– Обычный для Сехмет набор: Хаос. Сила Солнца. Мщение. Карающая богиня. Но взгляните-ка вот на этот иероглиф. Насчет него мне и нужно услышать еще чье-то мнение. Как бы вы перевели его?
Фагенбуш наклонился ближе к статуе, повертел головой и сказал:
– Гробница. Нет, Храм.
– Да, да! – радостно откликнулась я. – Я вначале допустила ту же самую ошибку. Но это «Храм», именно «Храм».
Фагенбуш согласно кивнул.
– А это все меняет, поскольку надпись, выходит, гласит, что эта статуя должна на вечные времена оставаться в храме Тутмоса III, а не в его гробнице, как я вначале подумала. Но единственная проблема в том, что…
– В том, что какого-либо храма Тутмоса III не существует, – Фагенбуш посмотрел на меня, а я, казалось, увидела, как крутятся в его голове колесики-мысли.
– Точно. Или существует, но до сих пор не открыт.
Снова повисло долгое молчание, и снова я почувствовала себя неловко.
– Присмотрите недолго за статуей, хорошо? Мне нужно собрать кое-что, чтобы снять проклятье.
Опасаясь, что Фагенбуш может сказать «нет», я вовсе не дала ему возможности ответить – моментально выскользнула за дверь и со всех ног понеслась в свой чуланчик, где у меня хранился саквояж с принадлежностями для снятия проклятий. Я схватила его и понеслась назад. Фагенбуш стоял в мастерской и разглядывал разложенные на верстаке таблички-стелы. Увидев меня, он скользнул взглядом по моему саквояжу, но ничего не сказал.
Я раскрыла саквояж и принялась рыться в своих сокровищах, пока не выудила маленькую жестяную банку, которую поставила на верстак рядом со статуей.
– Что это? – спросил Фагенбуш.
– Пчелиный воск, – ответила я, открывая банку. – Самого проклятия он не снимает, но, если растереть воск по всей поверхности статуи, защитит ее от прямых лучей солнца и нейтрализует проклятие до тех пор, пока я не найду способ полностью снять его.
– Пчелиный воск, – лишенным выражения голосом повторил Фагенбуш, глупо хлопая глазами.
– Ну, да. Смотрите, – я взяла первую попавшуюся тряпочку, обмакнула ее кончик в банку с воском и принялась натирать статую. – Воск мягкий, базальту, из которого сделана статуя, он не повредит. Зато взгляните, как сразу заблестела наша Сехмет!
К тому времени, когда я закончила покрывать всю статую первым слоем воска, мои руки начало щипать и покалывать. Мне вдруг нестерпимо захотелось вымыть их с мылом, хотя это было лишено всякого смысла, поскольку я работала в перчатках – без них, как вы сами знаете, я в музее никуда. Не обращая внимания на покалывание, я обмакнула тряпку в банку, чтобы начать наносить второй слой воска, но остановилась.
Что, если какой-то элемент проклятия смог-таки просочиться сквозь тряпку и перчатки?
– Хотите сами нанести на статую второй слой воска? – спросила я у Фагенбуша. – А мне нужно пойти вымыть руки. Только будьте осторожнее, от статуи может исходить сила, вызывающая зуд.
Фагенбуш пристально взглянул на меня, и мне вдруг стало мучительно стыдно за все проклятые артефакты, которые я ему подсовывала.
– Честно, – сказала я, поднимая вверх руки. – Мои ладони жутко чешутся, так что будьте осторожнее.
Лицо Фагенбуша расслабилось. Он взял тряпку и обмакнул ее в жестянку с воском. Я мельком взглянула на разбросанные по верстаку стелы, опасаясь, что Фагенбуш закончит наносить второй слой воска и приступит к поискам упоминаний о «храме» прежде, чем я успею вернуться. Но затем я напомнила себе, что ухожу совсем ненадолго – много ли нужно времени, чтобы просто вымыть руки?
Глава двадцать седьмая. История двух Бубу
Я спустилась на первый этаж и, подходя к туалету, с удивлением заметила дежурившего здесь Ови Бубу. Как только я увидела его, у меня сразу же перестали чесаться руки.
– Ови Бубу?
– Маленькая мисс, – с поклоном ответил египтянин.
– Ч-что вы здесь делаете?
– Четверть часа тому назад мы закончили разговор с вашей матерью.
– Это вы заставили мои руки чесаться! – осенило меня.
Ови Бубу не стал отрицать, более того, он, казалось, был горд тем, что это ему удалось.
– Как вы это сделали? – с интересом спросила я.
– Ничего особенного, просто обладаю таким даром. Здесь найдется местечко, где мы могли бы спокойно поговорить с глазу на глаз?
– Попробуем найти, – ответила я, соображая, куда бы мне отвести Ови Бубу. В библиотеку? Там нас слишком легко подслушать. В катакомбы? Но кто знает, что подумает сам египтянин, увидев там сваленные в кучу артефакты – не будем забывать, что он страстно желает возвратить их на родину, все до единого. – Пойдемте в мою комнату, – в итоге сказала я.
Я повела Ови Бубу в свою маленькую кладовку – к счастью, за все это время нам никто не попался навстречу, – открыла дверь, первым впустила египтянина, а затем, сгорая от нетерпения, зашла сама. Неужели, наконец, я обо всем узнаю, и все мне станет ясно?
Ови Бубу осмотрел мой «кабинет», от его наблюдательных темных глаз не укрылась ни одна деталь, будь то развешанные на гвоздиках платья или сложенное внутри саркофага одеяло.
– Маленькая мисс не перестает удивлять меня, – сказал египтянин, прикоснувшись пальцами к стенке саркофага. – А удивить меня не так-то просто, поверьте.
Я молча пожала плечами, не зная, что ответить на это.
Ови Бубу также молча повернулся к стене у себя за спиной и начертил на ней пальцем три иероглифа, а затем повторил то же самое на трех остальных стенах. Я внимательно наблюдала за ним, но так и не смогла распознать и прочитать символы, которые чертил египтянин.
– Ну, вот, – сказал Ови Бубу, закончив свою работу. – Теперь Шу не сможет передать наши слова другим.
– Почему бог воздуха Шу должен делать это – передавать другим чьи-то слова? – спросила я.
– Потому что уаджетины поклялись хранить тайны богов, это наша священная обязанность.
Я вздрогнула, когда он произнес запретное слово, а затем отметила еще одно слово – «наша».
– Если боги услышат, что мы беспечно болтаем о них, они передадут об этом другим богам, которые могут сочувствовать затруднительному положению Маленькой мисс меньше, чем я. Маленькая мисс правильно догадалась – я уаджетин, один из Глаз Гора, хотя и изгнанный с родины, в этой части моя история верна.
В дверь кто-то поскребся, и мы с Ови Бубу замерли. Египтянин посмотрел на дверь так, словно видел сквозь нее, а затем кивнул головой.
– Это всего лишь ваша кошка. Впустите ее.
Это действительно была Исида. Она осторожно вошла в комнату, и я закрыла за ней дверь.
– Присядьте, Маленькая мисс, мой рассказ будет долгим.
