– Не надо, – поморщился я. – Схожу, проветрюсь.
Я поднялся в квартиру за курткой, а когда вернулся в бар, Лымарь уже ушел.
– Чего он хотел? – полюбопытствовал Иван.
– Свинина со следующего месяца подорожает, – просто ответил я.
– А! – протянул помощник. – Он с Лукова, что ли?
– Ну да.
На ходу застегивая куртку, я вышел на улицу, внимательно огляделся по сторонам – поистине на воду дуть начинаешь! – и накинул капюшон. Дорожку до тротуара стоило бы почистить от снега, но сейчас на это отвлекаться не стал, прошел мимо закрытого оружейного магазина «Большая Охота» и двинулся напрямик к Красному проспекту.
Нужное мне увеселительное заведение «Ширли-Муры» располагалось на первом этаже дома на той стороне Красного проспекта. Витрины тонированного стекла нахально выделялись на фоне обшарпанных стен соседних зданий, а изнутри тамбур-прихожая и вовсе была отделана зеркальными панелями, только зашел – и всюду замелькали отражения моей физиономии, осунувшейся и бледной.
Не дожидаясь просьбы мордастого охранника, я выложил в свободную ячейку нож, связку ключей, фонарик и телескопическую дубинку, позволил провести вдоль себя сканером и, прихватив ключ-бирку, прошел в бар.
Аляповатым заведение выглядело не только снаружи: внутри единого стиля не наблюдалось в принципе. Разномастная мебель, позолота и бархат категорически не сочетались друг с другом, но местных завсегдатаев все устраивало, а кто я такой, чтобы критиковать вкусы своих деловых партнеров? К тому же излишним пафосом они не грешили, а все остальное компенсировалось хорошей кухней и не менее хорошим пивом. Моим, разумеется.
Я подошел к стойке бара и улыбнулся невысокой худенькой шатенке:
– Привет, Мила!
Несколько лет назад нас познакомил один из завсегдатаев моего бара, и в «Ширли-Муры» девушку взяли по моей протекции. Но у нас ничего не было, просто помог хорошему человеку. А последнее время она и вовсе встречалась с Николаем Гордеевым.
– Привет, Слава! – отозвалась Мила. – Ты позавтракать или по делу?
– По делу, – вздохнул я. – Гамлет у себя?
Разговаривать по поводу нападения следовало именно с Гамлетом. Денис Селин больше занимался хозяйством, а вторую пару совладельцев заведения – Филиппа Городовского и Бориса Ярового – я знал плохо и старался держаться от них подальше.
Мила на миг задумалась, потом кивнула:
– Да, он подошел уже.
– Вот и отлично, – выдавил я из себя беспечную улыбку, сдал куртку в гардероб и зашагал через пустой зал.
Я еще застал времена, когда важные переговоры проводились в небольшой кладовке, но с тех пор много воды утекло, бар прирос вторым этажом, и теперь над сценой нависал застекленный кабинет. Туда и двинулся.
Поднялся по лестнице и вопросительно глянул на сидевшего за столом охранника. Тот кивнул:
– Ждут.
Я распахнул дверь и прошел в кабинет с парой мягких диванчиков, стеклянным столиком и заставленным привозным алкоголем баром. Единственное панорамное окно выходило в зал, на стенах висели работы безызвестных мазил-абстракционистов.
При моем появлении худощавый кавказец в дорогом костюме и черной водолазке – Гамлет по паспорту, Датчанин для хороших знакомых и Принц для крайне ограниченного круга старых друзей – всплеснул руками и, не скрывая удивления, протянул:
– Господин Хмелев! Какими судьбами?
– Да так, – хмыкнул я, – решил вот зайти.
Гамлет присмотрелся ко мне и вдруг прищелкнул пальцами, затем отвел руку в другую сторону и щелкнул еще раз.
– Опа! – удивился он, на этот раз совершенно искренне. – Дорогой, да у вас сотрясение головного мозга!
– Не исключено, – поморщился я.
– Присаживайся, – предложил тогда Датчанин и подошел к бару. – Выпьешь?
Я медленно опустился на мягкий диван, вытянул ноги и отказался:
– Воздержусь.
Гамлет плеснул себе минералки и уселся напротив.
– Так что случилось? – спросил он.
– Ограбление.
– В баре?
– В баре.
– А пивоварня?
Я усмехнулся:
– Не пострадала.
Гамлет заметно расслабился, отпил воды и поинтересовался:
– Чего ты хочешь от нас?
Хотел я многого, но чего не собирался делать – так это влезать в долги, которые погасит лишь ответная услуга.
Поэтому ответил просто:
– Ничего.
Датчанин потер крупный нос и не удержался от ехидного смешка.
– Тогда зачем пришел?
– Иван настоял, – объяснил я.
– И правильно сделал, – поддержал моего помощника кавказец. – Угрозы были?
– Нет.
– Предупреждения?
– Ничего.
– Что забрали?
– Пару сотен и часы.
– Твою «Омегу»? – продемонстрировал Гамлет изрядную наблюдательность.
Я кивнул.
– Именно. Вырубили с расстояния «Щелчком», как только отпер бар, обыскали, выгребли наличность и ушли.
– Не знаешь, сколько их было?
– Видел троих, – спокойно ответил я и вздохнул: – Очнулся не вовремя, теперь голова раскалывается.
– Сходи к врачу, – посоветовал Датчанин.
– Разберусь, – поморщился я и поднялся на ноги.
– Значит, так, – вслед за мной встал с дивана Гамлет. – Часы у тебя приметные, насчет часов мы поспрашиваем. Если будут угрозы – звони сразу, не тяни.
– Непременно, – пообещал я совершенно искренне.
– Опознать их сможешь?
Я задумался, припоминая мельком виденные в неровном свете фигуры, потом кивнул:
– Смогу. Но не по фотографиям, надо будет вживую смотреть.
– Вживую? – рассмеялся Гамлет и хлопнул меня по плечу. – Вживую – не гарантирую!
– Да и черт с ними, – махнул я рукой. – Еще мои таблетки уперли, если что – имейте в виду. Только без ссылок на меня. Не надо кипеша, это репутации вредит.
– Таблетки разноцветные которые?
– Ну да.
– Учтем.
– Благодарю.
Мы распрощались; я спустился на первый этаж, взял куртку, рассовал по карманам оставленные в ячейке вещи и вышел на улицу.
Небо нависало низкими облаками, из труб на крышах домов вырывались и почти сразу рассеивались клубы дыма. Было морозно.
И нервно. Я пропустил ежедневный прием лекарств, и это обстоятельство нисколько не радовало. А перспектива прожить в таком режиме две следующие недели если и не вгоняла в депрессию, то уверенности в будущем нисколько не прибавляла.
