Но, хотя он этого не понял до конца, все затеянные Герингом многочисленные перестановки, все его большие маневры и маленькие хитрости уже не имели никакого значения, поскольку 12 мая 1944 года 935 самолетов 8-го воздушного флота США при мощной поддержке истребителей сбросили 20 000 тонн бомб на несколько нефтеперерабатывающих заводов и заводов по производству синтетического бензина в центре и на востоке Германии, выведя их из строя на целый месяц. Уже на следующей неделе Шпеер предупредил Гитлера о надвигающейся катастрофе: «Противник ударил по одному из наиболее уязвимых наших мест. Если так будет продолжаться, мы вскоре лишимся производства горючих материалов. […] Мы можем надеяться только на то, что командование ВВС противника умеет думать и планировать не лучше, чем Генеральный штаб нашего люфтваффе!» Но эти надежды оказались напрасными: в ночь с 28 на 29 мая 400 бомбардировщиков снова осуществили налет, а базировавшиеся в Италии самолеты 15-го воздушного флота США нанесли массированный удар по румынским нефтеперегонным заводам в Плоешти. С того дня и без того недостаточное производство бензина в рейхе сократилось вдвое
[553]
. Разумеется, это привело к неизбежным последствиям: Гитлер яростно накинулся на Геринга. «Этот жаворонок наслаждается домашней жизнью в окружении своих женщин, – возмущался фюрер. – Бабы! Бабы!
[554]
Ничего удивительного в том, что люфтваффе превратилось в помойку!» Не желая больше щадить ранимую душу своего старого товарища по партии, он распорядился немедленно передать всю авиационную промышленность под контроль министра вооружения и боеприпасов Альберта Шпеера. Это, конечно, была необходимая мера, но явно недостаточная. Горючее – это движущая сила войны, особенно авиации, и можно было ожидать уже с июня 1944 года значительного снижения эффективности вермахта вообще и люфтваффе в частности…
Целых семь месяцев фюрер ждал большой десантной операции на западе и готовился к ней без особого страха. Четвертого марта 1944 года Геббельс записал в своем дневнике: «По мнению фюрера, в случае высадки наши шансы на успех обеспечены. […] На западе у нашей авиации тоже есть шансы на успех. Мы собрали там большое число истребителей, которые готовы вступить в бой». Восемнадцатого апреля он написал: «Фюрер абсолютно уверен в том, что высадка обречена на провал, что она будет сорвана с крупными потерями для союзников. […] Тот, кто высаживается на берег, дурак, потому что не знает, во что ввязывается. Роммель […] готов заставить англичан и американцев пить морскую воду». Второго июня, приехав к Герингу, чтобы вручить подарок имениннице Эдде, Гитлер сказал ее отцу: «Увидите, Геринг! На этот раз мы одержим самую крупную победу в этом веке!»
Как всегда, Гитлер был опьянен цифрами: на западе позади «атлантического вала» с его 12 000 бункерами и 6 миллионами мин, стояли 52 дивизии, насчитывавшие 1,3 миллиона человек, которые должны были поддерживать 2000 танков и 1400 самолетов. Но реально между Ла-Маншем и Средиземным морем находились всего 850 000 солдат в составе 42 дивизий, сформированных в основном из новобранцев, возрастных ветеранов и иностранных наемников. Большинство этих дивизий имели некомплект личного состава
[555]
, им не хватало артиллерии, боеприпасов, средств транспорта и, главное, горючего. Они имели в распоряжении всего 1215 боеспособных танков (часть машин было нельзя использовать по причине крайней изношенности и отсутствия запасных частей). По сути, «атлантический вал» имел всего двенадцать опорных пунктов между Голландией и французской Жирондой, а остальная его часть представляла собой линейные укрепления практически без эшелонирования в глубину, которые занимали двадцать дивизий, имевшие на вооружении различные артиллерийские системы, многие из которых были трофейными. Третий воздушный флот маршала Шперле был готов не лучше: в его составе числилось 95 истребителей, 130 бомбардировщиков, 200 истребителей-бомбардировщиков и 64 самолета-разведчика, которые часто оставались на земле из-за нехватки горючего или запасных частей. А авиабазы, которые должны были принять 1000 самолетов усиления, не имели ни должных взлетно-посадочных полос, ни контрольно-диспетчерских вышек, ни запасов горючего, ни средств связи, ни средств противовоздушной обороны. И, хотя маршал Шперле об этом не знал, местоположение всех этих аэродромов было известно британцам благодаря сведениям, предоставленным бойцами французского Сопротивления, и расшифровкам перехваченных сообщений немцев… Да и схема управления немецкими войсками была очень сложной: Роммель, на которого фюрер возлагал большие надежды, командовал лишь группой армий «Б» севернее Луары. Формально он подчинялся начальнику штаба западной группы войск фон Рунштедту, хотя и имел прямой выход на фюрера, который в любом случае запрещал всякое перемещение войск без его разрешения… И естественно, ни Роммель, ни Рунштедт не распоряжались авиацией, которой издалека руководил рейхсмаршал, по-прежнему очень ревниво относившийся к своим полномочиям, несмотря на то, что никогда не выполнял свои обязанности как следует…
На рассвете 6 июня 1944 года 5000 судов высадили шесть дивизий союзников на нормандское побережье, 20 000 парашютистов приземлились в глубине обороны немцев. Эти действия прикрывали 8400 истребителей и бомбардировщиков. Находившийся в тот день в замке Клессхейм неподалеку от Зальцбурга Геббельс записал в дневнике: «Только что началась решающая великая битва этой войны. […] Фюрер этому более чем рад. […] Геринг тоже находится в Клессхейме. Как всегда, он настроен оптимистично, если не сказать слишком оптимистично. Кажется, что он уже выиграл эту битву»
[556]
.
Но праздновать победу было рано: вечером 6 июня немцы, прижатые к земле огнем корабельной артиллерии и бомбежками, не смогли помешать союзникам продвинуться вглубь полуострова и захватить пять плацдармов между реками Орн и Вир. В тот день люфтваффе смогло задействовать в бою лишь 175 самолетов, которых моментально разогнали 3000 «спитфайров», «мустангов» и «тандерболтов», господствовавших в воздухе. Естественно, ни один «сверхскоростной бомбардировщик» Ме-262 не сеял панику и смерть на побережье… Девятого июня на помощь оборонявшимся частям вермахта из рейха вылетели 475 самолетов Ме-109 и ФВ-190, но и их смяла армада самолетов союзников. И на сей раз Геринг даже не заподозрил, что приказы, которые он отдает своим эскадрильям, тут же перехватывает и расшифровывает главное шифровальное подразделение Великобритании, расположенное в Блетчли. За неделю боевых действий 3-й воздушный флот люфтваффе потерял в небе Нормандии 360 машин. А на земле пять плацдармов сомкнулись, и на побережье начали высаживаться подкрепления. Двенадцатого июня союзники взяли Байо. Вермахт ничего не предпринимал в ответ, поскольку пути сообщения с западом систематически подвергались бомбежкам и подрывались. А также потому, что крупные наземные и воздушные силы немцы держали в резерве и даже усилили на севере, поскольку Гитлер считал, что основные силы союзников высадятся на побережье пролива Па-де-Кале
[557]
. Хотя немецким танкам и артиллерии удалось остановить наступление британцев в направлении Канна, американцы смогли закрепиться на полуострове Контантен и двинулись на Шербур.
