Такие туманы не бывают большими, это магия, колдовство, говорят, что туман часто на смерть приходит, это совсем не погода, поэтому я решил попробовать объехать его по часовой стрелке, поставив эту белую пелену между собой и противником. И главное – близко к нему не подбираться.
Поверхность снега к гонкам располагала мало – все тот же мусор, обломки, железяки, ловушки на каждом шагу. И постреливать вслед кто-то начал, пуля тюкнулась в старый контейнер в метре от нас, так что я завилял из стороны в сторону, стараясь сбить прицел. Еще пуля ударила в снег почти что по курсу, из чего я заключил, что прошла она совсем впритирку, а на следующей опять включился амулет, все так же резко и неожиданно, из-за чего я налетел на что-то под снегом и чуть не перевернул машину.
Туман так и шел справа стеной, но я уже видел его край впереди. Еще рывок – и мы точно уберемся с его маршрута. Другое дело, что я не имел ни малейшего представления, что там находится впереди, – никогда здесь не был и даже по карте уже не сориентировался бы, потому что, виляя меж всех препятствий, давно потерял точное направление. Развалины, дальше большая промзона, а можно ли через это все проехать – тут я без понятия. Дорог там точно никто не чистил, совсем заброшенное место. Цементный завод это вроде бы, но не уверен.
– За нами двое! – крикнул Дмитрий, стукнув меня по плечу.
Посмотрел в зеркало – и точно, сзади еще один снегоход чешет и догоняет. И оттуда даже постреливают, просто из-за тряски засеивают пулями пространство на авось, без всякой меткости.
Хвосты надо рубить, если есть возможность. Погоня, если ты ее не отсек, всегда может большие проблемы устроить. Ты ведь даже не знаешь, не гонят ли они тебя на засаду. Поэтому первым делом я закрутил головой, увидел развалины дома, от которого сохранилась половина первого этажа, и погнал прямо к нему. Пару раз под полозьями что-то заскрипело, снегоход подпрыгивал, но все же до угла дома мы добрались. Скатились с машины, Дмитрий бросился в дом, а я просто к углу, вытаскивая из-за спины карабин.
Наш маневр разгадали. Преследователи не стали гнаться дальше, а тоже свернули за остатки старой кирпичной стены, торчащей щербатыми гнилыми зубами из снега, и сразу открыли огонь. Не в цель пока, просто на подавление, из двух автоматов. Дмитрий, засевший в развалине, выстрелил в ответ, я увидел, как пуля, попав в поле амулета, сверкнула голубым, но амулет пока выдержал. Я выцелил почти полностью укрытого за выщербленным кирпичом второго преследователя, пальнул в него, но промахнулся – тяжелая пуля выбила облако красного кирпичного крошева из стены.
В ответ засекли уже меня, пули защелкали рядом, причем очень точно, пришлось укрыться и броситься в обход дома – лучше с другой стороны высунусь.
Перестрелка быстро начала превращаться в долгую и бестолковую – дистанция метров двести, у обеих сторон укрытие надежное, у противника преимущество автоматического огня, у нас оптика и позиция чуть лучше. И амулеты с обеих сторон. А заодно противнику может подойти подкрепление, а вот мы такового не ожидаем.
Вновь попробовать оторваться? Пока нас этот дом прикроет… хотя нет, дальше забор, там вообще под снегом черт знает что, единственный маршрут – он под девяносто градусов к линии огня, то есть мы как в тире ехать будем… нет, надо здесь как-то отбиться.
Черт, и не подберешься к ним, на всем пространстве между нами и преследователями ни единого обломка, за каким укрыться можно.
Быстро высунулся, выцелил противника, стрельнул и сразу же укрылся, потому что второй открыл огонь по мне. Патовая ситуация, мать ее… И туман их не сгонит, я отсюда вижу, что он мимо идет… зато вероятность появления подкреплений с их стороны как бы под вопросом… туман именно там, откуда они и должны появиться.
А дальше голубое небо стало почти черным, на нем высветились звезды, тень и свет поменялись местами, земля подпрыгнула, а где-то там, откуда мы сюда приехали, вдруг сверкнула ослепительная в своей морозной синеве вспышка. Я лишь успел заорать: «Вспышка с фронта!» – и сам бросился за угол на снег, лицом вниз, пятки вместе, как когда-то учили падать по команде «вспышка».
Земля задрожала, меня подбросило и уронило обратно, потом все резко стихло, но над нами пробежала волна невероятного, удушающего холода, такая же, как прошла после уничтожения ортодоксов, но стократно сильнее. Холод пробрался в одежду, сковал всего невероятной болезненной судорогой изматывающей дрожи, и так же схлынул, оставив меня валяться на снегу в состоянии «му не могу сказать».
До «грелки», прикрепленной к ИПП, добрался с трудом, пальцы не гнулись. Кое-как открыл крышку флакона, вылил содержимое в рот, не замечая горечи и только с наслаждением принимая всем существом возникший где-то внутри костер, – тепло начало расходиться по телу.
Встал на ноги, посмотрел на преследователей. Один из них, явно ошалевший и потерявший ориентацию, просто стоял на снегу, обхватив себя руками. Второго не видно. Присев на колено, я прицелился в стоящего, потянул спуск. Он дернулся и свалился, амулет у него уже был выбит, похоже.
Потом слух уловил жужжание двигателя за спиной. А снегоход-то не заглох, получается, что радует.
Туман исчез, но что делается в том месте, мне отсюда не разглядеть. И где второй стрелок?
Вопрос со вторым преследователем решился почти мгновенно – стоило додумать мысль, и за разрушенной стеной взвыл двигатель, которому дали полный газ. Я вскинул винтовку, но противник был от меня закрыт. Дважды выстрелил Дмитрий, затем он выругался:
– Может, и задел, но не уверен. Кирпичи все закрывали.
– Давай к машине, хрен с ним.
«К машине» оказалось не таким простым делом. Я обежал угол дома и тут же отскочил назад, от чего-то быстрого и серого, бросившегося на меня из развалины напротив. Пальнул в это из карабина, выбив настоящий взрыв визга, затем выстрелил вновь, увидел еще одну бегущую на меня тварь, свалил и ее, заорал: «Крысюки!» – и со всех ног бросился к крыльцу дома. Пусть он и разрушен, но хоть какую-то защиту предоставит, а на голом месте эти быстрые твари размером с хорошую собаку порвут на ленты очень быстро, это без вариантов.
Из дверного проема высунулся Дмитрий, пальнул куда-то дважды над моей головой, крикнул: «Давай!» – пропуская меня внутрь.
Первое, что я увидел в доме, – растащенные по всем углам кости, старые и серые, кому принадлежали – без понятия. Я подбежал к окну, высунул в него «марлин», свалил еще тварь, которая покатилась по снегу, окрашивая его уже непривычно красной кровью, – крысюк просто животное, мутант какой-то, наверное из крысы, никакой магии и прочего.
Еще одна тварь запрыгнула на остатки забора метрах в двадцати от нас, пара выскочила из старого подвала, вывалив прикрывавший выход сугроб. Я схватился за револьвер. Грохнул гулкий выстрел, отдача подкинула оружие, тяжелая «пустышка» угодила в крысюка, сидящего на стене, убив того мгновенно. Двое других бросились в дверь и были убиты Дмитрием, который потратил на каждого не больше пули.
