Жаб распахнул дверь командирской кабины.
– Давайте к гравилету! – махнул он нам. – Там кок с базы привез всем горячее и воду. Механикам не мешать, они сами справятся.
Нас не надо было упрашивать, но меня гнала вперед не только жажда – я никогда еще не был внутри гравилета. Забравшись по откинутой сходне, я увидел просторный транспортный отсек, заставленный у стен ящиками с патронами, бронированными листами, частями подвески и двигателя, трубами, кронштейнами...
– Проходите дальше! – махнул нам кок, выглянув в дверной проем. – Сюда будут амфибию загонять на ремонт.
Вслед за ним мы пробрались в крохотную, но уютную кают-компанию, обставленную в стиле древнего деревянного судна.
– Садитесь, – он указал нам на кресла.
Пока кок подавал обед, к нам присоединились Жаб и Молчунья.
– Она немая, – шепнул я Пасу.
– С чего ты взял?
– Видел, как они с Жабом говорили на Языке Охотников, – соврал я.
Чашки и тарелки на столе вздрогнули и медленно поползли к краю – это механики загоняли нашу «Ксению» в бокс. Но через минуту все стихло, и мы налегли на еду и питье. Лишь иногда из-за обшитой деревом переборки доносились скрежет, лязг металла и шипение плазменной сварки. Я млел не только от возможности поесть и попить, но и от свежего, прохладного кондиционированного воздуха. В телевизоре что-то наперебой кричали арабы, споря за столом в студии. Жаб слушал и тихонько посмеивался. Я так и не понял, фильм это был или передача.
Через час в кают-компанию протиснулся командир группы механиков.
– Ну, мы вас подлатали малость, – сообщил он. – Заменили пулеметы и установили новый зенитный ракетомет. Аппараты «ГАДЖ» в нишах почти все убиты, но мы их с собой не брали, так что замены нет. Два скафандра выжили при обстреле, можете пользоваться. Патронами и ракетами забили вас под завязку, климат-контроль починили. Вообще там есть еще над чем поработать, но с базы нам дали команду к срочному взлету, извини, Огурец. Из Атлантики идет сильный шторм, не хотелось бы попасть в пыльную бурю. У нас на борту сам знаешь кто. Кстати, надо по-скорому это дело обставить. Так что я выгоню броневик, а ты выводи своих строиться.
Он окинул нас хитро прищуренным взглядом и пропал в полутьме коридора. Жаб поднялся из-за стола.
– Экипажу «Ксении» через три минуты строиться возле броневика. Форма уставная, касается всех, – он посмотрел на Молчунью и Рипли. – Не забудьте заправиться, а то поясничку простудите. Все!
– Погоди, Огурец! – встревожилась Рипли. – Что-то случилось?
– Да. Но это редкий случай, когда случилось нечто хорошее. Все, берите у кока фляжки и выметайтесь!
Переборки вздрогнули от запустившегося мотора амфибии. Мы повесили на ремни фляжки с холодным чаем и выбрались из кают-компании. Я специально отстал и незаметно потянул за рукав Молчунью.
«Ты что-нибудь знаешь об этом?» – быстро спросил я, пока никто не увидел нас в клубах выхлопного пара.
«Да. Все нормально, не дрейфь».
Пар рассеялся, мы покинули гравилет и захрустели подошвами по искристой соли.
– Строиться! – скомандовала Рипли, становясь в шеренгу вместе с нами.
В заправленной по уставу рубашке она выглядела непривычно. Жаб тоже заправился, проверил строй и подал каждому его карабин.
– Оружие к ноге! – рявкнул он.
Приклады грохнули в соль.
– На ка-ра-ул!
Отработанными в учебке движениями я вскинул карабин на плечо.
– Равнение на гравилет!
К моему невероятному удивлению, из полутьмы ремонтного бокса в сопровождении адъютанта медленно вышел пожилой адмирал.
– Привет, охотники! – негромко произнес он.
– Адмиралу, салют! – рявкнули мы в один голос.
– Вольно. Мне доложили о разгроме бандитов на водородной станции. Молодцы. Адъютант, зачитайте приказ.
Офицер включил свой планшет.
– От лица командования северной группы за умелое руководство в стычке с бандитами взводного командира по прозвищу Огурец представить к награждению Золотой Планкой. Огурец, выйти из строя!
Жаб уставным шагом направился к адмиралу и замер, вытянувшись по струнке. Адмирал повесил ему на рубашку золотой прямоугольник, и наш взводный вернулся в строй.
– За проявленное профессиональное мастерство в боевых условиях охотника по прозвищу Рипли представить к сержантскому званию с повышением денежного довольствия. Рипли, выйти из строя.
Я видел, какого усилия стоило нашей начальнице не засиять от счастья, когда ей на погоны цепляли сержантские скобки.
«Неужели и мне что-то достанется?» – мое сердце забилось чаще.
– За активное участие в стычке с бандитами представить охотника по прозвищу Молчунья к знаку Кровавая Капля. Молчунья, выйти из строя!
Жаб перевел строчки приказа на Язык Охотников. Молчунья побледнела и шагнула вперед, адмирал приколол ей к воротнику алую бусинку.
– За активное участие в стычке с бандитами представить охотника по прозвищу Копуха к знаку Кровавая Капля. Копуха, выйти из строя!
Я с трудом устоял на ногах. Боги морские! Только позавчера Жаб говорил, что в его спокойной команде медаль заработать непросто! Кровавая Капля – не медаль, но если бы кто-то из моих старых обидчиков увидел меня с этой бусинкой на воротнике, они бы полопались от зависти и досады. Вот вам и кедами по лицу! Кровавая Капля означала, что ее обладатель физически уничтожил врага. Ни много ни мало.
От адмирала пахло дорогим одеколоном, сытостью и безграничной властью. Когда он прикалывал мне Каплю, у меня защипало глаза от навернувшихся слез. Когда я возвращался в строй, мне пришлось хорошо проморгаться.
– За проявленный в бою героизм, – продолжил адъютант, – за действия, которые привели к спасению других членов команды, за готовность пожертвовать собственной жизнью представить охотника по прозвищу Чистюля к высшему ордену Подводной Охоты – Алмазному Гарпуну третьей степени.
Я обомлел. Я был готов к чему угодно, только не к этому. Я мог подумать о Золотой Планке или даже о Перламутровой, но чтобы хлюпику Пасу дали Алмазный Гарпун! Мне хотелось выкрикнуть: «Это не честно, этого ордена достойны только герои, а Чистюля выполз из-под брони от страха!» Но я сдержался, даже состроил приветливую физиономию, когда Пас возвращался с пылающим бриллиантовым наконечником на серебряном аксельбанте.
– Удачной охоты! – словно сквозь вату услышал я голос адмирала, прежде чем завыли турбины.
– Не спать! – закричал Жаб. – Быстро в отсек! Нам надо успеть на «Красотку» до шторма!
«Барракуда»
Около пяти вечера амфибия опустилась на палубу, и мы отцепили погрузочные крюки. По указанию Рипли Пас уложил орден в шкатулку, а взамен приколол Алмазную Каплю – каждодневный заменитель бриллианта. Капля выглядела не больше моей, но тоже оказалась граненым алмазом. Похоже, набор кавалера Алмазного Гарпуна тянул на целое состояние.
