– Есть, Алексей Петрович!
– Считаю, что нужно обратить внимание на господина Игнатьева Романа Семеновича, с которым вас, Константин Максимович, связывают дружеские отношения. Да и на его гостей, которые задержались в городе после похорон. Если у кого и имеется мотив для мести, так это у Игнатьева. Всем известно, что наркота погубила его сына, которым наш город мог бы гордиться. Надо учитывать, что в прошлом Игнатьев являлся командиром подразделения спецназа. Не этим ли объясняется профессионализм стрелков, которые добились поставленной цели и умудрились остаться незамеченными, хотя работали в людных местах?
Ларионов кивнул и заявил:
– Я проверяю данную информацию.
– И пожалуйста, Константин Максимович, объективно, отбросьте все личное.
– Естественно.
Жданов поставил подчиненным задачи и отпустил их. Он остался в кабинете один, протер платком вспотевшее лицо. День обещал быть жарким. Солнце припекало с самого утра. Столбик термометра уже в одиннадцать часов показывал двадцать градусов.
Жданов включил телефон, который вырубал на время совещания, и тот тут же сработал сигналом вызова.
– Да, – ответил начальник управления.
– Прекрасное сегодня утро, не так ли, Алексей Петрович, – услышал он голос депутата городской Думы Стригалина.
«Вот кого мне сейчас не хватало, так это тебя!» – подумал он и ответил:
– Хреновое сегодня утро, Лев Аркадьевич.
– Надо встретиться.
– Не сейчас. Сам понимаешь, запарка после известных событий.
– Когда освободишься?
– Вечером.
– Хорошо. Давай встретимся вечером. Освободишься, позвони. Я с восемнадцати часов буду в кафе.
– Договорились. – Жданов отключил телефон.
«Встреча тебе понадобилась, депутат?! А до меня с кем говорить будешь? С Овчининым?»
Он набрал номер своего водителя.
– Иван!..
– Да, Алексей Петрович?
– Свяжись со своим братом, узнай, что творится у дома Игнатьева.
– Только что звонил, Алексей Петрович.
– Ну и?..
– Все спокойно. Как «Форд» вернулся, больше никаких движений.
– Ты передай братцу, чтобы глаза там не мозолили. Пусть временами по одному куда-нибудь отъезжают. Хотя Игнатьев наверняка уже срисовал их.
– Так что передать брату?
– Ничего! Пусть продолжают наблюдение.
– День они простоят, ночь, а потом нужен будет отдых.
– Пусть по-одному отдыхают.
– Где?
– У тебя на хате! Или предлагаешь, чтобы я к себе их пригласил?
– Я все понял, Алексей Петрович. Мы в ближайшее время куда-нибудь поедем?
– Не знаю.
– Мне на заправку надо.
– Езжай, потом возвращайся в управление.
– Конечно.
Только Жданов отключил телефон, как тот вновь заработал. На экране высветилось имя молодой жены. Черт возьми! Вот и еще одна головная боль.
– Да, дорогая?
– Котик, я уже час жду машину. Если не забыл, мне надо в гипермаркет, в массажный салон…
Жданов перебил супругу:
– Тебе придется отложить поездку.
– Что? Но почему?
– Потому, что машина нужна мне.
– Ты же обещал!
– Обстоятельства изменились.
– Ладно. – В голосе жены прозвучали капризные нотки. – Я найду машину, но тогда ты, дорогой, не ревнуй, если кто-то скажет тебе, что видел меня с посторонним мужчиной.
– Никаких поездок! Сидеть дома!..
– Как ты разговариваешь со мной?
– Повторяю, сидеть дома!
– Ну уж нет. Я тебе не рабыня. Сегодня не подходи ко мне!.. – Виктория отключила телефон.
«Вот сука! – подумал Жданов. – Зубы показывает. И ведь уедет, не послушается. Может, выгнать ее к чертовой матери? Она жуткий шум поднимет, половину имущества оттяпает, как клещ вцепится. Дернул же меня черт записать на ее имя коттедж.
Проще убить. А что? Неплохая мысль. У начальника полиции врагов много. И если вдруг исчезнет или погибнет моя жена, то ничего странного в этом не будет. Месть криминала.
Но о чем это я? Сейчас о собственной шкуре думать надо. Тот, кто начал войну, на полпути не остановится. Если это Игнатьев, то он станет раскручивать весь клубок, от мелочи типа Змея до крыши.
Если Овчинин, тем более. Тот замочит всех. Если кто-то не положит его самого.
Да, вот об этом надо подумать. Не ждать же, когда тот или другой всадит мне пулю в лоб. Но сначала надо определить, кто же все-таки объявил наркомафии войну. Не получится, придется валить обоих. Так оно верней. – Сотовый Жданова вновь ожил. – Опять жена. Одумалась, решила сгладить конфликт».
Но он услышал молодой мужской голос:
– Капитан Скребин, товарищ полковник, здравия желаю!
Скребин служил в Ершово, и Жданов просил его пробить Синицына.
– Что скажешь, Гена?
– Синицын Георгий Анатольевич находится дома.
– Вот как? И когда он приехал?
– По разным данным, от девяти тридцати до десяти.
– Понятно. Ты вот что, Гена, посмотри там, в Ершово, за этим Синицыным. Он скоро опять поедет в город. Как только двинется, сообщи мне.
– Хорошо, Алексей Петрович, сделаю.
– Сделай, Гена! Место начальника отделения в Ершово освободится совсем скоро.
– Я все понял. Не беспокойтесь, сам прослежу за Синицыным.
– Давай! – Жданов отключил телефон и задумался.
«Колтунов приехал к Игнатьеву в девять тридцать. Синицын вернулся в Ершово примерно в то же время. Ну, может, чуть позже.
Стрелки сработали в девять. Им надо было уйти с позиций, проехать по городу. Сколько времени ушло на отход с рынка? Минут десять-пятнадцать. Дорога до Стенькиного переулка, где живет Игнатьев, заняла примерно столько же. Значит, в принципе, Колтунов мог стрелять на рынке. От кинотеатра он за полчаса не успел бы доехать до дома друга.
Синицын стрелял с дистанции, значит, мог рвануть с места сразу же, как только убедился в том, что не промахнулся. До десяти часов он мог вернуться в Ершово.
Но стрелки наверняка должны были проверить, что план их точно удался, дождаться прибытия полиции и своими глазами увидеть, что приключилось со Змеем и Лысым. Это еще минут пятнадцать. С учетом этого времени выходит, что ни Колтунов к Игнатьеву, ни Синицын в Ершово никак не могли доехать до девяти тридцати, максимум десяти часов.
