Средоточие интеллигентов. Этот важный фактор всегда следовало иметь в виду, делая следующий шаг: пытаясь ответить на вопрос, который Додд, возможно, недостаточно четко себе представлял: «Почему Амплби погиб, словно баронет в вихрях снежной бури?» На него существовало два умозрительных ответа. Первый: потому что в этом была практическая польза. Второй: потому что эта смерть была умственной забавой. В конце концов, существует масса проявлений интеллекта, в том числе и патологических.
Эплби вдруг поймал себя на том, что невольно старается подойти к решению стоящей перед ним проблемы как психолог. Он знал, что это является одновременно его, сыщика, сильным и слабым качеством, поскольку в этом аспекте он чувствовал себя гораздо увереннее, нежели в отношении дверей, окон и похищенных ключей. Главным материалом для криминалиста, как Эплби любил иногда теоретизировать перед коллегами в Скотленд-Ярде, являются не отпечатки пальцев и окурки, а человеческий ум, подвергнутый изучению с точки зрения анализа поведения. Что же касается поведения преступника, то в данном случае он пока что не увидел ровным счетом ничего. Инспектор имел дело не с людьми-актерами, а лишь с набором обстоятельств. «Опять как в книжке», – подумал он.
Словно читая его мысли, Додд произнес:
– Пора бы вам обратиться к живым.
В то время как Эплби, несколько озадаченный тем, что прозвучала эта фраза рядом с останками Джозайи Амплби, отвернулся от окна, куда он задумчиво смотрел, его коллега в несколько шагов пересек комнату и позвонил в звонок.
– Сейчас нам предоставят свидетеля, – сказал он.
После этих слов оба сыщика снова перешли в столовую.
II
Мистер Гарольд Тэпп уже полчаса дожидался, пока его опросят касательно убийства, однако при этом он ничуть не нервничал. Это был небольшого роста человек с проницательным и уверенным взглядом. Выглядел он вполне благопристойно и, по словам Додда, пользовался репутацией великолепного «замочных дел мастера». Он не нуждался в наводящих вопросах, чтобы более-менее связно рассказать о своих делах с колледжем Святого Антония. Его «колоритные» показания записывал вызванный для этого дюжий, но довольно меланхоличный сержант.
– Покойный доктор Хамплби, – начал мистер Тэпп, – вызвал меня ровно неделю назад. Если точно – а вам ведь надо именно это, – покойный доктор Хамплби мне позвонил.
– А если еще точнее, – прервал его Эплби, – скажите, доктор Амплби звонил вам лично или же позвонил кто-то еще, прежде чем доктор Амплби говорил с вами?
Вопрос не застал Тэппа врасплох: он, очевидно, ждал его. Амплби лично вызвал слесаря, который незамедлительно явился в ректорские апартаменты.
– Понимаете, – продолжал Тэпп, – покойный доктор Хамплби просто места себе не находил. Он так суетился и волновался из-за этих самых замков. Ну, суетился, по-моему, слишком сильно сказано, но что спешил, это точно. Ему хотелось, чтобы замки поменяли чем быстрее, тем лучше. Он растолковал мне, что к чему да почему – скубент какой-то шастал себе туда-сюда. Да, сильно волновался покойный доктор Хамплби.
Эплби разглядывал мистера Тэппа с куда большим интересом, чем пару минут назад.
– Ну так вот, – тем временем говорил «замочных дел мастер», – это был не то чтобы большой заказ, но не очень-то и маленький. Значит, вчера утром я все приготовил к установке, и покойный доктор сказал, что так сгодится. Очень он интересовался, что да как я стану делать, и особенно ключами. Вот ими покойный доктор очень озаботился. Надо было сделать десять ключей и вручить ему в руки. Все десять он и получил сразу же, как я поставил замки и самолично их проверил.
– А как именно он их получил? – спросил Додд. – И насколько надежно они у вас хранились?
– Ну, я неделю самолично работал с ними, сам все собирал и ставил. Чертеж был в сейфе, и замки с ключами тоже. Вынимал я их оттуда только для работы. Так уж, знаете, заведено у высококлассных слесарей по замкам. Не то чтобы у меня все работы высококлассные. Но этот заказ был очень важным, и выполнил я его соответственно. Я поставил замки вчера утром, а потом лично встретился с доктором Хамплби и передал ему десять ключей, как и требовали. С той самой минуты, как я начал работать с заготовками, до того, как я вручил все до единого ключи доктору, я обращался с ними, как с мешочком золотых соверенов. А их нынче не очень-то часто встретишь, – закончил мистер Тэпп, несколько отклонившись от темы.
После нескольких дополнительных вопросов окончательно выяснилось, что новые замки и ключи изготавливались в полной «изоляции» от посторонних глаз. Теперь стоявшая перед Эплби задача отслеживания ключей значительно упрощалась. Он вернулся к той части показаний Тэппа, которая вызвала у него особый интерес.
– Вы говорите, что доктор Амплби волновался по поводу ключей и объяснил вам причину: поведение одного из студентов, так? Насколько сильно он волновался? Можно ли сказать, что он был встревожен и действительно очень переживал из-за этого?
Тэпп ответил сразу же:
– Что встревожен, сэр, я бы так не сказал. Но то, что суетился и волновался, это точно.
Эплби терпеливо продолжил:
– Не встревожен по-настоящему, но волновался. Вы не могли бы пояснить подробнее? Тревога и волнение – понятия очень схожие. Пожалуйста, объясните, что вы подразумеваете под словом «волновался»?
Пару секунд Тэпп раздумывал.
– Ну, как бы вам сказать, сэр… – наконец произнес он. – Волнение для меня не совсем уж суета. А когда человек суетится, он и вправду переживает. По-моему, тут все понятно. И, уж конечно, доктор Хамплби очень спешил.
Вот и все, что удалось выведать у «замочных дел мастера». Его отпустили после того, как он подписал «удобоваримую» версию своих показаний, составленную меланхоличным сержантом.
– Вот ведь интересно, – удивился Эплби, – что Амплби сподобился изложить этому праведнику Тэппу причины замены замков и ключей. Что-то я тут не понимаю, Додд. А вы? Все это кажется мне весьма странным. Эта странность может являться не чем иным, как минутной слабостью характера. Именно этим я объясняю то, что в течение весьма короткого времени поведение Амплби отличалось от вполне обычного поведения весьма ординарного жреца храма науки. Или же за этим может скрываться нечто более значительное. То же самое относится к другому интересному моменту. Амплби, по словам нашего друга, волновался по поводу этого дела. Он, если мерить «суетой» и «спешкой», находился в возбуждении и на грани тревоги.
– Есть нечто, что представляется мне куда более значительным, – бесстрастно произнес Додд. – Имелся один лишний ключ.
Эплби присвистнул второй раз за вечер.
– И снова ваш аргумент! Декан, Эмпсон, Готт, Хэвеленд, Лэмбрик, Поунолл, Титлоу, один ключ старшему привратнику… Так-так! Получается восемь. Значит, было два запасных ключа?
Додд покачал головой:
– Старший привратник повесил один ключ себе на кольцо, а другой спрятал как запасной у себя в сейфе. Необходимо выяснить, где еще один ключ. Наша задача очень усложняется.
