На практике в ПВО Сахалина, как и Камчатки, не используется комплекс наземного наведения «Воздух-1М» и система передачи данных «Лазурь». Как и 40 лет тому назад в воздушных боях на Курской дуге для наведения советских истребителей на немецкие самолеты использовалась голосовая радиосвязь наземного авиационного командира, так и теперь пилоты сверхзвуковых перехватчиков слышат в своих шлемофонах голоса и выполняют команды штурманов наведения только по радиосвязи.
А все эти переговоры и телефонные звонки записывают американцы и японцы на своих базах. И благодаря этим записям весь мир (и мы с вами, дорогой читатель) узнает содержание докладов, переговоров и команд. Но я хочу дать читателю свою интерпретацию этой трагедии как конструктор Су-15, очень хорошо знающий его особенности и технические возможности.
Майор Геннадий Николаевич Осипович, который летит в Су-15ТМ над Охотским морем навстречу нарушителю, слышит голос штурмана: «805-й, цель впереди, идет встречным курсом, удаление 55».
Он еще подростком записался в аэроклуб, и теперь он, один из опытнейших летчиков Сахалина, служит в должности заместителя командира 41 — го истребительного полка ПВО на «Пункте-2» — так им положено называть их аэродром Сокол.
Но он разминулся с целью, так и не увидев ее на экране своего радиолокатора. После команды штурмана «Будем наводить в заднюю полусферу» Осипович развернулся в обратном направлении. Получив корректировку высоты, он наконец сквозь редкие облака разглядел впереди мигающую проблесковыми маяками точку. Теперь вперед! Вот и на экране «Тайфуна» в кабине Осиповича появилась яркая оранжевая отметка цели, затем и табло «захват головок» зажглось.
Осипович летит километрах в десяти сзади большого самолета. Но подойти близко боится и держится левее. А вдруг там кормовая пушечная установка? Но по горящим навигационным огням и ярким вспышкам проблесковых маяков сообразил — это огромный реактивный самолет. Потом он расскажет, что сразу про себя решил: «Это наш транспортный самолет. Проверка боеготовности ПВО».
Но это озарение озвучивать не стал, ограничившись докладом: «Цель в захвате на высоте десять. Иду за ней».
Если бы нарушитель был военным самолетом или разведчиком, то он бы давно засек своим локатором перехватчик. Тогда бы он предпринял соответствующие маневры и не подставлялся бы под его ракеты. Но это был пассажирский «Боинг», который летел строго по магнитному курсу к своей гибели.
У командира авиадивизии ПВО Сахалина, полковника Анатолия Корнукова, который руководит всей операцией, уже есть информация о пролете цели над Камчаткой. Поэтому объявлена боевая готовность и аэродрома «Постовая» на материке около Советской Гавани, и его перехватчики готовятся к взлету, вызваны два АВАКСа Ил-76 с материка. Корнуков приказывает штурману наведения: «Истребитель видит цель? Спросите у истребителя, сколько инверсионных следов оставляет цель? Если четыре — это RC-135!»
Хотя он должен знать, что любой четырехмоторный самолет может оставлять только четыре инверсионных следа.
Уже целых десять минут Су-15ТМ висит на хвосте нарушителя, а ясности на КП ПВО Сахалина, чей это самолет, все нет.
— 805, можете вы определить тип самолета?
— Не совсем. Он летит с мигающими огнями.
— 805, видите цель?
— Вижу ее и визуально, и на экране радара.
— 805, запросить цель!
Майор Осипович включает передатчик «свой-чужой».
Если цель своя, она автоматически ответит специальным кодом. Но цель молчит.
Корнуков сильно возбужден:
— Нет ответа? Все ясно. Приготовиться к стрельбе.
С земли приказывают:
— 805, будьте готовы к стрельбе.
— Я 805, вас понял.
Скоро они пересекут воздушную границу СССР над островом Сахалин.
Генерал Корнуков звонит начальству, командующему авиацией округа, генералу Каменскому, и докладывает о ЧП и отданном приказе огневой готовности. Тот отвечает: «Сперва выясните, что это за объект. Может, это какой-то гражданский самолет или еще Бог знает что». После этих слов вышестоящего генерала воинственный пыл Корнукова немного поостыл. Он хочет знать, неужели при входе в воздушное пространство Сахалина нарушитель не выключил навигационные огни? Штурман опять запрашивает Осиповича:
— Горят ли у самолета навигационные огни?
— Навигационные огни горят. Сигнальные огни горят.
— 805, ненадолго включите свои огни. Заставьте его сесть на наш аэродром.
— Есть.
Сейчас нарушитель пролетает как раз над родным аэродромом майора Осиповича. Но как заставить эту махину сесть? Подойти к борту нарушителя, а потом встать перед ним, чтобы его истребитель с горящими навигационными огнями заметили пилоты гостя, Осипович боится. А вдруг его собьют? Поэтому он подходит к лайнеру снизу, уравнивает скорость и, проформы ради, включает и выключает несколько раз три своих огонька: зеленый и красный на концах крыльев и белый в хвосте, которые невозможно увидеть с «Боинга». Естественно, никакой его реакции не последовало.
Штурман наведения передает новый приказ Корнукова: «Произвести предупредительные выстрелы из пушки». Оставаясь сзади и ниже большого самолета, расцвеченного, как новогодняя елка, Осипович не может не знать, что его пушка подвешена в контейнере снизу под его фюзеляжем. И с вышелетящего впереди самолета вспышки выстрелов все равно видны не будут. Да и вместо положенных по инструкции войск ПВО трассирующих снарядов (каждый четвертый или пятый) его пушка заряжена только бронебойными. А их полет невидим. Но для отбития номера он дает несколько очередей, практически опустошив свой боекомплект.
Как раз в это время второй пилот рейса 007 связывается по радио с диспетчерами в Токио и просит разрешения перейти на более высокий эшелон. Получив «добро», В-747 начинает набор дополнительной высоты. Его скорость при этом снижается, и Осипович проскакивает под «Боингом» и оказывается впереди и ниже его. Он вовремя не уменьшил тягу двигателей. Однако «Депутат» приказывает:
— 805, прибавьте скорость.
— Прибавляю скорость.
— Вы сказали, цель увеличила скорость?
— Снизила.
— 805, открыть огонь по цели!
— Раньше надо было думать! Куда мне стрелять? Я впереди цели!.. Вас понял. По возможности занять огневую позицию. Придется пропустить цель вперед.
Осипович сбрасывает скорость и… проваливается на два километра вниз.
МиГ-23П (позывной 163), который тоже следует за «Боингом» на удалении 25 километров, докладывает, что видит обоих, и напоминает «Депутату», что готов к атаке, и если «805» стрелять откажется или у него кончится керосин, то он сумеет сбить неизвестный самолет.
Уже 20 минут Осипович «гонит» так хорошо знакомый ему большой самолет. Ведь теперь он видел его снизу, когда проскакивал под ним вперед. Потом в интервью корреспонденту «Красной звезды» он скажет: «…Я знал, что это не истребитель, и был убежден, что это был самолет-разведчик, RC-130 или RC-135, учитывая его скорость, высоту и другие характеристики». В более позднем интервью Осипович признается: «Я видел два ряда окон (В-747 в передней части фюзеляжа двухэтажный. — Авт.) и знал, что это был «Боинг». Я знал, что это был гражданский самолет. Но для меня это ничего не значило. Ведь гражданский тип самолета легко переделать для военного использования» (Газета «Нью-Йорк Таймс», 9 сентября 1996 г.).
