– Тут есть даже бассейн. Девочки, можете голышом, – посмеивался он. – Да, курочка? – спросил он и ущипнул администратора, женщину весьма почтенного возраста.
Та развернулась, возмущенно на нас глянула и пошла дальше, поджав губы и ничего не ответив.
– У меня нет купальника, – сказала я Ашоту, шедшему рядом со мной.
– Так будем топлес! – весело предложила Лия.
Но администратор по моей просьбе принесла мне в раздевалку отдельный купальник ярко-бирюзового цвета. Он был новый, даже с этикеткой. Лия и Даша недоуменно смотрели, как я его натягиваю. Они собирались выйти к мужчинам в одних трусиках.
– Чего тебе стесняться? – поинтересовалась Даша. – Фигурка просто супер! Это я толстуха!
Она повертела передо мной полным белым телом, тряся огромной грудью. Ее черные трусики-стринги были почти не видны под пухлым животом и между больших круглых ягодиц.
– Нашла чем хвастаться! – презрительно заметила Лия. – Корова! А туда же! Где они тебя подцепили-то?
– Не твое дело, глиста, – огрызнулась Даша. – Много воображаешь!
– Так, девушки! – сказала я с металлом в голосе, невольно войдя в образ госпожи Юри. – Если я еще раз услышу, что вы ругаетесь, то приму меры. Ясно?
Они почему-то сразу замолчали и посмотрели на меня с явным испугом.
– Ладно, не буду, – после паузы ответила Лия.
– И я, – подхватила Даша.
Когда мы вышли к бассейну, мужчины уже сидели за невысоким сосновым столом и пили водку. В углу на полу стоял громоздкий музыкальный центр. Из него доносилась песня «Тучи» из только что вышедшего дебютного альбома стремительно набирающей популярность группы «Иванушки International». Мужчины встретили наше появление возбужденными криками. Лия и Даша сразу встали на краю бассейна, приняв эффектные позы и жеманно поводя плечами под музыку.
«Чего они стараются? – подумала я, присаживаясь рядом с Ашотом. – И так обеих сегодня поимеют по полной, судя по развитию событий».
– И вот эта самая Аямэ, – говорил в этот момент Иван Степанович, – такая красотка! Такая умница, обаяшка! И поет, и танцует! И как по-русски ловко лопочет, как наша, честное слово! И главное, черт его поймет, что там скрывается под этой одеждой, за этим белым личиком! Прямо на слюну изойдешь!
– И что, ее никто не видел без грима? – заинтересованно спросил Ашот. – И с ней никто не…?
– Что ты! Этот хитрец Ито оберегает ее от любопытных. Я как-то слышал, какие деньги ему предлагали просто за знакомство с ней. Но это его личная диковинка, типа редкой обезьянки, – продолжал Иван Викторович. – Он ее сейчас с собой увез в Японию. И неизвестно, привезет ли обратно. Но весь бомонд на ушах стоит! Еще бы! Такая загадка!
– Мальчики! – хором позвали Лия и Даша.
И тут же нырнули в бассейн. Иван Викторович вытянул шею, наблюдая за их телами, хорошо различимыми в прозрачной воде. Потом встал, стараясь втянуть толстый живот, и засеменил к бассейну.
– Пойдем, Танечка? – спросил Ашот.
Но я отрицательно покачала головой. Он вскочил и с разбега под визг девушек нырнул в воду.
– Водку будешь? – хмуро спросил молчавший до этого Олег.
– Немного, – ответила я, глядя на его бледное усталое лицо с темными кругами под глазами.
Он налил полрюмки и протянул тарелочку с бутербродами с черной икрой.
– А ты не такая, – сказал он, кивая на резвящихся и хохочущих девушек.
Иван Викторович уже стянул с Лии трусики и выбросил их из бассейна. Я промолчала.
– Чего ты с этим Ашотом? Или у него в баре танцуешь?
– У него только мужской стриптиз, – ответила я и улыбнулась.
Потом быстро опрокинула водку в рот.
– А ты что-нибудь знаешь про эту новоявленную гейшу? – поинтересовался Олег, медленно пережевывая маринованный огурец.
– Ничего, – спокойно ответила я. – Хотя хорошо знаю господина Ито.
– Да? – вяло удивился он. – И откуда?
– Я в школе работаю, русско-японской, танцы преподаю. А он вроде спонсора и друг нашего директора.
– Ох уж эти нам русско-японские связи! – вдруг сказал Олег и тяжело вздохнул.
Он налил себе еще водки и предложил мне.
– Немного, – ответила я. И осторожно спросила: – А что – связи?
Олег усмехнулся.
– Не бойся, твоей школы это вряд ли коснется. Есть у нас такой российско-японский университет. Может, слышала?
Я отрицательно покачала головой, не понимая, куда он клонит. Олег зачем-то понизил голос.
– Открыли его в девяносто первом при содействии некоей секты «Аум Синрикё». Ну, про нее ты наверняка слыхала.
Я кивнула, чувствуя, как сильно начинает биться сердце.
– Руководил им не кто-нибудь, а Олег Лобов. В девяносто втором он был главой экспертного совета при президенте. И в начале года поехал в Токио с официальным визитом. И там, представляешь, встретился с Асахарой.
Олег сделал паузу и многозначительно посмотрел на меня. Видя, что я молчу, он пояснил:
– Ты, видимо, не в курсе. Асахара – это глава «Аум». Сейчас сидит за решеткой как миленький! – добавил он.
Потом налил водку и поднял глаза на визжащих в бассейне девушек. Иван Викторович ухитрился стянуть трусы с объемных форм Даши, и они плавали по воде черным пятном.
– Нет, ты подумай! – возмущенно сказал Олег. – Лобов встречается с каким-то сомнительным сектантом! Все посольство России было в шоке. Позорище на весь мир! В результате весной к нам заезжает с визитом Асахара и с ним триста послушников. И здесь их ждали с распростертыми объятиями. Руцкой, Хасбулатов и еще ряд высокопоставленных товарищей имели беседы с «учителем». И сразу, как грибы после дождя, начали расти филиалы «Аум».
Олег вздохнул, неподвижно глядя в пустую рюмку. Я молчала, переваривая услышанное. Никак не могла подумать, что во всей этой истории задействованы такие величины. Из памяти всплыла японская поговорка: «Задумал муравей гору Фудзи передвинуть».
– Народ у нас дикий, но доверчивый, – продолжил он. – Многие кинулись поклоняться новому идолу. Особенно молодежь. А сколько самоубийств было среди новообращенных! Ты и представить себе не можешь. Такая секта – это целая система психического воздействия на умы. Подсаживались, как на наркотик. Страшно все это. Если бы не эти газовые атаки, неизвестно, куда бы завел «учитель».
– Что ему грозит? – тихо спросила я.
– Судебные разбирательства долгими будут, вот увидишь. Большие деньги и большие люди во всем этом замешаны. Адвокаты попытаются, как обычно в их практике, представить Асахару невменяемым. Если не пройдет, то повесят непременно. У японцев с этим все четко. У нас тоже разборки ведутся. И неизвестно, какие факты еще вскроются! Ладно, девочка, что-то я сильно тебя загрузил информацией. Вон глазки какие грустные стали.
