– Это карта памяти. – Софии очень не хотелось погружаться в воспоминания, заключенные, как она уже знала, в этой пластинке. – Мы с Тео уже пытались ее читать. Там, по-моему, куда палец ни приложи, всюду одно и то же.
– И что будет, если палец приложить? – заинтересовалась Каликста.
– Вы увидите воспоминания, использованные для карты.
Некоторое время пираты недоуменно смотрели на девочку. Потом Каликста подалась вперед:
– Чур, я первая!
Она нетерпеливо ткнула пальцем в стекло… и выражение ее лица тотчас же изменилось. Она закрыла глаза и застыла в задумчивости. Потом убрала руку и содрогнулась.
– Святые небеса! – сказал Барр. – Что там было, Каликста?
Она коротко ответила:
– Сам попробуй.
Он в свой черед тронул стеклянную поверхность – и мгновенно посерьезнел, осажденный чужими воспоминаниями.
– В жизни ничего подобного не встречал, – выдохнул он, когда все кончилось. – Так чему конкретно эта карта посвящена?
– Мы не знаем, – сказала София. – Дядя оставил эту вещь мне, вот и все. Я ее тоже раньше не видела. Странно и то, что она вся исписана. А насчет места и времени я так ничего и не поняла.
– Я бы тоже попробовала, детишки, – шепнула Бабуля Перл и протянула руку. – Вы уж направьте меня, ладно?
София подвела ее палец к стеклу… Старая женщина громко ахнула. София сразу убрала карту.
– Нет-нет, я хочу до конца… – воспротивилась Бабуля, и София вновь подставила ей пластинку.
– Твой дядя никогда о подобном событии не упоминал? – спросил Барр. – В связи с чем-либо другим?
– Не припоминаю, – покачала головой девочка.
Бабуля Перл закончила чтение. Она сидела, наморщив лоб, очень сосредоточенная.
– Плохо то, – с некоторым испугом проговорила София, – что с картами памяти я на самом деле очень мало знакома. Я только начала учиться обращению с ними. Шадрак говорил – источником для них служат чьи-то воспоминания о прошлом… Собственно, вот и все, что мне известно.
– Ты вправду уверена, деточка? – спросила Бабуля Перл.
– Вы о чем? – удивилась София.
– Я просто недоумеваю, – пробормотала старушка. – Вспоминается кое-что… Тот момент, когда нечто тяжелое переваливают через край… и все начинает рушиться. Очень похоже на одну старую легенду, ее мне мама рассказывала… Может ли карта заключать в себе ту историю? Особенно если это предание или вымысел?..
София снова взялась за стеклянную карту.
– Не знаю, – ответила она. – Шадрак говорит, карта может содержать только то, что стало известно ее составителю. Думается, это может быть и рассказ… если он правдивый. На ней ведь ставится отметка картографа, как бы его клятва: дескать, все в точности изложил. А что за легенда?
Бабуля Перл откинулась в кресле.
– Это предание, – начала она, – я вам, Каликста и Бартон, никогда не рассказывала, очень уж оно жуткое и печальное… Думается, матушка в свое время сделала глупость, поведав его мне!
Барр улыбнулся.
– Бабушка, – сказал он, – мы, чтобы ты знала, давно выросли. Пугай на здоровье!
Ее лицо озарилось нежностью.
– Глупенький ты малыш, – вздохнула она. – Эта легенда способна поразить ужасом любые сердца, от юных до старых… Ибо говорится в ней о конце света. Полагаю, мама не могла молчать об этом, поскольку история ей не давала покоя. Она называла ее повестью о мальчике из погребенного города.
18 часов 20 минут: рассказ Бабули Перл
– Что ж, слушайте, малыши…
Этот город стоит далеко отсюда, он живет во времени, которое еще не настало. Там бродит один мальчик; он сирота и изгой. Никто не хочет принять его из-за страшного ожога с одной стороны лица. Паренек сам не знает, где и как получил ужасную отметину; он понимает только, что это навсегда и теперь его никто не полюбит. Он в одиночестве слоняется по улицам, подходит к дверям, но его все прогоняют… Наконец, грустный, совершенно отчаявшийся, он поднимается в гору к великому храму. Он одолевает лестницу в пять сотен ступеней; наверху стоит каменный бог, ограждающий город. Мальчик просит ответа у храмовой провидицы: «Как я стал таким, какой есть? И можно ли что-то с этим поделать?»
Провидица бросает кости, долго рассматривает их и в конце концов отвечает ему: «Ты нездешний. Ты – из подземного города. Там твой истинный дом. Вот почему здесь ты ничей и никто не любит тебя…»
Мальчик спрашивает ее, как попасть в подземный город, но этого провидица не может ему сказать. Его обожженное лицо и ее заставляет отшатнуться: «Мне только известно, что прежде, чем ты его найдешь, наш каменный бог свалится с пьедестала…»
Несчастный постоянно раздумывает о том, что узнал. Он рыщет по городу, отыскивая лаз, тоннель, дверь – что угодно, лишь бы это был ход под землю. Ничего не удается найти. И вот, когда он уже близок к отчаянию, у него появляется план. Нужно свалить каменного бога! Он разрушит этот неприветливый город – и в руинах откроется вход в подземелье!
Ему было не жаль города, ведь тут он видел одни только обиды. Будь здесь хоть один человек, которого он мог бы помянуть добром, у него не возникло бы и мысли о разрушении. Но город не подарил ему ни единого друга…
И вот он снова бежит вверх по лестнице из пяти сотен ступеней и попадает на площадку, где стоит каменный бог. Мальчик совсем мал, но камень подается на удивление легко – изваяние падает. Тут же начинает рассыпаться и весь храм. И, пока мальчик несется вниз, одолевая пять сотен ступеней, кругом занимаются пожары.
Целую неделю горит город – и наконец от него остается только зола. Мальчик роется в ней, ища дверь, ведущую под землю. Находки поражают его… Входы в подземный город виднеются на каждом шагу. На каждой улице, едва ли не в каждом доме. До пожара все они были наглухо заколочены досками, запечатаны, спрятаны. Похоже, когда строился город, люди всеми силами старались отгородиться от того, что было внизу.
Мальчик решает разведать путь. Он идет много часов и спускается очень глубоко под землю… И вот перед ним предстает обещанный провидицей город. Он прекрасен. Он весь вырублен из мерцающего камня земных бездн. Там пруды с водой и широкие улицы. Мостовые выложены драгоценными металлами, на каждой двери горят самоцветы… Недостает лишь одного – жителей. Город пуст.
Мальчик идет и идет, слыша под сводами пещер лишь свои собственные шаги. Он начинает исследовать брошенный город – и на пятый день, к своему изумлению, находит человека. В самом центре подземелья сидит глубокий старик.
«Я провидец», – представляется тот.
Мальчик устало усаживается напротив…
«Хватит уже с меня ясновидящих, – говорит он. – Не стану спрашивать тебя о моей будущности. Скажи мне другое: почему опустел город? Куда все ушли? И почему ты надумал остаться?»
