Гордость Германии «Бремен» отчалил в точно назначенное время 16 июля, когда его провожали тысячи восторженных людей. В каютах 1-го класса разместились знатные пассажиры компании «Хейнкель»: Эрнст, его заместитель Шварцлер и главный такелажник Хюнемюдер. В салоне за большим столом они встретились со всеми руководителями круиза. Здесь же сидели летчик фон Штудниц и радист Кирхов, которые должны были взлететь с борта «Бремена» с почтой и доставить ее в Нью-Йорк на самолете Хейнкеля.
Морское путешествие протекало отлично. Прошли Английский канал и вышли в Атлантику. Когда Эрнст прогуливался по открытой палубе, ветер пытался сорвать его шляпу. Чувственный Эрнст заметил про себя: «Кажется, «Бремен» плывет слишком быстро, но как бы из последних сил, он весь дрожит». Теперь только Эрнст понял, что его так незаметно раздражало — эта вибрация. Все четыре турбины корабля работали на полную мощность, вращая огромные четырехлопастные винты. Вырвавшись на океанский простор, «Бремен» летел, как будто за ним гнались. По оценке Эрнста, его скорость была не меньше 50 км/ч.
Все прояснилось за ужином. Низкорослый и толстый Шиллер, начальник управления трансокеанских перевозок авиакомпании «Люфтганза», рассказал, что «Бремен» борется за международный приз «Голубая лента», который присуждается самому быстроходному кораблю, пересекшему Атлантический океан. Сегодня «Голубая лента» у английской «Мавритании», но у «Бремена» есть шанс отнять ее.
Эрнсту сразу стало ясно, что, пока «Бремен» гонится за международным призом, ни о каком взлете его самолета не может быть и речи. Он был искренне убежден, что «Голубая лента» для Германии куда важнее катапультирования почтового самолета с борта корабля в открытом океане. Оставалось ждать.
Под вечер, когда Эрнст с красивой дамой выписывал замысловатые пируэты под звуки бразильского танго, в танцевальный зал вбежал запыхавшийся Шварцлер, который должен был провести полную проверку катапульты. Наклонившись над ухом шефа, он прошептал: «Господин доктор, она не работает. Нет давления воздуха». К явному недовольству партнерши танец пришлось прервать. Эрнст галантно поцеловал ей ручку, усадил в большое мягкое кресло и обещал вернуться.
Сжатый воздух к пневмоцилиндру катапульты подавался по длинному шлангу из машинного отделения, где он подсоединялся к пневмосистеме корабля. Когда монтировали катапульту, то шланг проложили самым коротким путем — через дымовую трубу. Шварцлер сообщил Эрнсту, что связался с главным механиком корабля, тот проверил и утверждает, что в их пневмосистеме давление нормальное. Тогда Шварцлер попросил проверить шланг, и корабельные инженеры сообщили — он в порядке. Ситуация накалялась. Эрнст уже подумал, что кому-то надо сорвать катапультирование самолета в открытом океане. В дело вмешался толстый Шиллер из «Люфтганзы». Он выполнял роль посредника между Хейнкелем и судовладельцем, отстаивая интересы первого. После его переговоров с капитаном корабля и представителем судовладельца он с грустью объявил Хейнкелю, что проверить шланг должны его люди.
Шварцлер решительно настоял на том, что эту работу он должен сделать сам. Облачившись в комбинезон, в сопровождении корабельного инженера он смело шагнул в дымовую трубу и начал спускаться по железной лестнице. Он попал в настоящий ад, но добрался до переходного мостика над паровыми котлами. Он оказался таким горячим, что Шварцлер вернулся за асбестовым костюмом. Уже прошло целых 20 минут, как вдруг стрелка манометра на пульте катапульты ожила и начала показывать нормальное давление воздуха. Когда Шварцлер и корабельный механик вернулись, у них был такой живописный и помятый вид, что на них было смешно и жалко смотреть. Эрнст кинулся к своему любимому заместителю:
— Что же это было?
— Шланг слетел с соединительного штуцера в самом труднодоступном месте.
— А почему он слетел?
— Болт хомута был не затянут.
На все дальнейшие многочисленные вопросы Шварцлер уже не мог дать членораздельный ответ. Но Эрнст был уверен — это запланированная диверсия. Это сделал кто-то из экипажа корабля по чьему-то приказу. Просто открутили болт хомута и отсоединили шланг. Тогда катапультирование самолета задерживается из-за технической неисправности, и можно спокойно продолжать гонку в надежде получить «Голубую ленту». А то, не дай бог, произойдет авария, самолет надо будет спасать из воды, корабль останавливать, и прощай, международный приз.
По мере приближения к Нью-Йорку стало ясно, что «Бремен» заберет «Голубую ленту» у англичан. И катапультирование самолета разрешили. Старт назначили на час дня 22 июля 1929 года, когда лайнер будет в 330 км от Нью-Йорка. Об этом объявили по громкоговорящей сети корабля, и у почтового отделения выстроилась длинная очередь, преимущественно женщин, желающих отправить письмо таким необычным способом. На конверты ставился специальный штемпель с изображением самолета, взлетающего с корабля.
Казалось, все обитатели корабля были на верхней палубе, чтобы увидеть это небывалое зрелище. «Бремен» шел, не снижая скорости. Катапульта плавно и бесшумно развернулась против ветра. Прогретый мотор самолета продолжал работать на холостых оборотах, когда механик уступил место в первой кабине Штудницу, а во вторую залез Кирхоф. Почта уже была загружена. До взлета оставалось несколько минут, когда по громкой связи корабля торжественно объявили, что «Бремен» выиграл «Голубую ленту».
Ровно в час дня по времени Восточного побережья США Шварцлер, стоящий у пульта управления катапультой, потянул за пусковой канатик, и в кабине пилота самолета загорелись две красные лампочки — катапульта готова к старту. Штудниц ответил поднятием левой руки, и мотор взревел. Когда он вышел на максимальные обороты, Шварцлер перевел рычаг в положение «старт» и открыл сжатому воздуху путь в пневмоцилиндр.
Катапультный старт в океане с парохода «Бремен»
Все зрители почувствовали, что палуба слегка качнулась, когда самолет весом более двух с половиной тонн был вышвырнут с борта гигантского «Бремена». «Птица» уже в воздухе и парит над волнами. Затем все увидели удаляющийся к далекому горизонту маленький самолет.
Эрнст с трудом пробирался через возбужденную толпу пассажиров в радиорубку послушать доклады Кирхофа. Полет проходил нормально, и через 45 минут он сообщил, что они над Нью-Йорком. Самолет Хейнкеля покружил над пирсом в Бруклине, куда должен причалить «Бремен», и мягко приводнился посередине бухты. На берегах и пирсах уже собралось много народа. Штудниц подрулил к пирсу, и мешки с почтой были перегружены в специальный грузовичок.
Почтовый самолет Не-12 с новым названием, 1929 год
Когда спустя четыре часа красавец «Бремен» входил в порт Нью-Йорка, все корабли, стоявшие на якорях, приветствовали его хором протяжных гудков. Газеты вышли с экстренным сообщением о первом в истории успешном катапультировании почтового самолета Эрнста Хейнкеля с борта корабля. На торжественном митинге в своей приветственной речи мэр Нью-Йорка, господин Джимми Волкер, объявил о присвоении почтовому самолету Хейнкеля названия «Нью-Йорк».
