Очень скоро тоннель залило до самого верха. Я включил задний радар и сонар, предназначенные для движения на реверсе винтов, к тому же после включения бортовых прожекторов на мониторах вполне прилично прорисовались стены.
– К старту готов, – доложил я.
– Старт разрешаю, – кивнул Борис.
Я чуть продул основные балластные цистерны, немного увеличив плавучесть, и мы без проблем оторвались брюхом от платформы.
– Только не гони пока, – предупредил капитан. – Даже если будет такая возможность.
– На реверсе не разгонишься, – пожал я плечами.
– Ну и славно.
Я дал самый малый назад, и мы тронулись с места. Винты тянули мощно, мне сразу понравился и ход корабля, и то, как уверенно он держался в пространстве. Ни крена на старте, ни тангажа. Проектировщики постарались на славу.
– Как себя ведет наша скотинка? – спросил Борис.
– Более чем, – ответил я. – Баланс отличный. При запуске винтов никаких отклонений по осям координат. Точный ход в заданной плоскости. Думаю, что на такой машине можно высший пилотаж показывать. Я на симуляторе кое-что разучил.
– Смотри мне! Не угробь нас на первом же выходе.
– Не дрейфь! – ответил я тем же словечком, которое не раз слышал от него.
Борис улыбнулся, но ничего не сказал. Я дал малый назад, потом средний. Быстрее разгоняться не было смысла. Мы хоть накануне и проезжали на машине до самого конца тоннеля, но все же всегда надо рассчитывать на закон подлости и неожиданные препятствия. Я поглядывал в основном на экран сонара, на нем заранее можно было заметить опасность, буде таковая возникнет.
Мы продвинулись по тоннелю примерно на треть, когда по внутренней связи прозвучал голос Дока:
– Неопределенная цель на радаре! Малоподвижная, не массивная.
– В Каталоге что-нибудь похожее есть? – спросил меня Борис.
Он обратился ко мне не потому, что Каталог составлял мой отец, а потому что знал: я изучил Ольгины записи досконально. К тому же я с ней много общался, а она создавала электронную версию Каталога.
– По параметрам может быть молодая мина. Торпеды малоподвижными не назовешь.
– Опасно?
– При близком контакте.
– Стрелкам. Уничтожить цель! Заодно пушку опробуем в деле.
Через несколько секунд на задних мониторах я увидел шесть метнувшихся в темноту гарпунов, за которыми оставались кавитационные вихри и следы из мельчайших газовых пузырьков.
– Цель поражена, – вскоре произнес Док. – Катя пробила ее двумя гарпунами. Детонации не было.
– Сколько до цели? – спросил Борис.
– Метров семьсот.
– Отличный результат! Андрей, чуть сбавь ход. Хочу посмотреть, что это было и что от него осталось.
Я перешел на малый. Батиплан под водой и на винтах вел себя очень устойчиво, что меня очень радовало. Я был готов и к худшему. А тут – фактически идеальный ход. Что будет на маршевых двигателях, не ясно, но на винтах можно и разогнаться прилично, и маневрировать лихо.
Вскоре на экране сонара проявился посторонний предмет. Но под водой любой предмет – цель. Тут не до красот, понятное дело. Я свел оба задних прожектора в одну точку, чтобы высветить пространство получше. На мониторах теперь можно было разглядеть какие-то бурые ошметки в количестве двух штук.
– Точно мина, – определил я, основываясь на рисунках отца. – Совсем молодая, вылупилась неделю назад.
– Гарпунами разрубило, – довольно сообщила Катя. – Полость вскрыло, нитрожир наружу. Значит, о детонации можно сильно не беспокоиться.
– Это можно проверить только опытным путем, – не согласился Борис. – Может быть, раз на раз не приходится. Наверное, стоит эти фрагменты взять на борт. Док? Ты готов выйти?
– Да без вопросов! – бодро ответил кок. – Три минуты дашь снарядиться? Через пять я снаружи.
– Годится, – кивнул капитан. – Стоп машина!
Я остановил винты и положил батиплан в дрейф. Хотя реального дрейфа тут не было по причине отсутствия течений. Док снарядился действительно бодро. Отработали индикаторы прохождения шлюза, и я увидел бывшего повара снаружи. Он брезгливо осмотрел плавающие куски биотеха, подобрал оба и потащил на борт. Когда шлюз прокачало, мы втроем не выдержали и рванули к кессону.
Док снимал аппарат с очень довольным видом.
– Вон ваш трофей, – кивнул он в сторону люка.
Там распластались в луже воды два куска мясистой плоти, покрытой коричневой шкурой.
– Саймон! – позвал в микрофон гарнитуры Борис. – Срочно прибыть к шлюзу!
Через минуту врач уже был на месте.
– Сможешь сделать из этого препарат? – спросил у него капитан.
– Конечно. Но не здесь, на базе.
– Отлично. А до базы сохранить можно?
– Да. У меня в каюте есть ультрафиолетовый излучатель. Он предотвратит разложение. Дней пять у нас есть.
– Отлично. Тогда забирайте это мясо в свое полное распоряжение. А остальным на места! Нас ждет океан!
Никому не пришлось повторять дважды. Бросив последние взгляды на останки первого в истории человечества биотеха, обезвреженного стрелковыми средствами без детонации, мы поспешили заняться каждый своим делом. Пристегиваясь к креслу и пуская батиплан на малый ход, я подумал, что когда-нибудь, может быть, где-нибудь в Европе создадут музей, в котором убитая сегодня мина займет надлежащее ей почетное место. Но для того, чтобы такой музей был создан, нам придется еще немало пролить пота и крови. И своей, и чужой.
«Интересно, как его назовут, этот музей? – почти всерьез подумал я. А потом вспомнил Кочу. – Если от меня это будет зависеть, то пусть бы он назывался музеем подводной охоты. Мы ведь все не столько бойцы, сколько охотники. Охотники за безмозглыми тварями глубины».
Глава 18
Проба силы
Первой задачей, которая перед нами стояла, было погонять батиплан на разных режимах. Я вывел его задом из сифона, которым заканчивался тоннель, и запросил стрелков.
– Внимание стрелковому комплексу. Что у нас в пределах опасной близости?
– Четыре патрульные стаи по пять особей, – ответил Док. – Удаление два километра. Почти на пределе локатора. На сонаре еще две мины, похоже, старые и массивные.
– В бой пока не вступаем, – сказал Борис. – Попробуем бесшумный ход, насколько его хватит и насколько он окажется эффективным. Стрелковому комплексу погасить все активные средства обнаружения.
– Есть!
Я вспомнил страшный черный день на «Принцессе Регине» и подумал, что как бы мы ни прятались, скоро на нас насядут так, что отбиваться все равно придется.
