24 июня 1891 года, 1 час 18 минут
Границу между Южной Каролиной и Джорджией состав пересек в начале второго пополуночи. София вытащила рисовальный альбом. Люди со шрамами… горестно скорчившееся существо с длинными разметанными волосами… воробышек на окне – все это стало оживать на бумаге. В уголке листа уселась Заводная Кора, нахмурила лобик и принялась размышлять над проблемой. София долго рассматривала изрисованную страницу. Она понимала: здесь заключалась загадка, которую предстояло разрешить. Взяв карандаш, девочка обвела лакриму линией, обозначая границу. Наброски с их неведомым смыслом тяжеловесно вращались у нее в голове, подобно вагонным колесам.
Перевернув страницу, София обратилась к задаче попроще.
«Где Т. выучился читать? – написала она. – Где он еще, помимо Пустошей, побывал?»
Девочка покосилась на верхнюю полку. Тео спал – крепко и безмятежно.
«Почему Сью перестала за ним присматривать?»
Загадка по имени Тео выглядела куда проще и приземленнее главной, но София и с ней справиться не сумела. Вздохнув, она закрыла альбом.
Размеренно постукивая колесами, поезд пересекал Джорджию. Громкие свистки в ночной тишине отмечали череду станций. В пять утра состав въехал в Новый Акан. Солнце только-только начало подсвечивать горизонт, в небе еще было полно звезд. Ровные поля расстилались по обе стороны путей, точно притихшее море. На первой же остановке в пределах Нового Акана София высунулась из окна. Влажный воздух был полон запаха земли. Рядом со станционным смотрителем на перроне стояла лишь женщина с двумя маленькими детьми. Трое пассажиров сели в вагон, и некоторое время все было тихо. Двое билетных контролеров вышли на платформу размять ноги. Они пожали руки станционному служащему.
– Привет, Билл, какими судьбами? Тебя разве комары живьем не съели?
– Пусть только сядут: тут же и утонут в поту, – утирая лоб, отозвался смотритель. – Такого влажного июня на моей памяти еще не бывало!
– А я вроде только чистую рубашку надел – и как будто дня два из нее не вылезал, – сказал один из контролеров, обмахиваясь полами форменного пиджака.
Тут подал голос свисток, и контролеры поспешили в вагон. Поезд тронулся. София увидела за платформой розовое зарево рассвета.
Еще примерно полчаса они ехали через Новый Акан. Небо уже начинало наливаться светом, когда поезд неожиданно затормозил и остановился. София выглянула в окно. Никакой станции здесь не было: поезд стоял в чистом поле – как говорят, неизвестно где. Она посмотрела вперед. Возле локомотива топтались лошади. София с любопытством перегнулась наружу, навалившись животом на край окна. В сероватом свете ей удалось разобрать, что кони были запряжены в экипаж. Из него как раз выбирались пассажиры и садились в первый вагон. Один, второй… третий и четвертый.
Големы их все-таки догнали.
– Тео! – София нырнула обратно в купе. – Просыпайся! Они здесь! В поезд садятся! Вставай! Да просыпайся же!..
– Что?.. – сонно пробормотал он, поворачиваясь на полке.
– Просыпайся, говорю! – София почти кричала. – Надо выбираться! Немедленно!
Она уже запихнула альбом в рюкзачок и вскинула его на плечи, надежно застегнув на поясе нижние лямки. Пока она шнуровала ботинки, поезд тронулся.
– Только не это! – вырвалось у нее. – Опоздали!
Тео, помятый со сна, но вполне бодрый, тоже возился со шнурками.
– Где мы?
– Где-то в Новом Акане. Тут даже станции нет. Четверо только что сели…
Сердце у Софии бешено колотилось, но соображала она на удивление здраво. Наверное, оттого, что всю ночь невольно готовилась к подобной ситуации. И теперь, когда гроза разразилась, испытала едва ли не облегчение. Открыв дверь, девочка высунулась в коридор. Ни души.
– Думаешь, спрятаться надо? – шепнул Тео.
– Думаю, надо прыгать, – сказала она и первой побежала в хвост вагона.
Распахнув дверь, София выскочила на маленькую огороженную площадку. Рельсы убегали вдаль, теряясь у рассветного горизонта. Поезд постепенно набирал ход. Площадку овевал ветер, постукивали колеса, их стаккато делалось все быстрее.
– Ты точно уверена? – перекрывая шум, прокричал Тео прямо в ухо Софии. – Я в поездах плохо разбираюсь, но, по-моему, он идет слишком быстро…
– Если не прыгнем, нас найдут, – сказала она. – Надо уносить ноги, пока нас не хватились!
И девочка решительно подошла к краю площадки. Тео вдруг схватил ее за руку.
– Погоди! – заорал он, указывая на узкую лесенку, что вела на крышу вагона. – Может, просто залезем и отсидимся? Пусть думают, что мы спрыгнули! А мы сверху проследим, где они сойдут!
София заколебалась. Посмотрела вниз, где гравий между рельсами сливался в серо-бурые полосы. Оглянулась на лесенку…
– Уговорил, – крикнула она в ответ. – Чур, я первая!
Ловко вспрыгнула на перекладину и схватилась за перила. Ветер с силой толкал ее, но она крепко держалась и быстро карабкалась наверх. Выбравшись на крышу, она растянулась плашмя, прижимаясь к металлической поверхности.
Почти сразу к ней присоединился Тео. Они осторожно переползли на четвереньках к середине вагона и там залегли. Гладкая крыша под ними подрагивала и качалась.
– Вот так-то! – сквозь шум ветра прокричал Тео. – Теперь только набраться терпения!
«Помогите нам, Судьбы, – мысленно воззвала София. – Пусть они нас не найдут…»
Несколько минут они молчали, слушая посвист ветра и стук колес по рельсам внизу. На твердой металлической крыше было очень неудобно лежать. К тому же здесь было почти не за что уцепиться. София отчетливо сознавала: если поезд хорошенько тряхнет, к примеру на крутом повороте, – она полетит кувырком, точно хлебная крошка, сброшенная с рукава.
А потом раздался звук, которого она все это время с ужасом ожидала. Кто-то с лязгом захлопнул вагонную дверь. На площадке загрохотали шаги по железу… И наконец долетел крик:
– Они наверху!..
Тео вскинулся на локтях.
– Надо уносить ноги! – Вскочив, он переступил через Софию и протянул руку. – Бежим!
Она поднялась, силясь удержать равновесие. Тео выпустил ее пальцы и устремился к соседнему вагону.
София сделала несколько шагов, потом неуверенно побежала. Оглянувшись через плечо, она едва не споткнулась: на крышу уже влезал Усмиряй.
– Беги! – крикнула она Тео. – Не останавливайся!
Тео достиг края и легко перескочил промежуток между вагонами. Он составлял всего несколько футов, но от мысли, что можно свалиться туда, в самую середину грохочущей пустоты, у Софии подогнулись коленки. Она вновь обернулась. Усмиряй уже одолел половину крыши. Без труда балансируя на движущейся опоре, он отстегивал от пояса свой страшный крюк на веревке. София пригнулась. Ноги дрожали. Она прыгнула.
