– Томский! – тихо позвал Аршинов. – Эй, Томский, хватит дрыхнуть!
Глава 6
Шутер
Ковер-самолет, унесший Толю в прошлое, вернулся в клетку. Томский увидел прапора, который возился с замком клетки. Он пригнулся, втянул голову в плечи и с вороватым видом оглядывался по сторонам. Лицо Аршинова в тусклом свете ламп дежурного освещения было бледным, как у мертвеца. Дверь распахнулась. Прапор вошел в клетку:
– Насилу тебя добудился, Толян.
– Что случилось?! – за последнее время Томский так привык к плохим новостям, что ночное появление Лёхи не на шутку его взволновало. – Что произошло?!
– Да не реви ты будто белый медведь в теплую погоду! – прапор швырнул к ногам Толика какой-то рулон. – Ничего и ни с кем не случилось. Кроме тебя…
Томский встал. Ткнул пальцем в рулон:
– Что это?
– Защитный костюм, знамо дело. Через ворота нас не пропустят. По поверхности уходить сподручнее. Надевай, не рви мне душу!
– Куда уходить? Зачем?
– Там видно будет, – буркнул Аршинов. – Выберемся и все обсудим.
– Я под арестом!
– Плюнь и разотри. Ты мне не тигр, а здесь не зоопарк. Развалился, видишь ли, в клетке! Не стыдно?
– Не стыдно, это раз, – ударом ноги Толик отшвырнул защитный костюм. – Никуда я не пойду, это два.
– Сейчас схлопочешь в рыло, это три! – яростно зашептал прапор. – Мы мучаемся, снаряжение готовим, часового пеленаем, а он становится в позу! Не закатывай истерик, Толян. Надо идти, пока нас не заметили.
«Часового пеленаем?! Нас?!» Томский взглянул поверх плеча Аршинова и увидел Вездехода. Тот сидел на какой-то темной груде и деловито копошился в своем вещмешке. Темной грудой оказался связанный по рукам и ногам часовой. Изо рта его торчал кляп, а в глазах читалась покорность злодейке-судьбе. На Вездеходе был специально перешитый под него защитный костюм, на боку висела противогазная сумка. Итак, друзья решили его освободить и куда-то идти. Куда?
– Тут до Партизанской рукой подать. Можно, конечно, и на Черкизовскую, но на Партизанской потише будет – станция-то нежилая, – произнес Алексей, словно угадав мысли Толика. – А уж с Партизанской опять в Метро нырнем. Одевайся, Томский. Не испытывай мое терпение.
Тут из темноты вынырнул Григорий Носов. Вслед за ним в клетку впрыгнула Шестера. Первым делом ласка обнюхала защитный костюм на полу. Потом подняла мордочку и внимательно посмотрела на Томского, словно интересуясь: «Ну и чего встал столбом?».
– Все нормально, – сообщил Гриша. – Можете выдвигаться. Только в шахте поаккуратнее – костюмы не порвите. Вещмешки и оружие я вам сверху опущу.
– А раз нормально, чего такой насупленный? – спросил Аршинов.
– Воспоминания, – вздохнул карлик. – Доводилось мне в этой шахте во времена Корбута сиживать.
Томский все еще пребывал в нерешительности. Ему очень хотелось натянуть защитный костюм, повесить на плечо «калаш» и пуститься на поиски новых приключений. Держало сознание того, что, согласившись с Аршиновым, он станет не просто преступником, а преступником беглым.
Толик вернулся в свой угол, сел.
– Спасибо вам, ребятки. За все спасибо. Но никуда я не пойду. Не имею права.
– А мои седые волосы имеешь право позорить?! – зашипел Аршинов. – Обвинили цацу, а он и лапы кверху. Я с тобой, Толян, не на прогулку иду. И если ты согласен душегубом зваться, о дружках-товарищах не забывай. Я, Коля и Гришка тоже за все в ответе. Не один пуд соли вместе с тобой съели. Вместе и реабилитироваться будем!
– Реабилитироваться? – Томский невесело улыбнулся. – Слово-то какое… Нет мне реабилитации, Лёха.
– Это мы еще посмотрим! Если сиднем сидеть будешь, то конечно. Разбираться нам надо, Толян, со всей этой хренотенью. Понять, кто и зачем тебя подставил.
– Подставил?
– Ох, Томский! Не лыбься, как бедная вдова, которой на свете ничего уже не мило. Да, подставил. Зуб даю!
Томский заколебался. А что если прапор прав? Вокруг этой истории столько всего напутано. Сны и явь. Реальные люди и призраки. Хайды и Джекилы. А тут еще Партизанская. На нее направлял Берзин. Ее выбрал Аршинов. Просто наваждение какое-то. Может, она и правда станет отправной точкой в поисках ответов?
– А Русаков?
– Куда он денется? Поймет и простит, – ухмыльнулся Аршинов. – Порычит, конечно, для порядку, но смирится.
Толик встал, поднял костюм.
– Хорошо. У меня только одно условие. На станцию я больше не вернусь.
– Уже лучше, – прапор вытащил из кармана фляжку, отвинтил крышку. – Хлебни, Толян, а я посмотрю, осталось ли в тебе хоть что-нибудь от прежнего Томского.
Самогон оказался очень крепким. Впрочем, другого Аршинов и не признавал. Нельзя сказать, чтобы три внушительных глотка привели Толика в отличное настроение, но из полного ступора выйти помогли.
На выходе из клетки Томского встретил Вездеход. Пожал руку и сообщил:
– Шестера пойдет с нами. Она поможет держать связь с Гришей. Выше голову, Толян! Мы ведь не привыкли возвращаться из путешествий с пустыми руками. Думаю, что и на этот раз не подкачаем.
Томский не знал, что ценного он собирается добыть на этот раз, но кивнул карлику. Пригибаясь, чтобы не попасться на глаза часовым в другом конце платформы, четверка добралась до раскрытого люка шахты. Кирпичи, которыми завалили люк после освобождения Берилага, теперь лежали в стороне рядом со снаряжением. Первым в шахту нырнул Аршинов. Толик спустился вслед за ним. Упираясь ногами и плечами в скользкие от сырости, покрытые хлопьями ржавчины стены, он добрался до бокового люка. Дальше пришлось ползти по горизонтальной трубе квадратного сечения. Здесь Томский сделал короткую передышку. Давненько же ему не приходилось оказываться в таком тесном замкнутом пространстве. Если бы не подошвы ботинок прапора, мелькавшие впереди, место это выглядело бы идеальной ловушкой. Но вот ноги Аршинова исчезли. По всей видимости, прапорщик перебрался в последний, вертикальный изгиб шахты. Толик собирался ползти вперед, и тут его щеки что-то коснулось. Мягкое, покрытое шерстью. Томский с трудом подавил крик. Сердце подпрыгнуло к горлу. Паук! Эта тварь забралась сюда с поверхности. Свила себе гнездо и преспокойно дожидалась добычи. А у него, как на грех, нет никакого оружия!
– Эй, Толян, принимай пожитки! – послышался сзади голос Вездехода.
Томский перевел дух. Он сделался дерганым до такой степени, что испугался Шестеры – а ведь его предупредили, что зверька они берут с собой!
В вертикальной шахте уже болталась веревка, которую Аршинов успел спустить сверху. Следующие полчаса ушел на подъем снаряжения и оружия. В одном из мешков Томский нащупал цилиндры динамитных шашек – Аршинов не забыл о своем коронном способе решения всех проблем. Автоматы он тоже подобрал со вкусом – почти новые, каждый с подствольным гранатометом.
