Семидесятидвухлетний «защитник Финляндии», именем которого была названа оборонительная линия, фельдмаршал барон Карл фон Маннергейм блестяще руководил действиями финнов в продолжение всей кампании, сохранял резервы на юге и верно предугадывал намерения русских военачальников, возможно, благодаря опыту, приобретенному на службе в царской армии во время Первой мировой войны. Красноармейцы, которым Москва обещала, что их как освободителей встретит пролетариат Финляндии, к своему ужасу обнаружили, что вокруг «защитника Финляндии» объединилась вся нация.
Больше всего от финнов досталось пяти дивизиям 9-й армии, наступавшим в центре. Казалось бы, бескрайняя глухомань должна была помогать интервентам, но озера и густые леса заводили русские войска в засады, чему способствовали и необычайно сильные морозы — до минус пятидесяти градусов Цельсия. От железной дороги Ленинград — Мурманск в сторону финской границы отходила только одна ветка, и русские войска, овладевшие Саллой в центральной части Финляндии, были отброшены обратно, так и не дойдя до Кемиярви. Финны жгли свои фермы и деревни, навешивали мины-ловушки на домашних животных, уничтожали все, что могло дать русским прибежище и еду, и, мастерски владея лыжами и знанием местности, расставляли мины на лесных тропах, вскоре исчезавших под снегом. Они носили белые маскировочные халаты, которыми почему-то не были обеспечены русские солдаты, и красноармейцы с полным основанием прозвали их «белой смертью».
Одну из самых успешных операций — и ее можно поставить в ряд наиболее важных сражений Второй мировой войны — по уничтожению русских 163-й и 44-й дивизий финны провели вокруг руин деревни Суомуссалми. Это поселение лесорубов, рыбаков и охотников, насчитывавшее четыре тысячи человек, 9 декабря было захвачено 163-й (Тульской) моторизованной стрелковой дивизией, которую затем отрезала финская 9-я бригада полковника Яльмара Сииласвуо. Русское командование, рассчитывая на быструю победу, отправило солдат в декабре в субарктическую Финляндию, не обеспечив зимней одеждой и валенками, о чем финны узнали из радиосообщений, которые передавались, и это тоже не менее удивительно, en clair, без кодирования. Замерзающие, голодные и отрезанные 9-й бригадой, красноармейцы через две недели, накануне Рождества, попытались бежать на восток по льду озера Киантаярви. Финны послали два бомбардировщика «Бристоль Бленхейм», они разбомбили лед, и все танки, грузовики, люди и лошади пошли на дно. Историк русско-финской Зимней войны лаконично написал: «Они и сейчас там»
[44]
. Солдаты русской 44-й дивизии, посланные на выручку 163-й, слышали, как погибают их товарищи, но им не было приказано идти вперед. В ночь под Новый год они тоже стали жертвами «белой смерти», когда барометр упал до минус тридцати градусов по Цельсию. Финны обстреливали из минометов их полевые кухни, лишая красноармейцев горячей еды, а когда русские солдаты разводили костры, финские снайперы убивали их с верхушек деревьев, ориентируясь по силуэтам на снегу
[45]
. Стандартное оружие Красной Армии — 7,62-мм магазинная винтовка Мосина—Нагана со скользящим затвором образца 1891/30 года — не действовала при пятнадцати градусном морозе: замерзала смазка. В равной мере возникали проблемы с бронетехникой: ее надо было все время гонять, расходуя дефицитное горючее, иначе она заблокирует узкие лесные дороги.
«Мы не давали им передышки, — говорил Курт Валлениус, командующий Северной армией. — Мы не давали им заснуть. Мы брали не числом, а умением». Сон для солдат 44-й армии был действительно недоступен: мешали гудящие моторы, испуганные лошади, финские следопыты и охотники, ставшие отменными снайперами, даже резкий треск деревьев на морозе. Водка же оказывала медвежью услугу: вначале она создавала иллюзию тепла, а затем тело быстро замерзало. Малейшее ранение на морозе вызывало гангрену. Замерзшие трупы складывались штабелями, по мере того как финны очищали от русских сектор за сектором. К 5 января финны взяли в плен около тысячи красноармейцев и убили свыше двадцати семи тысяч; семьсот солдат и офицеров успели сбежать на восток обратно к прежним позициям. Сами финны потеряли девятьсот человек. Один из офицеров полковника Сииласвуо сказал ему: «Волки этой зимой наедятся досыта». Под Суомуссалми финны захватили 42 танка, 102 полевых орудия, 300 грузовиков и тысячи конических шлемов Красной Армии — буденовок, которые они потом использовали в диверсионных операциях. Они взяли у русских больше военной техники, чем ее поступило к ним из других источников, — несмотря на все заверения Лиги Наций о поддержке Финляндии (14 декабря Советский Союз был исключен из этой организации) и желание западных союзников оказать содействие (верховный военный совет союзников после долгих дебатов 5 февраля согласился направить помощь, но уже было поздно).
Потеря двух дивизий под Суомуссалми, неудачи на «линии Маннергейма» и победа генерала Пааво Талвелы, нанесшего под Рождество сокрушительное поражение 139-й и 75-й дивизиям Красной Армии под Толваярви, показали всему миру слабость Советского Союза, хотя финны и не могли развить свои успехи из-за нехватки войск (они уже призывали в армию пятнадцатилетних подростков). Сделал свои выводы и Гитлер — правда, они оказались неверными.
Расправа Сталина с офицерским корпусом в 1937 году существенно ослабила Красную Армию. Расстреляли начальника Генштаба маршала Тухачевского, а с ним погибла и новая стратегия создания крупных бронетанковых формирований для действий в глубине вражеской территории. Генерал Константин Рокоссовский (его пытали, но не расстреляли, несмотря на польское происхождение) говорил позднее, что чистка нанесла армии больше морального ущерба, чем если бы артиллерия била по своим войскам: для такого же морального ущерба артиллерия должна была наносить очень точные удары. В 1937—1938 годах были расстреляны трое из пяти маршалов, тринадцать из пятнадцати командующих армиями, пятьдесят семь из восьмидесяти пяти командующих корпусами, 110 из 195 комдивов и 220 из 406 комбригов
[46]
. В общей сложности были убиты или посажены в тюрьму 43 000 офицеров; на свободу вышли 20 000. К 1941 году из восьмидесяти пяти старших членов Военного совета СССР был мертв семьдесят один
[47]
. Сталин спросил Рокоссовского после освобождения из заключения, во время которого ему выбили восемь зубов и сломали три ребра, где он пропадал. После ответа Рокоссовского Сталин рассмеялся и сказал: «Ну и время вы выбрали для тюрьмы!»
[48]
Хотя в начале Зимней войны советским войскам явно недоставало боевой выучки, они быстро набрались опыта. 8 января операцию возглавил генерал Семен Тимошенко, член Верховного Совета СССР со времени его создания в 1937 году. Предпринимая по четыре-пять атак в день, он прорвал «линию Маннергейма» 13 февраля. В Финляндии советские командующие начали понимать важность взаимодействия танковых частей, пехоты и артиллерии. Потери русских были велики, но они всегда могли их возместить. Как сказал один финн после сражения при Кухмо: «Русских больше, чем у нас пуль». Когда бои на Карельском перешейке приняли затяжной характер, финны в отличие от русских не могли позволить себе и дальше проливать кровь. Зимняя война показала также, что русские сражаются упорнее, защищая свою родину-мать, чем в нападении. (Это справедливо и в отношении германского отечества.) Гитлер же понял только одно: Сталин в конце тридцатых годов уничтожил основной контингент лучших генералов. Черчилль тоже отметил это обстоятельство, заявив 20 января 1940 года: Финляндия продемонстрировала всему миру «бессилие Красной Армии».
