Пришлось улыбнуться. Откусив кусочек, София дождалась, пока шоколад растает на языке. Потом поинтересовалась:
– Ты слышишь?
– Фонтаны? – Тео наклонил голову.
– Нет, что-то другое… Гораздо дальше. – Она помедлила. – Кто-то плачет?
Если бы она знала Тео похуже, то решила бы, что парень встревожился. Он тихо проговорил:
– Ничего я не слышу.
– Наверное, лакримы пришли в город, – пробормотала София. – Знать бы еще, много ли их.
– Вот уедем, – успокоил ее Тео, – и ты перестанешь их слышать.
София некоторое время молчала. Потом откусила кусочек шоколада.
– Теперь, должно быть, каждый своей дорогой пойдет, – предположила она.
– Вересса и Мартин сказали, что побудут здесь, пока не вернется Юста.
– А она вернется? Как тебе кажется?
Тео пожал плечами:
– Сомневаюсь, что ей захочется. Лед у самых ворот, можно сказать!
София всматривалась в непроницаемый лик луны.
– А ты? – спросила она. – Тоже здесь останешься?
– Ну уж нет, – ответил Тео. – Дворец, конечно, красивый, но… день-деньской сидеть и цветочки нюхать? Я уж лучше что-нибудь делать буду. Новые места повидать охота…
София сразу вспомнила про пиратов. И о том, как моментально вписался Тео в жизнь на борту «Лебедя».
– Думаю, – сказала она, – Каликста и Барр очень обрадуются, если ты надумаешь к ним присоединиться.
– Ну, не знаю, – с сомнением проговорил Тео. – Я с большим удовольствием исследованиями бы занялся… – Он помедлил. – Как по-твоему, если я раздобуду бумаги для въезда на Новый Запад, твой дядя не поможет мне начать?
Вот это был восторг! Софию накрыла теплая волна, начисто смывшая печаль и тревогу. Все трудности, связанные с проездом на Новый Запад, страшная спешка (а как же, четвертое июля, закрытие границ…) и ожидание парламентского решения под конец августа показались ей сущими пустяками.
– Уверена, это не так уж сложно, – сказала она. – Если дядя достал документы для миссис Клэй, почему бы не похлопотать и за тебя? И уж с кем и говорить об исследованиях, как не с ним! – радостно продолжала она. – К примеру, ты с Майлзом сможешь поехать, когда он вернется. Если бы не школа, и я бы с вами отправилась!
Тео улыбнулся:
– А мы будем… летними путешественниками!
София рассмеялась.
Тео потянулся к ней перевязанной рукой.
– У тебя шоколад на подбородке, – сказал он и провел большим пальцем по ее коже, стирая бурый мазок.
Тео чуть-чуть задержал руку у ее лица… а потом обнял Софию за плечи, словно так тому и следовало быть. София уютно прижалась к нему и взглянула на небо, будто наполнившееся сиянием. Безликая луна с завистливой тоской смотрела на них, пытаясь наклониться хоть чуточку ниже…
6 июля 1891 года: отъезд из Нохтланда
Таинственная причина, сдвинувшая с места Передовую эпоху, еще много лет будет тревожить картологов Нового Запада, Пустошей и Объединенных Индий. У них не хватало знаний, чтобы постичь ее. Мартин предположил – и с ним согласились, – что беглецов спас подземный город. На момент прихода ледниковой эпохи они уже находились в ее давнишнем анклаве. Поэтому разлом, который при других обстоятельствах превратил бы людей в лакрим, миновал их стороной. Но никто не понимал ни механизма, вызвавшего изменение границ эпохи, ни того, почему спуск озера вместе с Картой Всех Карт остановил ледники.
Карта, вынесенная Софией из гибнувшей пирамиды, и та содержала больше вопросов, нежели ответов. Она запечатлела странную историю, начинавшуюся слухами о несчастьях, происходивших где-то далеко: якобы через весь континент, сея ужас и панику, надвигалась страшная эпидемия. Животные Передовой эпохи падали замертво прямо на пастбищах. Птицы слетали наземь подхватить зернышко или червячка – и тоже гибли. Люди валились как подкошенные, города и веси постепенно пустели… Выглядело так, как если бы целая эпоха пала жертвой незримого яда. Картографы, создавшие маленькую пирамиду, не выдвинули никаких объяснений. Они смогли только зафиксировать горестный финал своей эпохи. Воспоминания, заключенные в карте, меркли по мере того, как уходили в небытие последние обитатели некогда великого города… Потом обрывались.
После долгого разговора с Шадраком, касавшегося в основном вопроса о четырех картах и чуда кратковременного обретения Карты Всех Карт, Вересса объявила, что им с Мартином лучше остаться в Пустошах. Принцесса Юста пока не выказывала желания вернуться в Нохтланд; если верить слухам, она путешествовала по северу в надежде воссоединиться со своим давно отсутствующим отцом… И потом, попробовал бы кто уговорить Мартина покинуть город! Ученый жаждал исследовать почвы Передовой эпохи – они отныне залегали всего-то в трех милях от его порога!
Карту-пирамиду со всеми ее тайнами София вверила Верессе. Как и три карты, которые так долго прятала. Поисковой Лупе предстояло отправиться в Бостон.
Шадрак, София и Тео оставались в Нохтланде еще несколько дней. Потом стало окончательно ясно, что им пора ехать домой.
– Эти книги тебе пригодятся, София, – сказала Вересса, когда они в последний раз стояли вместе у дворцовых теплиц. – Некоторые написала я, они посвящены Пустошам. Автор одной из них неизвестен: я так и не сумела его вычислить. Может, тебе удастся!
София перебрала стопку книг. Название одного томика заинтриговало ее. Оно гласило: «Руководство к поиску пропавшего и пропавших».
– Спасибо вам, – произнесла она.
– Чудный старый сборник карт. Надеюсь, ты поймешь их лучше, чем я. Картологические загадки ты решаешь быстрее…
И Вересса обняла Софию.
– Возвращайтесь, как только сможете, – сказал Мартин и тоже заключил ее в объятия. – Те пещеры ждут не дождутся исследователей! А уж мне-то как пригодится картограф…
– Но ведь с вами Вересса? – решила его поддразнить София.
Мартин только фыркнул:
– Думаешь, мне одного картографа хватит?
Болдевела, ставшая пиратской, отвезла их в Веракрус. Там они пересели на «Лебедь» и отплыли в Новый Орлеан. Поездка выдалась не из приятных. Софию продолжали донимать воспоминания о Бланке. Нохтланд, а затем и Веракрус остались далеко за спиной, но она все равно порой слышала далекое эхо, заставлявшее ее настороженно выпрямляться и умолкать. К тому же на борту «Лебедя» ее, как и в первый раз, одолела жестокая морская болезнь. Вдобавок София переживала оттого, что по прибытии в Новый Орлеан придется распрощаться с пиратами. Тео тактично оставлял ее наедине с раздумьями. Только Шадрак и Бабуля Перл (один – с грандиозными замыслами будущих исследований, другая – с кротким словом одобрения) решались к ней подходить в такие минуты.
– Что ж, София, – сказал Шадрак, сидя с нею рядом на палубе, – здорово, что мы возвращаемся домой: можно начинать строить планы. Конечно, теперь все переменится, но, полагаю, к лучшему… Я был рад взять с собой Тео, и не только потому, что он лучше многих представляет себе Запад, – у этого парня правильный настрой! Надо будет выправить ему документы, но с этим я справлюсь. А пока… – Он резко встал, забыв про ногу, и даже охнул. – А пока ты снова зароешься в свои карты. Тебе еще многому нужно научиться! Правда, ты и мне теперь должна преподать урок, – добавил он с улыбкой. – Не откажешь?
