– Тогда иди приляг, – раздраженно проговорила тетка.
Люси ушла в спальню, уговаривая себя успокоиться. Если Дэвид и отправился к ее отцу, это еще не катастрофа. Отец не может запретить ей выходить замуж, а со временем все наладится. Люси открыла дневник, но вместо записей на странице появлялись лишь сердечки и цветочки.
В конечном итоге усталость одолела ее, и она прилегла, и когда подошло время готовиться к балу, чувствовала себя свежей и полной сил. Ее грела мысль, что Дэвид тоже будет на балу.
Люси очень хотелось ослепить его. У нее было два вечерних платья, которые она еще не надевала, но так как бал давался в честь Клары, снова выбрала газовое платье с букетиками. Дополнить туалет она решила скромной парюрой из разноцветных камней и мелкого жемчуга.
Кружевное платье Клары показалось Люси немного вычурным, однако в общем кузина выглядела великолепно. Кремовый цвет шел ей больше, чем белый. Ее непокорные завитки были укрощены в прическе, изящество которой подчеркивали крупные жемчужины. Наряд завершала нитка жемчуга на шее.
Клара вела себя более сдержанно, чем Люси, и нервозность выражалась лишь в том, что она болтала без умолку. Люси вдруг охватила нежность к двоюродной сестре. До чего же она непосредственная и всегда говорит что думает.
Люси нашла в своей шкатулке серебряную со слоновой костью брошь и протянула Кларе.
– Подарок на твой бал.
– Люсинда, как ты добра! Она отлично подойдет к моему корсажу.
– Я тоже так думаю. И, кстати, можешь называть меня Люси. Так меня зовет папа, и мне это нравится.
– С радостью. «Люсинда» элегантнее, но «Люси» тебе подходит больше.
– О, ты считаешь, что я не элегантна? – шутливо спросила Люси.
Клара хихикнула.
– Естественно, нет. Хотя не совсем. Но ты красива. Ну как, ты выбрала Виверна?
Люси вздрогнула, но потом сообразила, что такова уж особенность Клары – перескакивать с одного на другое.
– Может быть, – ответила она, чувствуя, как краснеет.
Ей очень хотелось поговорить о Дэвиде, однако у нее хватило здравомыслия не делиться с одной из главных болтушек города.
– Итак, ты станешь графиней! Как здорово. Конечно, это означает, что тебе придется жить в Девоне.
– Такая участь не хуже смерти.
Клара рассмеялась.
– Что-то я пока не заметила в нем признаков безумия.
– Господи, а почему они должны быть?
– Его отец был безумен.
Люси совсем об этом забыла.
Она вспомнила: Дэвид говорил, что графы Виверны были склонны к умопомешательству… Или речь шла о странностях?
– Да, он был со странностями, весьма эксцентричен. – Заметив признаки сомнения на лице Клары, Люси добавила: – У Виверна нет признаков безумия.
– Верно. – Клара разглядывала себя в зеркале. – Но и у короля не было, когда он был в том же возрасте, что и Виверн. Бабушка Грешингем не может без восхищения говорить о тех временах. Пошли, нам пора спускаться.
Люси схватила свой веер и ридикюль и поспешила за Кларой, радуясь, что хотя бы на время будет избавлена от ее болтовни.
Надо же, безумен.
* * *
На этот раз их сопровождал лорд Кардус, с гордостью поглядывая на дочь. Арендованные залы благоухали цветами и сияли от множества свечей. Тихо звучала музыка в исполнении небольшого оркестра.
Для желающих освежиться были приготовлены разнообразные напитки, а если кто-то захочет подкрепиться, то в столовой его ожидало обилие вкусных блюд. Любые желания гостей были готовы исполнить многочисленные слуги: в дамской и мужской комнатах, в гардеробной, где каждый мог оставить верхнюю одежду и, в случае надобности, переобуться. Однако погода стояла теплая и сухая, так что вряд ли это кому-то потребуется.
Начали собираться гости. Родственники и близкие друзья, как и предполагалось, прибыли пораньше, чтобы просторные залы не выглядели пустыми, затем стали подъезжать и остальные.
Люси избавили от необходимости приветствовать гостей у входа. Общаясь с теми, кто уже прошел в залы, она обнаружила, что теперь у нее много знакомых среди представителей бомонда и что ее воспринимают как свою. Если кто и поглядывал на нее чуть более пристально, то только потому, как она считала, что все обратили внимание на ее отношения с самым заметным женихом сезона, а вовсе не из-за того, что видели в ней нарушительницу устоев и простолюдинку.
Где же он?
Приехала Мария с мужем и племянницей. Люси увидела лорда и леди Чаррингтон и Боллов. Дворецкий объявил о прибытии герцога Сент-Рейвена и его супруги – тетя Мэри пришла в неописуемый восторг, когда выяснилось, что и они наряду с Арденами приняли приглашение на бал.
Люси еще тогда задалась вопросом, а не связано ли их согласие с обязательствами перед Обществом нарушителей. Но это означало бы, что они решили посетить бал только ради Дэвида, своего друга. Так где же он?
Объявили о прибытии Эмлинов. Вот сестра Дэвида и ее муж, а где он сам? Люси огляделась по сторонам, предположив, что просто не заметила его, и тут обнаружила, что к ней направляется леди Эмлин.
– Рада видеть вас в добром расположении духа, мисс Поттер.
– А что, у меня есть причина для грусти, леди Эмлин?
Сюзан ответила не сразу.
– Я думала… не важно. Бал, уверена, будет иметь огромный успех.
Люси, охваченная дурными предчувствиями, спросила:
– Что случилось? Где лорд Виверн?
– О боже! Я послала записку. В ответ на вашу.
– На мою? Он ее не прочитал? – Вероятно, записка леди Эмлин куда-то затерялась в предпраздничной суете. – Что с ним?
– Успокойтесь, моя дорогая, прошу вас. К сожалению, брат уехал: срочно вызвали в Девон, – но ничего страшного не произошло, просто дела.
– В Девон? – Люси сообразила, что ее вопрос прозвучал так, будто Дэвид улетел на луну. Но ей действительно казалось, что он уехал на край света.
– Как ни грустно, да. Дела поместья требуют его внимания.
Что-то в глазах леди Эмлин заставило Люси занять оборонительную позицию. Нет, она не покажет, как эта новость ее ошеломила.
– Ах какая досада. Он скоро вернется?
– Трудно сказать. Там очень серьезные проблемы.
– Просто… сезон скоро закончится, – бросила Люси и, кивнув Сюзан, ушла.
На лице ее застыла улыбка, но внутри все болезненно сжалось от сознания, что Дэвида здесь нет и уже не будет. Что он уехал, далеко-далеко.
Но почему?
Чтобы сбежать от нее? Ей претила эта мысль, но другого объяснения у нее не было. С самого начала он заявлял, что не собирается жениться на ней. Вчера вечером он поддался соблазну, но не получилось ли так, что те многообещающие слова были произнесены исключительно из чувства долга?
