– Дрррянь… – зло рыкнул верховный. – Для тебя что, князь наш – пустое место? Он молодцу на шею золотую гривну толщиной с палец, а ты его на смех поднял? Умнее князя? Или хрррабрее?
В лунном свете стало отчетливо видно, как побелело лицо опытного ратника.
– Не губи… – еле слышно молвил он. – Не со зла языки распустили, со скуки.
– Ладно.
Белоян отпустил охранника и тот шлепнулся задом под ноги товарищей.
– Язык твой, врррраг твой злейший. – сверкнул на него глазами волхв и догнал Микулку в воротах.
Перед теремом горели большие костры, слизывая темноту языками пламени, по всему двору расставили большие дубовые столы из половинок бревен и выставили на них еду и питье для тех, кто в тереме не уместился. Да и тут пирующих было сверх меры, поскольку дружина на Полоцк пошла большая, а Владимир для воев ничего не жалел. Знал, что из еды и меда, новой еды не получится, а с дружиной можно добыть и еды, и питья, и злата-серебра, и того, чего у других князей близко никогда не было.
Белоян провел Микулку через заставленный столами и лавками двор и там где они проходили, смолкали громкие разговоры и песни, большинство ратников еще не привыкли к необычному виду верховного волхва. Двери терема были распахнуты настеж, но внутри все равно было душно и смрадно от факелов и двух угольных жаровен, светивших в потолок багряным маревом.
Пирующие сидели на тех же местах где и были, когда Микулка пошел в лес проветрится. Некоторые уже правда не столько сидели, сколько полулежали на лавках, а некоторые, те кто послабей оказался, удобно пристроили головы в тарелках с мягкими ароматными травами, жирным мясом и густой похлебкой. Внимания на них обращали не больше, чем на обожравшихся собак, едва переставлявших лапы, но все же по привычке подбиравших с полу кости и выпавшие из рук куски мяса.
К своему превеликому удивлению паренек почувствовал голод, хотя казалось, что с утра на неделю вперед наелся. Он усмехнулся, подумав что во Владимировой дружине ему понравится, коль вои постоянно так кушают, и уж в любом случае чужим он тут не будет, поскольку харчами перебирать сызмальства не приучен, а тут поглядишь, сразу ясно становится, что аппетит дружиннику присущь не меньше, чем воинская доблесть.
Владимир сидел в своем кресле, держал кубок в руке, и слушал внимательно угрюмого, но быстрого в движениях витязя, без умолку шептавшего в княжье ухо. Заметив Белояна, он жестом остановил витязя и тот сел на место, распихав локтями тех, кто на это место уже задами прицелился.
– Сыскал воеводу? – строго спросил князь своего верховного волхва.
– Сыскал… – сверкнул клыками Микулкин спутник. – Только вот доставить не смог.
– Отчего? Вроде я тебе указал ясно – найти и ко мне доставить.
Белоян оставил паренька в стороне, а сам подошел к князю вплотную.
– Ему сейчас не до тебя! – жутковатым смешком ответил волхв. – Он более важным делом занят. В лесном омуте русалок ублажает.
– Неужто спьяну утоп? – удивленно поднял брови Владимир. – Али помог кто?
– Да уж… Тот без помощи тебе утопнет, дождешься. Герой твой вчерашний ему вспомог. Казал, что Хмурый на его меч сам налетел.
– Сам?! Ну мастак он брехать… Тит десятерых берсерков один одолел, да еще и в воде поколено.
– А вот и не брешет. Ты же знаешь, кривду я чую как лис мышку под снегом. Этот Микула хоть и молод, а в бою очень удал. Спроси Извека, лучшего кулачника на всей Руси, он тебе то же самое кажет. Микула этот изучил тайную боевую науку, а учителя его я кажется знаю. Коль так, то доверять отроку можешь смело, не подведет он тебя. Слыхал, небось про Заряна Волчьего Друга?
– Ого! Старый колдун-воин? Отец мой баял, что тот Зарян еще у деда моего служил. Так это он паренька выучил?
– Видать он. Есть одна примета к тому.
Белойян наклонил медвежью морду к самому уху князя и прошептал что-то, грозно двигая мощными челюстями.
– Тот, что у него за спиной? – Владимир даже с кресла поднялся от удивления.
– Тот самый. А ведь всяк знает, что старый колдун Зарян добыл Кладенец на Буяне-острове.
Глаза князя зажглись злым огнем, зыркнули на Микулку с завистливой жадностью.
– Остынь, княже… – сверкнул клыками Белоян. – Меча этого тебе не видать как ушей своих. Этот меч нельзя ни украсть, ни забрать, а только подарить или в наследство оставить. Иначе вреда от него будет поболе чем пользы. Ведаешь сам, худого совета я тебе не давал. Али не так?
Владимир вздохнул, но сразу успокоился и уселся в кресло.
– Этого отрока, – продолжил волхв, – тебе куда полезнее другом подле себя держать, чем обобрать и под зад пнуть. Для воеводы он глуп еще, а в дружину возьми. Извек баял, что хлопец в его десяток согласие дал. Пусть так и будет, поглядишь, что то не пустые слова.
– Ладно, ладно, медвежья морда! Верю. Пусть так и будет. Да кстати, а что ж мы теперь без воеводы делать будем?
Он жестом показал Микулке, чтоб тот усаживался от правой руки, словно не замечая грязи на его одежде. Паренек помялся, видя, что места нет, но долго думать не стал, стянул одного из спящих на пол, тот даже и не проснулся.
– Не лукавь со мной, княже. – хохотнул Белоян. – Я любую кривду за версту чую, и ты это знаешь. Ты ведь не любил Хмурого, знал, что он воевода никудышный. Добрыня его пристроил, так его за то Боги рассудят, а ты разве никого другого на его место не приглядел?
– Эх… Верховный… – по доброму улыбнулся князь. – Спасут меня Боги, быть твоим ворогом! Верно кажешь, думал я о замене. Претича воеводой зрил.
– Добрый выбор! – кивнул волхв. – Претич верен тебе, прикроет собой, не задумается. И умен… Верность его от ума и идет. Вот только обиду он мог затаить. Претич думал, что не послушаешь ты Добрыню, что посадишь его воеводой. Он золотую гривну от тебя во сне зрит, а тут, выходит, принебрег ты им.
– Ведаю… – нахмурился князь. – Но у воев своих на поводу не пойду. Я тут князь!
Владимир от души ухнул кулаком в стол, но толстенные половинки дубовых бревен даже не скрипнули, только кубок слегка подскочил расплескав вино.
– Верно. – снова кивнул медвежьей головой волхв. – Верно кажешь. Ты князь, тебе и решать. Пусть вои привыкнут, что в твоей воле миловать их или нет. Не ты им служишь. Но зря забижать дружину не след. На ее мечах твоя власть держится. Помни об этом всегда. Только тот князь силен, у кого дружина ни в чем нужды не ведает.
Князь призадумался, опаленный хмелем ум вяло перескакивал с одной мысли на другую. Пир не утихал, но под столом уже валялялось не меньше народу, чем сидело на лавках. Валялись в липкой жиже, вперемешку с обожравшимися собаками и недогрызенными ими костями. Владимир усмехнулся.
– Всякий раз поражаюсь я тебе, Белоян… Откель ты черпаешь мудрость свою? Лучше тебя, видать, в целом свете волхва не сыщется, даровали мне тебя Боги, спасибо им за то. Завтра по утру велю собрать бояр и воевод перед походом на Киев. Тогда и посажу главным воеводой Претича.
