– Ну, а дальше что было?
Кошка задумалась. Как рассказать им о своих ощущениях? О том, зачем она вообще затеяла эту авантюру? Все из-за прозвища, которое ей дали на Китай-городе, из-за лохматого уха, от которого теперь остался лишь шрам, ноющий к перемене погоды. Она, конечно, понимала, что это бред, что не могут четвероногие быть ей родней, но где-то в глубине души брезжила слабая надежда – вдруг да примут за свою? Было так невыносимо чувстовать себя везде чужой, что она согласна была на любых друзей – даже тех, которые не умеют говорить, – лишь бы приняли в стаю и были к ней добры…
– Ну, так как встреча-то прошла? – не отставал от нее Меткий Глаз.
Кошка задумалась. Как рассказать им о прогулке по ночному городу? О чувстве, что за тобой постоянно следят чьи-то глаза? Глаза истинных хозяев здешних мест. Да и надо ли? Ведь они – сталкеры, и значит, испытывали нечто подобное не один раз…Тогда она дошла до места на проспекте, которое указали ей сталкеры, почти напротив торчащих обломанными зубцами совсем недалеко высоченных стеклянных башен, и положила увесистую тушку птенца вичухи прямо на асфальт. Отошла немного, чувствуя – кошки где-то здесь и следят за ней. И тогда из тени на свет луны величаво выступило гибкое создание. Пожалуй, среднего роста человеку оно было по пояс, но в остальном походило на тех своих собратьев помельче, которых можно было встретить в метро. Правда, теперь уже очень редко: большинство мурлык люди съели в голодное время.
Создание уставилось на Кошку огромными желтыми глазами, потом перевело взгляд на тушку птенца под ногами и довольно заурчало. Тут же, как по команде, здесь и там замелькали пятнистые и полосатые шкурки. Ее тезки вцепились в добычу. Кошка торопливо достала еще две тушки и тоже кинула на асфальт. Самый большой мутант, вышедший первым, тоже принялся неторопливо есть. Когда Кошка сделала шаг вперед, зверь, не отрываясь от еды, заворчал. Это был знак – хоть подношение и было принято благосклонно, но животные не собирались подпускать ее слишком близко. Для этой стаи Кошка тоже была чужой…
– Они меня не тронули, – сказала она, – потому, что я пришла к ним не с пустыми руками. Но если бы не это, могли бы запросто порвать.
– Десять из десяти, зуб даю, – подтвердил Капитан Вероятность.
– А мне тоже случалось в центре бывать, – похвастал Меткий Глаз. – Я однажды даже на Полянку заходил. Бывала на Полянке?
– Была один раз, – пробормотала Кошка.
– И чего там видела? – с жадным любопытством спросил он. Кошка сначала хотела отмолчаться, но потом нехотя ответила:
– Ничего особенного. Две женщины сидели у костра, книги жгли.
– Во-во, – закивал Меткий Глаз. – Насчет костра из книг мне кто-то уже рассказывал.
– А ты видел там что-нибудь? – спросила Кошка.
– Знаешь, даже говорить неудобно – такая фигня померещилась, – смутился сталкер. – Пришел туда – пустая, вроде, станция, ни костра, ничего. И – никого. Только мусор какой-то бумажный на полу валяется. Посидел немного, гляжу – идут.
– Кто? – тихонько спросила Кошка.
– Откуда я знаю – кто? Шайка целая. Впереди две тетки с автоматами – одна темноволосая, в блестящем красном платье с разрезом до пупа и на каблуках, – это в метро-то, прикинь! – другая светленькая, в комбинезоне синем, тоже блестящем. Таких красоток теперь только в журналах старых можно увидеть. За ними мужиков трое в плащах – один в противогазе, другой в темных очках, а у третьего вообще вся рожа черная. Я с перепугу тоже за автомат схватился – думаю, все, каюк мне настал, куда я один против них? Даже если баб не считать, с тремя вооруженными бугаями трудно будет сладить. Да только смотрю – идет вся эта шайка по платформе с деловым видом, между собой переговариваются, а меня в упор не замечают. Прошли, как мимо пустого места, чуть не врезались – я еле успел в сторону отскочить – и в туннель куда-то свалили. Вот с тех пор я и думаю: правду говорят, видать, что там выбросы газа бывают. Мне такое даже под грибами не привиделось бы!
– Когда мутант на Шаболовке сидел, он тоже глюки всякие наводил, – вспомнила Кошка.
– Мутант на Шаболовке? Не, не слышал, – поднял бровь Меткий Глаз. Но на этот раз расспрашивать подробнее почему-то не стал.
– А отсюда тоже можно дойти до Изумрудного Города? – в свою очередь поинтересовалась Кошка. – Мне показалось, я видела башню…
– Да, иногда ее можно увидеть в хорошую погоду, – неохотно сказал Меткий Глаз. – Но мы туда не ходили. На фиг оно нам надо? Есть ли там кто, нет ли – нам об этом ничего не известно. Если там кто и живет, то, может, они не обрадуются незваным гостям. Если уж на то пошло, до Изумрудного Города и от Профсоюзной при желании дойти можно, хоть и приличное это расстояние. Больше скажу – мне один хмырь с Профсоюзной рассказывал, что уже не раз на поверхности замечал какой-то странный броневик. Появляется он бесшумно, и как раз со стороны Изумрудного Города. Страшное, говорит, зрелище – не заметишь, пока совсем близко не подъедет.
– А он не пробовал сигналы давать фонарем? – спросила Кошка.
Меткий Глаз посмотрел на нее, как на ненормальную.
– Да он от страха не знал, в какую щель забиться! И я бы – да и любой нормальный человек – на его месте поступал точно так же, если б не захотел покончить жизнь самоубийством… Хотя, может, это Шура Кузнецов с Дона был? У него и впрямь броневик на ходу имеется, да какой! «Волк» называется. Зверь-машина! Да и сам Шура – мужик известный. Фартовый контрабандист! Где его только не встретишь. Все может достать – оружие, лекарства. И главное, никаких компаньонов или, там, посредников не признает – сам свои дела обделывает, в одиночку…
– Кстати, я, когда с верхнего этажа музея смотрела, видела огни. Кто-то ехал на машине, – вспомнила Кошка. – Может, это он и был?
– Может, и он, – не стал спортить сталкер. – Хотя в наших краях Шуру и его «Волка» давно не видели, даже странно. Раньше частенько наведывался, а теперь вот пропал. Был даже слух, что грохнули его, да я не верю… В общем, не знаю я, что это за броневик, и никакого желания это выяснять у меня нет. Раз его возле Профсоюзной видели – значит, пусть у тамошнего начальства голова и болит. Хотя им это тоже на фиг не нужно – у них свои заморочки. Прикинь, у них там на станции талисман был – черно-белая корова. Не настоящая, конечно, статуя. Откуда-то сверху притащили.
– Что такое корова? – заинтересовалась Кошка. Меткий Глаз, не удивившись, ответил:
– Животное такое, которое люди до Катастрофы разводили ради мяса и молока. Как свиней. Только коровы покрупнее будут. Может, наверху и теперь живут коровы-мутанты. В Подмосковье где-нибудь, например. В общем, не то чтоб они там, на Профсоюзной, поклонялись этой корове, но считали, что она им приносит удачу. А соседи их, с Новых Черемушек, говорят, то ли умыкнули у них эту корову, то ли только пытались умыкнуть. В общем, из-за этого целая война случилась, и до сих пор у них отношения напряженные. Что по мне, и те, и другие дурью маются – далась им та корова? Была бы живая, а так… Важнее есть проблемы – караваны кто-то грабит, которые из Подмосковья сюда иногда доходят. А они, как дети малые, – все между собой отношения выясняют. Вот раньше на Черемушках атаманша была – Зинка, при ней не больно-то забалуешь. О-го-го женщина, сама на поверхность группы водила, да погибла в стычке, когда караван какие-то отморозки ограбить пытались. Вот с тех пор бардак у них и творится. Конечно, не такой, как во времена Большого Передела, но все равно ничего хорошего.
