Общий вид пикирующего бомбардировщика Не-118
Форма крыла в плане точно повторяла отработанную в трубах аэродинамическую компоновку Не-111. Тот же хитрый подрез задней кромки у борта фюзеляжа и те же изогнутые кромки. Главный критерий — аэродинамическое качество. Производственная технологичность потом. Мотор «Даймлер-Бенц» мощностью 900 л.с. позволит достичь скорости 400 км/час, но он, как всегда, запаздывает. Пришлось на первый летный установить английский «Бассард». 250-кг бомба спрятана в отсеке фюзеляжа и на трапеции выпускается при пикировании, предотвращая ее попадание в винт.
Предусмотрена и подвеска бомбы в 500 кг, если не брать на борт стрел ка-ради ста. Казалось, что еще надо? Этот самолет имеет огромный потенциал модернизации. Устанавливай в крыльях пушки, подвешивай под крыльями бомбы. Важно, что он прекрасно летает, может пикировать вертикально и выдерживает перегрузку на выходе из пике.
Когда было объявлено, что в Рехлине в июне 1936 года будут проводиться сравнительные летные испытания разработанных одномоторных пикирующих бомбардировщиков, у Хейнкеля уже летали три опытные машины и разворачивалось производство десяти пред-серийных. Эрнст был уверен в победе над конкурентами. Правда, впопыхах не успели отработать систему автоматического увеличения шага воздушного винта при выпуске закрылков, но пока это можно делать вручную.
На аэродроме летно-испытательного центра Люфтваффе в Рехлине собрались все, кто был хоть как-то связан с темой пикирующего бомбардировщика. Решалась судьба двух главных претендентов на массовое производство машины, которая будет принята на вооружение.
Была предоставлена возможность Хейнкелю и Юнкерсу продемонстрировать заход в пикирование и выход из него своих машин под управлением самых лучших летчиков-испытателей этих фирм. Страшный вой сирены на пикирующем «Юнкерсе» показался Эрнсту не имеющим никакого влияния на боевую эффективность. Но его пилот мастерски несколько раз имитировал атаку наземной цели, вводя самолет в отвесное пикирование и уверенно выходя в горизонтальный полет.
Эрнст не знал, что его технический директор Хертель назначил демонстрировать Не-118 их надежного летчика-испытателя Хайнриха, который питал отвращение к пикированию. В самый ответственный момент ввода машины в пике Хайнрих каждый раз немного мешкал. Может, это было вызвано необходимостью вручную затяжелять воздушный винт. Да и пикировал он не вертикально, а наклонно. Эрнст понял, что в глазах зрителей его самолет явно проигрывает. Но оставалась надежда на компетентное мнение экспертов о реальной боевой эффективности его самолета.
Пикирующий бомбардировщик Хейнкеля Не-118, 1936 год
В этот день, 27 июня, в Варнемюнде к Эрнсту прилетел американец Чарльз Линдберг в сопровождении американских военно-воздушных атташе армии и флота в Берлине. Но двумя часами раньше там приземлился «Зибель» Удета. Он сказал Эрнсту, что не может составить окончательного мнения, чей пикирующий бомбардировщик принять на вооружение. Поэтому он хочет сам полетать на третьем опытном, который проходит заводские испытания в Маринехе. Эрнст с радостью согласился, надеясь, что Удет по достоинству оценит его новый самолет. Потом Эрнст со своим знаменитым гостем и его спутниками на машине поехали в Маринехе и продолжили осмотр нового завода.
Предполетный инструктаж Удет слушал, как всегда, очень невнимательно. И вероятно, указание о необходимости вручную увеличить шаг винта перед пикированием пропустил мимо ушей.
На высоте четырех километров Удет ввел Не-118 в отвесное пикирование, забыв про шаг винта. Началась раскрутка мотора, и его надрывный вой слышали все на аэродроме. Затем они увидели, что вертикально пикирующий самолет разваливается. До земли оставалось совсем немного, когда от падающих обломков отделилась фигурка пилота и над ним раскрылся белый купол парашюта.
Эрнст проводил экскурсию в цехе крыла, когда неожиданно появился его экономический директор Рафаил Тиел. Он взял Эрнста под руку, отвел на метр в сторону и прошептал:
— Удет разбился на 118-м.
— Он мертв? — вырвалось у Эрнста.
— Я точно не знаю, — признался Тиел.
Эрнст попросил Шварцлера продолжить экскурсию и, не попрощавшись с гостями, кинулся к машине и помчался на аэродром к стоянке 118-го. Бледный Ничке, который выпускал Удета, подбежал к его машине и, задыхаясь от волнения, выпалил:
— Удет с парашютом приземлился на кукурузном поле. Он очень небрежно пилотировал, не управлял шагом винта. Винт и редуктор оторвались, хвост отломился, и обломки лежат вон там. Мы видели, как он спускался, побежали к нему, принесли его в ангар и вызвали «Скорую».
— Так все-таки что же произошло? — настаивал Эрнст, но Ничке добавить ничего не мог.
Эрнста провели в комнату летного состава, где лежал Удет. Он стонал. Эрнст пожал кисть его руки, давая понять, что он тут. Удет узнал его и зло произнес: «Этот чертов смертельный капкан!» — и снова потерял сознание. Появился врач «Скорой», и его увезли в военный госпиталь в Ростоке. Эрнст послал с ним Кехлера, а сам поехал следом.
Он стоял у дверей кабинета, где Удету делали рентгеновские снимки костей, и пытался услышать, что там происходит. Только повторяющиеся стоны Удета. В голове Эрнста метались самые мрачные предположения. Он уже почти смирился с мыслью, что произошло самое худшее, и ему было искренне больно терять этого человека, которого он близко знал уже много лет. Они познакомились, когда Удет был еще летающим клоуном. Он появился в Берлине в 1924 году после развода с женой Элеонорой, которую он всегда называл коротко Ло. Его окружали артисты, музыканты и художники. Эрнсту было весело и легко в холостяцкой квартире Удета, его юмор и неподдельная свобода озаряли их тогдашнюю дружбу беззаботным светом радости.
Громкий и уверенный голос главного хирурга в рентгеновском кабинете прервал воспоминания Эрнста:
— Ну хорошо, и это все, полковник.
— Доктор, вы бы лучше просветили мои трусы, чтобы убедиться, не осрамился ли я! — послышался знакомый голос Удета.
Эрнст просиял и тяжело вздохнул. Огромный камень свалился с его плеч — Удет жив, и если он, как всегда, шутит, значит, будет жить. Ведь гибель на его самолете лучшего аса мировой войны, протеже Геринга и Гитлера, означала непоправимый удар по компании «Хейнкель».
Особенно после недавней гибели на Не-70 первого начальника штаба Люфтваффе генерала Вальтера Вевера, ключевой фигуры набирающей силу военной авиации. После прихода к власти нацистов Геринг сумел перетащить к себе некоторых офицеров Рейхсвера. Военный министр фон Бломберг тогда сказал Герингу: «Вевер один из лучших наших офицеров, и я отдаю его только в знак моей дружбы с вашими Люфтваффе». Через год Вевера научили летать, и он выбрал в качестве своего личного самолета наиболее быстрый — Не-70, но так и не освоил все «мелочи» в его кабине. Там на кресле был маленький рычажок, которым запиралась колонка управления во время стоянки машины. Только после взлета с аэродрома Дрездена Вевер обнаружил, что рулевая колонка заперта — его механик забыл повернуть рычажок. Вевер не знал, как освободить колонку. Самолет врезался в землю почти вертикально, и генерал погиб на месте. Его сменил генерал Альберт Кессельринг.
