Я машинально потрогала пальцами шершавую поверхность из алмазной крошки и поправила кулон.
– Это подарок, – нехотя ответила я.
– Дорогой, – заметил странным голосом господин Ито, и я опустила глаза.
И вот началась вечеринка. Вначале господин Ито действительно вывел всех гостей во двор к многочисленным кустам пышно цветущей сирени разных расцветок и сортов. Многие были удивлены, так как подумали, что на приглашении «праздник любования цветущей сиренью» указан для красного словца. Но я ожидала нечто подобное, так как была уже достаточно хорошо знакома с обычаями японцев. В одном углу сада, где сирень разрослась особенно густо и розоватые, лиловые, белые и сиреневые гроздья свисали чуть ли не с каждой ветки, уже стояли белые пластиковые стулья и горели развешенные на натянутой незаметной проволоке разноцветные бумажные фонарики. Гости уселись на стулья и не знали, что им делать. Им и в голову не могло прийти, что нужно просто молчать и любоваться прекрасными цветами. А если и разговаривать, то исключительно о красоте цвета, формы и аромата сиреневых гроздьев. Когда господин Ито решил, что все достаточно налюбовались, он пригласил гостей обратно в дом.
В гостиной был устроен шведский стол и играл приглашенный струнный квартет. Гости разбрелись с бокалами в руках, болтали, перемещались от одной группы к другой. Господин Ито находился в основном со мной. Я видела в зале много знакомых, но они не узнавали меня, так как привыкли видеть в облике гейши. Некоторые мужчины подходили к господину Ито и тихо интересовались, где прекрасная Аямэ. И тут произошел непредвиденный, но забавный случай. Господин Ито отошел от меня к какой-то даме и что-то быстро говорил ей, я общалась с господином Кобаяси и его супругой. И вдруг услышала за спиной негромкий разговор двух мужчин.
– Он тут без супруги? – спрашивал обладатель низкого голоса. – Говорят, гейшу из Японии привез.
– Да, чудную и неподражаемую Аямэ, – отвечал крайне высокомерно мужчина с более высоким голосом, показавшимся мне знакомым. – Жаль, но ее сегодня здесь нет.
– А с ним что за куколка? – поинтересовался обладатель низкого голоса.
– Бог его знает! – засмеялся его собеседник и еле слышно добавил: – Вот она, спиной к нам стоит, разговаривает с Кобаяси. Какая-то очередная подстилка!
Как тихо ни старался он говорить, но я услышала и развернулась, глянув гневно и презрительно. Низкий голос принадлежал незнакомому мне, довольно пожилому толстячку, а высокомерный – Павлу Николаевичу. Он замер на полуслове и воззрился на кулон на моей шее с непередаваемым выражением ужаса. Потом сделал шаг ко мне и рухнул на колени, прижавшись губами к моей туфле. Все ахнули и испуганно замерли. Господин Ито развернулся в нашу сторону с открытым ртом. Я мгновенно взяла себя в руки, подавила приступ смеха, резко наклонилась и зашипела ему на ухо:
– Встать, гаденыш! Погубить меня вздумал?!
– Слушаюсь, госпожа Юри, – обмирающим шепотом ответил Павел Николаевич и медленно приподнялся.
– Извините, господа, – сказал он прежним высокомерным тоном, – что-то голова закружилась. Я плохо переношу запах сирени. У меня на нее что-то типа аллергии. Спазмы начинаются.
– Что же вы меня не предупредили? – огорчился господин Ито.
– Думал, что обойдется, – тихо сказал Павел Николаевич, опуская глаза. – И мне лучше сегодня с вами попрощаться, господа.
– Да-да, конечно, – пробормотал господин Ито. – Вас отвезти?
– Нет, я сам доеду, – сказал Павел Николаевич и украдкой глянул на меня.
Я приняла холодный вид и посмотрела в его глаза сурово и презрительно. Увидев, как его нижняя губа начинает мелко трястись, я спокойно повернулась и вышла из гостиной.
А после вечеринки ко мне заглянул господин Ито.
– Таня, что это было? – строго спросил он.
– Ничего такого, – ответила я, невинно улыбаясь. – У Павла Николаевича закружилась голова, только и всего.
Он молча погрозил мне пальцем и вышел из комнаты.
Через день я вернулась домой. Сонный Тим вышел в коридор, зевнул, спросил, как я отдохнула и, не дождавшись ответа, вновь пошел спать. Я приняла душ и тоже решила прилечь. Ближе к вечеру меня разбудил телефонный звонок. К моему удивлению, это был Павел Николаевич.
– Госпожа Юри, – робко начал он. – Ито дал ваш телефон, и я набрался смелости вас побеспокоить.
– Говори кратко, слизняк, – равнодушно сказала я.
– Не соблаговолите ли вы, моя прекрасная госпожа, посетить меня сегодня? Умоляю! – быстро и чуть не плача заговорил он. – Я пришлю за вами водителя!
– Но я только сегодня вернулась, раб, – сурово ответила я. – К тому же мне не понравилось твое поведение. Ты посмел оскорбить меня! Я даже подумываю, чтобы прекратить наше знакомство.
– Нет! Только не это! – закричал он с таким отчаянием, что я на мгновение почувствовала к нему сострадание.
Я слушала, как он плачет, потом сказала:
– Прекрати хныкать! Я подумаю, как наказать тебя, раб.
– Я на все готов, госпожа! – тут же обрадовался Павел Николаевич.
– Я приеду к тебе завтра, – решила я. – Пришлешь водителя к шести вечера. Повтори!
– К шести вечера, госпожа Юри, – умильно прошептал он.
Я положила трубку и увидела Тима, молча стоящего в дверях.
– С кем это ты? – вяло поинтересовался он и зевнул.
– Да так, один придурок, – ответила я. – Я завтра опять уеду на ночь. Пользуйся!
– Хорошо, – улыбнулся Тим. – Повезло мне с тобой! Я в таких условиях и не жил никогда.
И тут я впервые подумала, что почти ничего о нем не знаю. Мы пошли на кухню, я заварила чай и сделала бутерброды.
– А ты, вообще, из какого района? – осторожно поинтересовалась я.
Тим ясно на меня глянул и заулыбался, убирая со лба сильно отросшую высветленную челку.
– Что, решила, наконец, выяснить, кто у тебя тут живет? – рассмеялся он.
– Ну, да, – хмуро ответила я.
– Да ты не бойся, Танюха! – сказал Тим. – Я вполне нормальный мальчик… но из детдома и никогда семьи у меня не было. А в нашем городке, ты даже и представить не можешь, в каком состоянии находится детдом! Поэтому я и сказал, что никогда не жил в таких условиях, как у тебя, понимаешь? Здание там совсем развалилось, в комнатах вечная сырость и холодина, даже кое-где плесень на стенах. И мы там голодные постоянно были. Эх! Что говорить!
Он замолчал, опустив глаза.
– Я не знала, – тихо проговорила я.
– Ну, понятно, кто ж тебе скажет? Одна надежда: жениться здесь на богатой тете, – добавил он.
– У тебя это просто идея-фикс! Почему именно жениться?
– А что ты предлагаешь? Заработать на квартиру у меня не получается. Не умею я экономить! Да и мой образ жизни много денег требует. Да ты сама все знаешь! А вечно скитаться по съемным квартирам тоже надоедает. Хорошо, что хоть сейчас у тебя немного отдохну. Но ведь не вечно же я здесь жить буду!
