Отряд вел высокий всадник на огромном сером скакуне в яблоках. Анабелла сразу поняла, что это и есть Ангус Фергюссон. Его отряд остановился, и, подъехав ближе, Анабелла впервые увидела его лицо. Ей не солгали. Она едва не заплакала. Он, вне всякого сомнения, – самый красивый мужчина из всех, на кого когда-либо падал ее взор. Она почувствовала свою некрасивость еще острее, чем раньше. Этот красавец не должен был жениться на ней. Его женой могла стать роскошная женщина, чья внешность под стать внешности графа.
У него было словно высеченное скульптором лицо, с высокими скулами и длинным прямым носом. Подбородок квадратный, но очертания мягкие. В центре подбородка крошечная ямочка. Рот большой, но губы достаточно полные. Она еще не видела, какого цвета у него глаза. Но волосы и брови были такими же темными, как у нее. Боже милосердный, только представить, как раззавидовалась бы Мирра.
Ангус Фергюссон натянул поводья жеребца, спешился и подошел к Анабелле. Она не могла смотреть на него из страха заплакать. Увидев один раз, она уже хотела его, но рассмотрев Анабеллу, он непременно отошлет ее назад.
Она тихо охнула, когда он поднял ее с седла. Длинный палец скользнул под ее подбородок и поднял голову. Темно-зеленые глаза встретили испуганный взгляд серых глаз девушки.
– Добро пожаловать в Дун, мадам, – произнес граф низким голосом.
Она не понимала, каким образом обрела дар речи, но все же услышала свой ответ:
– Спасибо, милорд. Я рада быть здесь.
Он ответил мимолетной улыбкой и, повернувшись к обоим отрядам, объявил:
– Поезжайте домой. Мы с графиней немного пройдемся.
Его большая рука сжала ее маленькую ладонь.
– Пойдемте, мадам, – приказал он. – Мы поговорим. Узнаем друг друга лучше.
Всадники немедленно умчались, оставив новобрачных наедине. Они зашагали по дороге к замку.
– Мне сказали, что вам двадцать лет.
– Так и есть, – ответила она.
– Мне тридцать пять, и считают, что я привык делать все по-своему.
– Как большинство мужчин, начиная с двухлетнего возраста, – улыбнулась Анабелла.
Он громко рассмеялся.
– У вас острый язык, мадам.
«Да, она некрасива, – подумал Ангус, – но не уродлива, а это совсем неплохо».
И он уже находил ее интересной.
– Многие считают, что я слишком пряма и откровенна, – призналась Анабелла. С ним легко говорить, и это стало некоторым утешением.
– Вы любите другого? – требовательно спросил он.
– Нет! – воскликнула она с искренним негодованием. – В противном случае мой отец не устроил бы этот брак.
– У вашего отца было то, чего хотел я, – искренне пояснил граф. – А ему был нужен муж для старшей дочери. Для вашей семьи большая честь иметь в зятьях графа.
– Будь мое сердце занято другим, милорд, уверяю, окажись вы даже королем, мой отец не согласился бы на брак. Мои родители никогда не заставили бы меня идти к алтарю, если бы я этого не захотела.
– Вы были когда-нибудь влюблены, мадам? – спросил он, помолчав.
– Нет. Никто и никогда не привлекал моего внимания. Будь я приверженкой старой церкви, меня отдали бы в монастырь. Я всегда считала, что меня ждет участь тех женщин, которые остаются дома и ухаживают за престарелыми родителями. Из-за англичан, развязавших приграничные войны, было трудно общаться с другими семьями на восточной границе. Кроме того, многие молодые люди убиты.
– В этих западных районах было меньше стычек, – заметил граф. – У нас не так много того, что нужно англичанам.
– И все же говорят, что вы богаты. Каким образом человек делает богатство из ничего?
– Кроме того, Фергюссоны еще считаются колдунами, – усмехнулся он.
– Моя сестра так и сказала. И заверила, что ваше волшебство сделает меня красивой. Разве мы не должны подойти друг другу хотя бы внешне? – вызывающе бросила Анабелла.
Он остановился, но не отпустил ее руку. Только повернул Анабеллу лицом к себе.
– Вы не уродливы, – спокойно ответил он. – И мне не нужна красивая жена. Я хотел жену, которая уважала бы меня и была верной. Я был когда-то влюблен. И понял, что красивые женщины тщеславны, эгоистичны и вероломны. Мне такая жена ни к чему. Вы идеально мне подходите.
– Вас называют самым красивым мужчиной на границе, милорд. Однако ваша репутация безупречна. Никто не считает вас тщеславным или эгоистичным. Мои сестры прекрасны, но хотя могут быть глупенькими, а иногда и просто дурами, все же станут хорошими женами своим мужьям, потому что их растила порядочна, добрая мать. Что же до уважения и верности… такие дары не просто даются. Их заслуживают, и они должны идти от самого сердца.
– Вы будете мне хорошей женой, мадам? – спросил он.
– В соответствии с вашими резонами, милорд, буду, конечно. Поскольку я некрасива, – резко ответила она.
– Кости Господни! – выругался явно удивленный граф. – По-моему, я разочаровал вас.
– Нет, милорд, только удивили. Очевидно, вы не верите красивым девушкам. Я некрасива, но даже будь ослепительной красавицей, постаралась бы стать вам хорошей женой.
Он поднес ее маленькую руку к губам и поцеловал.
– Мадам, прошу извинить меня за то, что оскорбил вас. Не так следует начинать супружескую жизнь. Вы простите меня?
Он слегка улыбнулся.
Анабелла, не в силах сдержаться, улыбнулась в ответ, показывая превосходные белые зубки. Интересно, сколько женщин таяло от этой его улыбки?
– Вы прощены, милорд. И мудро решили, что нам следует прогуляться и поговорить. Теперь скажите, что вы собираетесь делать сегодня. Мне не терпится покончить с формальностями и поскорее принять ванну. От меня несет дорогой и лошадиным потом. Больше всего на свете я хочу горячую ванну.
– Я намеревался немедленно провести церемонию, но вы не можете выйти за меня в этом платье. Тот, кто выбрал для вас этот цвет, лишен доброты. Ваша бледная кожа нуждается в ярких тонах, не в этом унылом сером бархате. В Дуне есть своя церковь, и мои люди соберутся там, чтобы впервые увидеть новую госпожу. Они должны узреть вас во всем блеске.
– Боюсь, два остальных платья просто убоги, – сообщила Анабелла. – Одно коричневое, другое – черное.
– В ваших покоях ждет новый гардероб, мадам. Ваша мать была так любезна, что отослала мне ваши мерки. Возможно, потребуются небольшие переделки, но на нашей свадебной церемонии вы будете в прекрасном платье. Сначала, конечно, примете ванну, а потом Джин оденет вас в новый наряд.
– Но откуда вы знали, какие цвета мне пойдут? – изумилась Анабелла.
– Мне сказали, что вы бледны, как луна, с волосами цвета черного дерева. Этого было достаточно. Попросите Джин выбрать что-нибудь праздничное.
