Надо же, даже недолгое погружение в романы способно полностью дезорганизовать сознание.
«Размышления на тему применения механизмов в мануфактурах Великобритании». Ей известны все аргументы против технической революции, но ведь прогресс не остановишь.
«Трактат о злоупотреблениях в торговле углем» очень искушал, потому что Люси плохо знала предмет, однако эта область коммерции никогда не входила в сферу их с отцом бизнеса.
«Введение в торговлю и бизнес». Вот это ей точно не нужно.
На самой верхней полке она увидела «Пороки фритредерства».
Недавно в парламенте состоялись дебаты о том, что контрабандные товары сильно вредят легальной торговле, так как сбивают цены. Так называемое «фритредерство», свободная торговля, также наносит ущерб и сельскому хозяйству, потому что люди перестают трудиться на своей земле. Люси понимала, что не может взять эту книгу в Мейфэр, но все-таки решила ее купить, на будущее. К тому же и отцу это может быть интересно.
Она приподнялась на цыпочки, пытаясь дотянуться до заинтересовавшей ее книги, и вдруг услышала:
– Позвольте, мэм.
Деревенский джентльмен без труда снял книгу с полки, едва не коснувшись при этом Люси, и прочитал название.
– Вы интересуетесь контрабандой, мэм?
Люси хотелось возмутиться: «А почему бы и нет?» – но она лишь тихо промямлила:
– Это для папы.
Поскольку играть роль Люсинды ей предстояло неделями, можно начать прямо сейчас.
– Может быть, на верхних полках есть и другие издания, которые я мог бы…
– Нет-нет, спасибо, – быстро проговорила Люси, слабо улыбнувшись, и подняла на него глаза…
…И утонула в его глазах, серо-голубых, казавшихся еще ярче на фоне загорелой кожи – еще одного свидетельства того, что он чужак в этом мире: в Сити мужчины не подставляют свои лица солнцу.
«Как он красив, – думала она. – Волевой подбородок. Изящные губы… И такая теплая улыбка».
Девушка быстро пошла вдоль стеллажей, сделав вид, будто что-то вспомнила, стараясь унять сердцебиение и не в силах понять, как могла сотворить с ней такое какая-то улыбка.
Успокоившись, Люси уже собралась подойти к прилавку, расплатиться и покинуть магазин, но вдруг сообразила, что совершила ошибку. Спасаясь бегством, она оказалась в дальних секциях магазина, и теперь на пути к прилавку джентльмена никак не миновать. Она понимала, что здесь нет его вины – он действительно оглядывал полки в поисках каких-то книг, – но проход слишком узкий, а незнакомец занимал почти все пространство между стеллажами. Чтобы пройти, ей придется буквально протискиваться мимо него.
«Уходи», – мысленно подгоняла его Люси, чувствуя, как бежит время, но незнакомец взял с полки очередную книгу и раскрыл, явно никуда не торопясь.
Раздался бой часов.
Люси решила было обойти стеллажи, но сообразила, что здесь тупик – проход заканчивается окном.
Ох, да что с ней такое? Неужели на нее так подействовали несколько глав из романа, что она превратилась в экзальтированную идиотку? Еще не хватало, чтобы она сбежала во французский конвент или села на корабль до Канады!
Люси поудобнее перехватила отобранные книги и храбро пошла вперед.
Услышав ее шаги, деревенский джентльмен подобрался и буквально вжался в стеллаж, пропуская ее. Люси сдержанно кивнула и, стараясь не коснуться его, стала пробираться к прилавку. Тут одна из книг выскользнула у нее из-под мышки и упала на деревянный пол со стуком, прозвучавшим в тишине как пистолетный выстрел. Девушка тупо уставилась на упавшую книгу, не в силах сообразить, что сказать или сделать.
Незнакомец поднял книжку и, прочитав на корешке: «Любовь и ужас», – заметил:
– Это чтение, конечно, значительно легче, чем контрабанда, только вот сочетание какое-то странное.
Люси выхватила у него книгу.
– А может, вполне естественное? Как в «Ромео и Джульетте»?
– Или как в «Отелло», – согласился незнакомец. – Я признаю вашу точку зрения, хотя прискорбно видеть, что любовь может повлечь за собой трагедию.
– А мне прискорбно видеть, как любовь калечит людям жизнь. Все было бы хорошо, если бы Джульетта приняла разумное решение, а Отелло не отличался бы таким тупым упрямством.
– Вы не верите во всепоглощающую страсть?
– Естественно, не верю.
– А как же объяснить, когда ревнивые мужья убивают своих жен? Таких случаев очень много.
– Это совсем другое, – твердо заявила Люси, несколько раздраженная его упорством и напрочь забыв о роли Глупышки Люсинды. – Возьмем «Ромео и Джульетту». Я не знаю ни одного случая, чтобы юные влюбленные захотели умереть вместе от отсутствия взаимопонимания.
Его губы едва заметно дрогнули.
– Готов признать вашу точку зрения.
Часы пробили три четверти.
– Прошу прощения, сэр, но мне надо идти.
Она уже шагнула вперед, но тут он сказал:
– Позвольте помочь вам донести книги до прилавка.
Люси чувствовала, что еще одна книжка вот-вот выскользнет у нее из-под мышки, поэтому не стала возражать, только подумала: какие у него сильные и крупные руки!
– Замечательный магазин. Даже не предполагал, что под его внешней убогостью скрывается столько интересного.
– Вы правы.
– Вы постоянно сюда ходите?
Люси насторожилась. Он что, охотник за приданым, вооруженный списком? Поджидает ее поблизости от дома? Может, видел, откуда она вышла, и пошел следом? Судя по виду, он крайне нуждается: на кожаных бриджах она заметила заплатку, сапоги сильно поношены, а волос давно не касалась рука цирюльника.
– Постоянно.
Воображение тут же подкинуло ей картинку: он будет поджидать ее у магазина Уинсона, а она не придет, потому что уедет в Лондон.
Поскольку он никак не отреагировал, она посмотрела в его сторону и поняла, что, как выяснилось, ему был вовсе не интересен ее ответ – он рассматривал корешки книг.
– «Оживший скелет» тоже плохо сочетается с книгой о пороках фритредерства, но с чего это я решил, что обе книги вы покупаете себе?
– Не имею представления.
– Я бы никогда не сказал, что фритредерство интересно абсолютно всем обитателям Сити.
– Вот в этом, сэр, вы ошибаетесь. Эти подлецы ввозят иностранные товары, которые конкурируют с английскими. Кроме того, они, в отличие от честных торговцев, не платят налоги. Я считаю, что их деятельность преступна.
– Банда Хокхерста, – со вздохом произнес незнакомец.
– Вот именно! Порочные, отвратительные люди.
– Согласен, но это было сто лет назад.
