Что интересно, в саду невозможно найти ни входа, ни этих вот труб, которые выходят к зарослям смородины. Будешь ягоды собирать, не заметишь. Партизан еще тот был Витя Соловейчик. Сейчас в Белоруссии. Как там у него жизнь сложилась?
Игнатьев еще раз осмотрел подвал. Направляясь сюда, он думал, что потребуется сделать нары или топчан для будущих клиентов, теперь же понял, что это ни к чему. Ничего, и на тряпье пересидят.
Свет, конечно, не мешало бы подключить, но все местные линии электропередачи обесточены. Ставить генератор глупо, его тарахтенье, особенно ночью, будет слышно по всей округе. Так что обойдутся дорогие гости и без электричества.
Он закрыл за собой дверь и люк лаза, вышел в сад, оглядел соседний участок. Там такая же разруха, и никого нет. Слева то же самое.
Кооператив скоро пойдет под снос. Место здесь для новостроек удобное, целый микрорайон поднять можно. Такое местные заправилы не упустят. Впрочем, оно и правильно. Кому нужно это дачное кладбище!..
Вспомнив про кладбище, Игнатьев помрачнел. Он открыл ворота, выехал на прибрежную дорогу.
Сотовый телефон издал сигнал вызова.
– Да?
– Здравия желаю, товарищ майор.
– Рябов? Здравствуй, Валерий!
– Во-первых, прошу принять мои искренние соболезнования.
– Спасибо.
– Во-вторых, мне Птаха велел связаться с вами, как заеду в город.
– Все верно. Ты у нас в Калининске, наверное, совершенно не ориентируешься?
– А навигатор на что, Роман Семенович? Сейчас все просто. Включил аппарат, подождал, пока он адаптируется, ввел нужную улицу и слушай голос, который поведет тебя кратчайшей дорогой до нужного места.
– Это да. Слушай, у себя дома я тебя принять не могу. Сам понимаешь, что на это есть весьма серьезные причины. Надеюсь, ты ничего не будешь иметь против того, чтобы поселиться в брошенной гостинице?
– Брошенной, это как?
– Без сервиса, с частичными удобствами, возможно, без постельного белья на первую ночь.
– Мне все равно, Роман Семенович, – ответил Рябов.
– Но ты же сейчас крутой бизнесмен!
– Да бросьте вы. Бизнесмен!.. В первую очередь я пулеметчик разведывательной группы отряда спецназа майора Игнатьева. Вот это на всю жизнь. А бизнес сегодня есть, завтра нет. Называйте адрес, Роман Семенович.
– Вбивай в навигатор: улица Спортивная, дом шестьдесят два. Впрочем, ты и без прибора приедешь легко. Это адрес нашего спортивного комплекса, который сейчас никому на хрен не нужен. Возле него стоянка. Там останови машину. Кстати, что за тачка у тебя?
– «Нива».
– Ты, владелец мебельной корпорации, и ездишь на «Ниве»? – удивился Игнатьев. – Это, конечно, патриотично…
– Да не в том дело, Роман Семенович. Я мог приехать и на крутом джипе, но светиться незачем. Взял, что попроще и не привлекает внимания. К тому же проходимость отличная.
– Понял. Решение верное. Значит, оставляешь «Ниву» на стоянке и шагаешь к центральному входу. Там тебя будет ждать мужчина лет пятидесяти с короткой бородкой и в спортивной одежде, директор этого комплекса. Он зимой и летом так ходит. Этот человек поселит тебя в гостиницу и скажет, где машину на ночь поставить. Как устроишься, позвони.
– Хорошо. Я все понял, товарищ майор.
– Один вопрос. Валера, ты упакован?
– Да. «Макар» при мне.
– Значит, «ПМ»?
– А что? Этого мало?
– Боюсь, недостаточно.
– Тогда плюсуйте еще «Винторез» с тремя магазинами.
– Откуда у тебя такая штука?
Рябов усмехнулся и спросил:
– А почему вас, Роман Семенович, не интересует, откуда у меня «ПМ»? Это вас, офицеров, наградили оружием, нам же только медали вручили.
– Так откуда у тебя оружие?
– Знакомый по случаю подарил. Да вы не волнуйтесь, стволы трофейные, с Кавказа.
– Ясно! Давай, подъезжай на место.
– Есть, товарищ майор!
Игнатьев переключился на директора спортивного комплекса, которого знал еще со времен тренировок сына в его школьные годы. Максим подавал большие надежды, выигрывал крупные для своего возраста соревнования, первым из города стал чемпионом России. Роман вздохнул, вспомнив об этом.
Павлов ответил тут же:
– Да.
– Здравствуй, Григорий Александрович!
– Роман Семенович, здравствуйте! Я был на похоронах Макса и на поминках, но подходить не стал. Примите мои самые искренние соболезнования.
– Благодарю. Вы где находитесь, Григорий Александрович?
– Как ни странно, в своем кабинете. Кругом полное запустение, в служебке ни одной души, даже вахтера нет, а я все сижу. Если зарплату получаю, то надо ее отрабатывать хотя бы так, находиться на рабочем месте.
– У меня будет к вам просьба, Григорий Александрович.
– Все, что смогу!
– Все не надо. Не могли бы вы поселить в гостинице одного человека, выделить ему бокс для машины и забыть о его существовании?
– Но, Роман Семенович, от гостиницы осталось всего лишь одно название! – воскликнул Павлов.
– Я в курсе. Мой человек не претендует на особый сервис.
– Хорошо, пусть подъезжает. Только ему надо иметь с собой матрас и постельное белье. Да и света в том крыле давно нет. За неуплату отключили.
– Я обеспечу его всем, что необходимо для более-менее нормального проживания. Скажите, Григорий Александрович, а выйти свободно из гостиницы, скажем, ночью, а также вернуться обратно, не привлекая чьего-либо внимания, возможно?
– Да сколько угодно. Раньше же там, у третьего сектора, сквер ухоженный был. Люди после активных занятий спортом на лавочках отдыхали. Теперь этот сквер превратился в дремучие заросли. Если там и встретишь кого, то мужиков, соображающих на троих. Дверь, конечно, закрывается, но замок примитивный. Впрочем, лазить пока никто не пытался, даже бомжи. Летом там жарко, зимой стены промерзают, отопление только в служебном помещении.
– Ну а насчет бокса для машины?
– Есть два свободных гаража, оба со стороны городской больницы.
– Прекрасно. Я бы попросил вас выйти на стоянку перед центральным входом. Мой человек уже должен подъехать. У него «Нива». Ни фамилии, ни имени я не называю. Вам это знать не надо, уж извините.
– Хорошо. Один вопрос можно?
– Сколько угодно.
– Приезд этого вашего человека как-то связан с гибелью Максима?
– Без комментариев, Григорий Александрович.
– Понимаю. Я выхожу.
