– Пожалуй, – пробормотала Кэролайн, присев на край постели сестры, облачившейся в ночную рубашку.
Пенелопа только что вернулась с тайного свидания с мистером Гамильтоном, а теперь толкает Кэролайн в его объятия? Определенно ей все это не нравится. Но что она может сделать? Не говорить же матери… В конце концов, Пен всегда хранила ее секреты и не раз прикрывала длительные отлучки. Пожалуй, придется задержаться и постараться выяснить, что происходит. Судя по всему, Пен во что-то ввязалась, но Кэролайн обещала отцу, что позаботится о семье.
Но тогда она не успеет предупредить Дэвида. За окном рассвело, и через кружевные занавески лился свет, падая на все еще заправленную постель Пенелопы. Что бы ни увело сестру из дома, она вернулась, живая и невредимая, а расспросы могут подождать. В ее распоряжении максимум полчаса, пока домочадцы не начали пробуждаться, а она еще даже не одета. С каждой секундой солнце все выше поднималось над горизонтом, и любые попытки послать Дэвиду записку, чтобы объяснить и дать знать, что она готова встретиться с ним в бухте в два часа дня, становились все более компрометирующими.
И все же придется постараться, иначе он подумает, что она нарушает их договоренность второй день подряд.
– Пен… – начала она, но вдруг увидела матушку, зашедшую в спальню через открытую дверь.
Кэролайн изумленно уставилась на нее, не в состоянии вспомнить, когда мать в последний раз вставала раньше восьми утра.
– Вы обе уже должны быть одеты! – воскликнула миссис Толбертсон, хотя сама все еще была в ночной рубашке и халате, и оглядела дочерей, словно королева, решавшая, какую из крестьянок выпороть. – Дорога каждая минута, чтобы успеть подготовиться.
Кэролайн вжалась в матрас Пенелопы, и, охваченная дурными предчувствиями, переспросила:
– Подготовиться? К чему?
– У тебя сегодня днем примерка, а вечером бал. И давайте не будем забывать о возможности, что кто-нибудь из джентльменов явится с визитом. Так что, моя дорогая, тебе нужно сейчас же вымыться.
При этих словах на пороге словно по мановению волшебной палочки появилась Бесс, тоже все еще облаченная в ночное одеяние, и, зевнув, прикрывая рот морщинистой рукой, сообщила сонным голосом:
– Я приготовила вам ванну, мисс Толбертсон.
При упоминании о медной лохани, которая занимала почетное место в кладовке, Кэролайн замерла. Выходит, ее мать имела в виду не обычное обтирание мокрой салфеткой над фаянсовым тазиком.
– У меня нет времени для ванны, – возразила она. Дело, которое вытащило ее из постели этим утром, становилось все более недосягаемым. – У меня… назначена встреча.
Бесс ухмыльнулась.
– Ага. Встреча с мылом и мочалкой.
– Но я могу принять ванну вечером, перед балом…
Горничная уперлась кулаками в бока, напоминая своим видом бравого пехотинца, не желавшего подчиняться приказу об отступлении.
– Я уже нагрела воду, мисс Кэролайн, и не позволю вам тратить мое время, когда мне нужно приготовить завтрак и замочить белье для стирки. И это не просто ванна, детка. Мы собираемся хорошенько промыть вашу буйную гриву.
Кэролайн потрясенно молчала, глядя на горничную, которая выглядела более чем довольной предстоящей пыткой. Обычно она мыла голову в субботу вечером, а не в пятницу утром. И потом, какой в этом смысл, если она намерена плавать днем?
Словно прочитав ее невысказанные мысли, миссис Толбертсон подошла ближе. В утреннем свете ее голубые глаза ярко блестели.
– А после этого, – добавила она с материнским энтузиазмом, – Бесс собирается накрутить твои волосы на папильотки, чтобы вечером уложить в прическу.
Кэролайн больше всего сейчас хотелось завернуться в одеяло наподобие кокона и зашить его изнутри. Ей не делали прическу из локонов… годами. Ее тело просто отказывалось пребывать в неподвижности столько времени, сколько требовали эти нелепые ухищрения. И потом, какие локоны, если сегодня днем предстоит урок плавания?
– Я не желаю, чтобы мои волосы завивали! – заявила Кэролайн в последней попытке избежать экзекуции.
– Это не имеет значения. – Голос матери звучал успокаивающе, но пальцы решительно сомкнулись на ее запястье. – В данном случае важен твой внешний вид сегодня вечером. Поэтому ты сделаешь все, даже если Бесс придется применить силу.
Глава 23
Дэвид уже отчаялся дождаться Кэролайн, когда она появилась из-за чахлого кустарника у входа в бухту.
Он подавил улыбку, глядя, как она спешит по покрытому галькой пляжу, явившись на час позже, чем обещала. Ее высокую фигуру трудно было не узнать, но чем ближе она подходила, тем больше Дэвид удивлялся. Сегодня волосы Кэролайн были подняты наверх и накручены на разноцветные тряпицы, придавая ей сходство с дикобразом. На ней было то же старое голубое платье, что и вчера, но на этот раз она добавила к нему фартук, что нисколько не украшало ее фигуру. В довершение ко всему она так яростно хмурилась, что распугала бы детей и зверушек, попадись они на ее пути.
Если бы, конечно, с этим не справилась ее прическа.
– Вы опоздали, – заметил Дэвид, соскользнув со скалы, когда она остановилась перед ним, и добавил, попытавшись напомнить себе, что сердится на нее: – Опять.
Трудно поддерживать праведное негодование, когда его тело возбудилось при одном только виде Кэролайн, что было очень странно, учитывая, как чертовски смешно она выглядела.
Девушка убрала с глаз прядку, каким-то чудом избежавшую плена из лоскутков ткани, в котором пребывали остальные волосы.
– Я должна извиниться перед вами, Дэвид. К сожалению, мне не удалось послать вам записку. Матушка назначила примерку платья на полдень и чуть ли не приковала меня к стулу.
– Вы не выглядели прикованной вчера вечером, когда стояли на крыльце.
Ее глаза расширились.
– Вы видели… меня? Но почему же не подошли?
– Мне показалось, что вы заняты, – произнес Дэвид небрежным тоном, проклиная свой глупый язык: ведь разве что не признался, что наблюдал за ней украдкой. Странное поведение для мужчины, взявшегося помочь ей с поисками подходящей партии.
– Не настолько, чтобы не переживать, что я подвела вас. – На ее губах мелькнула удрученная улыбка. – Учитывая все, что мне пришлось вытерпеть этим утром, просто чудо, что вообще удалось вырваться.
Дэвид позволил себе оглядеть ее фигуру и тут же решил, что фартук – самая чудовищная вещь в женском гардеробе, поскольку закрывает грудь и никак не способствует тому, чтобы подчеркнуть талию.
– Представляю. У вас такой вид, словно вы играли в переодевание с трехлетней девочкой.
Всякий намек на угрызения совести исчез с ее лица.
– Не пора ли вам раздеться? У меня всего час времени, – заявила она, вздернув подбородок. – Мама утверждает, что потребуется три часа, чтобы подготовиться к балу, на который я приглашена сегодня вечером. Хотя не представляю, что еще они собираются со мной делать, учитывая, что уже отскребли до блеска и сотворили с волосами это безобразие. За время, потраченное на все это, я могла бы сплавать во Францию и вернуться обратно.
