В драке самое важное — стратегия, а стратегия вращается вокруг приоритетов. Поскольку мои приоритеты — это принц Ялан, принц Ялан и принц Ялан, а уже потом необходимость выглядеть хорошо, я воспользовался шансом, чтобы бежать. Думаю, главное слагаемое успеха — это способность быстро действовать. Герой быстро атакует, трус быстро спасается бегством. А все остальные выжидают и становятся пищей для ворон.
Я пробежал десять метров и едва не поскользнулся на мече Снорри, который воткнулся в землю при падении. Двадцать сантиметров вошло в почву, остальное торчало наверху. Даже сквозь всепоглощающий ужас я оценил метр холодной стали и остановился, чтобы извлечь его. Мне пришлось повернуться, и я увидел, как нерожденный нависает над Снорри, в свете звезд похожий на призрак. Безоружный норсиец не хотел бежать, он держал над собой могильный камень вместо щита. Камень дрожал под ударами кулака нерожденного. Тонкая рука, состоящая из множества костей, обхватила талию викинга — вот-вот распотрошит или оторвет голову.
Что-то огромное, темное, воющее, словно банши, выскочило из лагеря. Чтобы не оказаться раздавленным сотрясающей землю тушей, я побежал куда глаза глядят. Мне понадобились все мои силы, чтобы не попасть под огромные ступни, а потом я полетел прямо на нерожденного, отчаянно жалея, что у меня нет еще пары ног, чтобы отклониться в сторону.
В самый последний момент, едва не обмочив штаны, я свернул влево, чуть не задев Снорри, и перекатился, сумев каким-то образом не напороться на меч. Я встал и с изумлением обнаружил, что мимо проскакала Черри верхом на разъяренном слоне. Нерожденный упал с треском сотни мокрых веток, разлетаясь в куски под ногами диаметром с боевые щиты. Слон ускакал в ночь, все еще неся на себе девушку и трубя так, что мог и мертвых поднять, если им вдруг случится заснуть.
Снорри упал рядом с таким грохотом, что я поморщился. Он лежал неподвижно на протяжении пяти ударов моего сердца, потом приподнялся на руках. Я протянул ему меч, и норсиец принял его.
— Благодарю.
— Самое меньшее, что я мог сделать.
— Не каждый побежит вызволять оружие товарища, а потом в одиночку атакует нерожденного. — Он со стоном поднялся и уставился в темноту. — Слон, да?
— Угу.
— И женщина.
Он подошел к костру и принялся закидывать углями останки нерожденного.
— Угу.
Теперь к нам бежали темные тени на фоне темного неба — циркачи.
— Думаешь, с ней все будет в порядке?
Я призадумался, так как сам провел немало времени меж ее бедер.
— Больше беспокоюсь за слона.
10
К рассвету цирковой лагерь был наполовину свернут. Никому не хотелось оставаться, и я подумал, что, когда они будут тут проезжать в следующий раз, доктор Тэпрут найдет другое место для привала.
Черри пришла вместе со слоном, пока я ждал Снорри у калитки. Карлик вернулся на пост, и мы пытались надуть друг друга в карты. Я встал и принялся махать. Черри, должно быть, дождалась рассвета, чтобы найти дорогу обратно. Она выглядела измученной, косметика была размазана по лицу, вокруг глаз — темные пятна. Джентльмен должен притворяться, что не замечает подобного, и я поспешил подхватить девушку, когда она соскользнула со спины животного. Держать ее в руках было приятно, отпускать не хотелось.
— Благодарю, леди. — Я поставил ее на землю и попятился от грозных слоновьих бивней. Зверь страшно нервировал меня, от него пахло разоренными фермами. — Хороший мальчик! — Я похлопал его морщинистые бока и снова отошел к калитке.
— Это девочка. Нелли.
— A-а! Как ее еще могли звать?
Спасен танцовщицей верхом на слонихе. В рассказах о герое перевала Арал об этом лучше не упоминать.
Черри взяла Нелли за поводья и увела в лагерь, бросив на меня последний озорной взгляд, заставивший меня мечтать по крайней мере еще об одной ночи.
Снорри подошел чуть позже.
— Это нечто. — Он покачал головой. — Слоны!
— Ты мог бы взять одного домой.
— У нас есть мамонты! Они еще больше, но с густым мехом. Я их никогда не видел, но теперь хотел бы. — Он оглянулся на лагерь. — Я принес соболезнования матери. В таком случае сказать нечего, но лучше что-то сказать, чем промолчать. — Он хлопнул меня по плечу до боли знакомой рукой. — Нам надо идти, Ял, мы тут уже подзадержались. Или хочешь выменять лошадей?
— На что? — я вывернул карманы. — Они выдоили меня досуха.
Снорри пожал плечами.
— За этот медальон, который ты вечно крутишь в руках, дадут десять коней. Хороших.
— Я его почти не касаюсь. — Я заморгал, напоминая себе, что не надо забывать о его остром зрении. Я и сам-то не помнил, чтобы хоть раз взглянул на медальон за все время пути. — И он ничего не стоит.
Я сомневался, что даже тот старик на дороге отдал бы своего осла за медальон и серебряную крону в придачу.
Норсиец пожал плечами и собрался уходить.
— Тэпрут идет проводить нас.
Приблизился доктор Тэпрут. Казалось, на улице, без письменного стола, ему некомфортно. Рядом с ним, ведя за поводья лошадей — мерина бледной масти и буланую кобылу, шли двое. Первый был укротитель львов, которого мы видели в синем шатре Тэпрута, второй — здоровенный мужик, очевидно местный силач, претендентом на место которого сочли поначалу Снорри. Я подумал: интересно, не ожидает ли добрый доктор неприятностей?
— Тэпрут.
Снорри склонил голову. Украденный меч висел у него на бедре на странной конструкции из веревок и ремней.
— А! Путники! — Тэпрут покосился на силача, словно прикидывая, выстоит ли тот против Снорри. — На север направляетесь, гляди-ка!
Мы оба промолчали. Тэпрут продолжал:
— Гонимы злой судьбой? Той, что наполняет и опустошает могилы? Гляди-ка! — Его руки двигались, словно изображая все, о чем он говорил. — Это было бы ценной информацией. Вчера днем она очень даже окупилась бы. — Горе, написанное на его длинном лице, выглядело почти карикатурно. Меня беспокоило, что я не мог понять, значила ли что-нибудь для него смерть ребенка. — В любом случае что сделано, то сделано. — Он собрался было уходить, но остановился и снова повернулся к нам. — Нерожденный! — Тэпрут почти кричал. — Вы вызываете в мир нерожденных? Как… — Он собрался и продолжал, тон его снова был почти беззаботен. — Это скверно. Очень, очень скверно. Вам нужно уезжать отсюда. Быстро. — Он показал на лошадей, и его спутники вышли вперед, держа их в поводу. Я взял мерина. — Двадцать крон в счет вашего долга, принц. — Тэпрут едва заметно наклонил голову. — Знаю, вы не станете затягивать.
Я оглядел своего коня, похлопал его по шее, почувствовал мясо на костях. Ничего такая кляча. Снорри застыл рядом со своей лошадью, словно боялся, что она его укусит.
