«Очень на многое, – про себя добавила я. – Даже простить кого-нибудь».
– Но что представляет собой эта табличка на самом деле? – спросил майор. – И почему слугам Хаоса так хочется заполучить ее?
Я мысленно вступила в короткую, но бурную схватку с самой собой. С одной стороны, я обещала, что никогда никому не расскажу об истинном предназначении таблички. Но с другой стороны, на кону сейчас стояла ни много ни мало жизнь Гаджи, и, по всем моим расчетам, Ови Бубу дорожил жизнью этого мальчика больше всего на свете. Кроме того, Гаджи был моим другом. Наконец я решила, что Ови Бубу поймет и простит меня, и ответила:
– Это шифрованная карта, сэр. Карта, которая указывает путь к тайному хранилищу божественных артефактов, которые были спрятаны там древними египетскими жрецами тысячи и тысячи лет назад. Эти артефакты обладают такой мощью, что золотой Шар Ра выглядит по сравнению с ними детской игрушкой.
– Вы это серьезно, мисс Трокмортон? – замер майор Гриндл.
– Серьезнее некуда, сэр. А теперь слуги Хаоса похитили Гаджи в надежде на то, что, оказавшись в таком безнадежном положении, я соглашусь отдать им табличку. Которой, между прочим, у меня уже нет.
– Лучше давайте мы с вами будем надеяться на то, что те люди из храма ничего обо всем этом не пронюхали, иначе они нам кишки выпустят, – сухо заметил майор.
– А разве мы не должны будем сами рассказать им, чтобы попросить вернуть нам табличку?
– Я не намерен передавать эту табличку в руки слуг Хаоса, – не допускающим возражений тоном заявил майор. – С ней они устроят такой шабаш, что всему миру не поздоровится.
– А как же Гаджи, сэр? Мы должны вернуть его. И не только потому, что кто-то считает его последним фараоном. Прежде всего, он мой друг и не раз спас мне жизнь. – К концу фразы мой голос задрожал, и я закашлялась, чтобы прочистить горло.
– Это самая лучшая и благородная причина, – коротко кивнул майор Гриндл. – Давайте-ка уточним кое-что. – Он перевел взгляд с меня на Сефу и спросил: – А это чудо-юдо так и будет сидеть здесь весь вечер?
– Понятия не имею, сэр, – честно ответила я.
Что же касается Исиды, то она пылко влюбилась в лежавшую на полу кабинета шкуру леопарда. Сейчас она сидела возле головы шкуры и, нежно глядя ей в стеклянные глаза, самозабвенно мурлыкала.
Майор что-то пробурчал насчет бродячего зоопарка, потом поднялся на ноги и направился к своим полкам. Сефу перепрыгнул на верхнюю полку и уселся над самой головой майора.
Не обращая внимания на обезьянку, майор начал перебирать лежавшие на нижней полке предметы.
– Кто-нибудь из Змей Хаоса видел эту табличку раньше, не знаете? – спросил он.
– Нет, не видел, сэр.
– Отлично. – Он достал с полки старую, ничем не примечательную каменную табличку, медный тигель, большой брикет пчелиного воска и старинный резец (судя по виду, эпохи Древнего Царства). – Думаю, это сгодится. – Майор заметил, какими глазами я смотрю на резец, наклонился ближе ко мне и тихо сказал: – Когда-то он принадлежал Птаху, мисс Трокмортон.
– Как он оказался у вас? – ахнула я. – Разве его место не в хранилище Братства?
– Этот резец был подарен лично мне, на нем не лежит проклятие, он не излучает темную магическую энергию и обладает только созидательной силой.
Ну конечно, ведь Птах был богом-творцом.
– Мисс Трокмортон, – вновь заговорил майор. – Могу я попросить, чтобы вы забрали у вашей обезьянки вон тот тюрбан? Если она наденет его себе на голову, то либо превратится в пепел, либо в нее вселится злой дух. Ни то ни другое нам сегодня вечером не требуется.
– Да, сэр! – Я скакнула вперед и осторожно вытащила потертый желтый тюрбан из цепких лапок Сефу. Но стоило мне положить тюрбан на полку, как Сефу повернулся и схватил маленький бронзовый колокольчик с ручкой из слоновой кости.
– Осторожнее… он мертвого разбудит, мисс Трокмортон.
По тону майора я поняла, что слова «мертвого разбудит» следует понимать буквально, а не в переносном смысле. Я поспешно отодвинула колокольчик подальше и взяла Сефу себе на руки. Он нервно задрожал, но не стал ни нападать на меня, ни вырываться. Более того, прильнул ко мне как маленький ребенок.
Майор Гриндл тем временем возвратился к столу, положил на него взятые с полки вещи, порылся, вытащил чистый лист бумаги и карандаш и спросил, кладя их передо мной:
– Вы могли бы нарисовать, как выглядела та табличка?
– Без проблем. – Я пересадила Сефу себе на левую руку, придвинулась к столу и начала рисовать.
Пока я рисовала, майор перешел к приставленному вдоль стены длинному столу. Исподтишка я наблюдала, как он положил на стол каменную табличку-стелу, придвинул поближе к ней тигель, поставил под ним зажженную свечу, а в сам тигель положил брикет воска.
– Как продвигается ваш набросок, мисс Трокмортон?
Я вздрогнула, покраснела, будто меня застали отлынивающей от работы, и пропищала:
– Почти готово, сэр.
– Прекрасно.
Я быстро закончила рисунок, принесла его майору и сказала:
– Вот, сэр.
Он взглянул на рисунок, и процедил, прищурив глаза:
– Значит, Тот?
– Да, сэр. И Гор. Выглядит так, словно Тот что-то передает Гору, хотя что это за вещь, толком не ясно. А надписи на табличке выполнены не иероглифами, это халдейские глифы.
– Мисс Трокмортон, – укоризненно закатил глаза майор, – неужели вы подумали, что я могу не узнать халдейские символы?
– Простите, сэр.
Нужно заметить, что я быстро перестала смущаться, освоилась и с увлечением наблюдала за работой майора. А посмотреть было на что. Когда весь воск расплавился, майор взял две пары клещей, прихватил ими каменную табличку и опустил ее в воск.
Когда он вытащил табличку из тигля, она оказалась покрыта тонким слоем воска. Майор повторил эту процедуру трижды – теперь слой воска стал довольно толстым.
Когда воск застыл, майор положил табличку на стол, взял резец и начал очень внимательно копировать на воске рисунки и глифы с подлинной Изумрудной таблички.
Я вытянула шею, чтобы лучше видеть. Майор оказался великолепным резчиком, однако такой восковой подделкой вряд ли кого обманешь, по-моему.
– Я еще не закончил, – слегка раздраженным тоном сказал майор.
Он что, читает мои мысли?
– Я понимаю, что еще нет, сэр.
Затем он откупорил небольшой флакон и вытряхнул из него в тигель несколько крупинок какого-то вещества. Мне до смерти хотелось спросить, что это за вещество, но боялась, что майор может прогнать меня прочь, если я напомню ему о своем присутствии.
– Это крупинки песчаника, взятые с внутренних стен гробницы фараона, – сказал майор Гриндл, словно отвечая на мой незаданный вопрос.
