Если, конечно, этот оптимизм не является прикрытием гротескного отрыва от реальности. А именно так и было. Шпеер писал в своих мемуарах: «Примерно в это же время [то есть в сентябре 1943 года. – Авт.] я стал свидетелем драматической стычки между Герингом и генералом Галландом, командующим истребительной авиацией. Галланд известил Гитлера о том, что несколько американских истребителей, которые сопровождали бомбардировщики, сбиты под Ахеном. Он также предупредил о большой опасности для нас в том случае, если американцам в ближайшем будущем удастся за счет увеличения объема бензобаков истребителей обеспечивать сопровождение бомбардировщиков при их более дальних пролетах над Германией. Гитлер только что поделился этой обеспокоенностью с Герингом. Тот как раз собирался выехать на своем специальном поезде в Роминтен, когда Галланд явился доложить о том, что убывает. “Как вас только угораздило заявить фюреру, что американские истребители проникли на территорию рейха?” – напустился на генерала Геринг. “Господин рейхсмаршал, – ответил Галланд совершенно невозмутимо, – скоро они проникнут еще глубже”. Геринг с нажимом продолжал: “Но ведь это выдумки, Галланд, как только подобные фантазии приходят вам в голову? Это же чистейшая ложь!” Галланд покачал головой: “Это факты, господин рейхсмаршал! […] Американские истребители сбиты под Ахеном. В этом нет никаких сомнений!” Геринг настойчиво возразил: “Это же неправда, Галланд. Это невозможно!” Галланд произнес с легкой иронией: “Вы можете приказать проверить, господин рейхсмаршал, точно ли под Ахеном валяются разбитые американские истребители”. Геринг примирительным тоном произнес: «Слушайте, Галланд, позвольте кое-что вам сказать. Я сам опытный летчик-истребитель. И я знаю, что возможно, а что нет. И что совершенно невозможно. Просто признайтесь, что вы ошиблись!” Галланд ограничился тем, что отрицательно покачал головой, а Геринг продолжал: “Тогда остается только одно объяснение этому: они были сбиты намного западнее. Я хочу сказать, что если они были подбиты на большой высоте, то могли еще пролететь значительное расстояние до падения на землю”. Галланд был непоколебим: “На восток, господин рейхсмаршал? Если бы мой самолет подбили, то…” – “Так вот, господин Галланд, – перебил генерала Геринг, намереваясь положить конец спору. – Я приказываю вам официально, что американские истребители не долетали до Ахена”. Галланд попытался последний раз возразить: “Но господин рейхсмаршал, они же там были!” Тут Геринга прорвало: “Их там не было, таков мой официальный приказ! Вам ясно? Американских истребителей там не было! Понятно?.. Я доложу обо всем фюреру”. С этими словами он повернулся к Галланду спиной. Но, направившись к вагону спецпоезда, обернулся и угрожающе повторил: “Это мой официальный приказ!” На это генерал Галланд отвечал с незабываемой улыбкой: “Слушаюсь, господин рейхсмаршал!”».
Все это не удивит тех, кто помнит о речи 31 марта 1932 года. Но Шпеер добавил очень тонкое суждение: «По правде говоря, Геринг совсем уж не оторвался от реальности. Время от времени я слышал от него весьма трезвые оценки нашего положения. Но почему-то он вел себя как типичный банкрот, который старается до самого последнего момента обманывать кредиторов, обманывая при этом самого себя».
Несомненно, так и было, но положение дебитора в украшенном галунами мундире ухудшалось по мере того, как летчики союзников все увереннее хозяйничали в небе над Германией. В сентябре Королевские ВВС наносили удары в основном по Бохуму, Касселю, Магдебургу и Хагену, где находились заводы по производству авиационных двигателей. В октябре британцы принялись бомбить Эмден, Мюнхен, Франкфурт, Бремен, Мюнстер, Швайнфурт, Ганновер, Лейпциг и Мариенберг, где сборочные цеха «Фокке-Вульфа» оказались разрушены почти полностью. В начале ноября союзники подвергли «ковровым бомбардировкам» Регенсбург, нанеся сильные повреждения заводу фирмы «Мессершмитт». Союзные самолеты вновь появились над Берлином и разбомбили множество служебных зданий, включая здание «Центра исследований»… Британские бомбардировщики были оснащены прекрасными приборами прицеливания и, главное, новыми радарами H2S, работавшими в сантиметровом диапазоне. Но немецкие ученые постоянно соперничали с британскими коллегами, и вскоре ночные истребители Хе-219 и Ме-110 были оснащены передатчиками помех «Родерих» и бортовыми радарами «Лихтенштейн S2», которые позволяли обнаруживать противника, несмотря на помехи, появляющиеся из-за сбрасываемых лент фольги. А также 21-миллиметровыми ракетными установками, поспешно установленными, но оказавшимися весьма эффективными. Так что налеты стали обходиться все дороже для авиации союзников
[527]
, но они смогли существенно замедлить работу немецкой промышленности. Так, после второй бомбардировки Швайнфурта 14 октября Германия лишилась 67 процентов производства шарикоподшипников. Немцам пришлось срочно перемещать заводы из городов в восточные оккупированные территории, что непременно приводило к серьезным перебоям в работе, и без того уже сильным.
Однако Мильх со Шпеером продолжали творить чудеса: в течение восьми месяцев 1943 года было выпущено 7600 истребителей, и в этот же период осуществлялись испытательные полеты новых, еще более современных, типов самолетов. Это были ночной бомбардировщик Хе-219 «Филин» с шестью пушками калибра 20 и 30 миллиметров; тяжелый истребитель с двумя тандемно расположенными двигателями До-335 «Стрела» (максимальная скорость 758 километров в час), тяжелый двухмоторный бомбардировщик Ю-388, который мог летать на высоте 13 440 метров вне досягаемости любого вражеского истребителя, а также тяжелый истребитель-бомбардировщик Ме-410 «Шершень», вооруженный четырьмя пулеметами и двумя 20-миллиметровыми пушками. Состоялись также первые полеты реактивного истребителя Ме-262, разогнавшегося до 850 километров в час, компактного ракетного ракетного истребителя-перехватчика Ме-163 «Комета», достигавшего скорости 960 километров в час, и реактивного бомбардировщика «Арадо-234», имевшего крейсерскую скорость 740 километров в час и поднимавшегося на высоту 10 000 метров. По летно-техническим характеристикам Ар-234 намного превосходил даже самый последний по времени разработки американский бомбардировщик Б-29 «Суперфортресс». Но некоторые из этих современных самолетов еще представляли собой прототипы
[528]
, другие находились на испытательных стендах, а те, что были поспешно запущены в производство, в частности Хе-219 и Ме-410, требовали серьезных доработок… Что касается уже испытанных временем типов самолетов, они приближались к пределу своих возможностей: получив усиленную броню и максимум оборудования, Ме-109 и ФВ-190 потеряли в скорости и скороподъемности
[529]
, а установка на них все более мощных двигателей привела к значительному увеличению расхода горючего, ограничив тем самым их и без того небольшой радиус действия…
