Вид у нее и правда был заспанным.
– Обедала?
– Не хочу, не проснулась еще. Чай пью, потом видно будет.
– Я вниз, делом займусь пока. Пойдешь или?..
– Пошли, – поднялась она со стула. – Составлю компанию.
Тоже у нас уже немножко традиция. В магазине сидеть постоянно не требуется, если кто придет, то просто в дверь позвонит, поэтому я больше в мастерской, как раз здесь работы хватает. А у Милы есть персональное кресло, в котором она любит сидеть с книгой. В прошлой жизни, то есть до того как она провалилась сюда, она работала редактором на телевидении, но здесь телевидения нет и редакторы мало где востребованы. В «Ширли-Муры» устроил ее Хмель, к слову, они как-то там пересекались раньше. Ну а там мы уже и познакомились.
Миле тридцать четыре, она невысокая, худенькая, очень складная. Красавицей, может, в прямом смысле и не назовешь, но лицо очень… милое. Милая Мила. Мне с ней хорошо, ей вроде бы со мной тоже, но как-то дальше боимся развить отношения, хотя уже и пора, наверное. По крайней мере, когда ее со мной нет – мне ее не хватает.
Спустились в подвал, она заметно поморщилась, глядя на лист фанеры, которым пока задвинули дверной проем в топочную. Ну да, гармония нарушена, согласен. Книга у нее была с собой, поэтому она просто с ногами залезла в большое кресло, а я направился к среднему из металлических шкафов, где у меня хранились патроны, гильзы, капсюли и все прочее.
Так, Саня сделал те пули, что я ему оставил, так что можно снаряжать. Поставил у станка коробку с гильзами, насыпал в колбу пороха, затем в прозрачную трубку начал заталкивать капсюли.
– Ты в понедельник уезжаешь? – вдруг спросила Мила.
– Нет, во вторник. На два дня всего, туда и сразу обратно.
– Может, мне тебя в магазине заменить?
– Ты не работаешь? – удивился я.
– Я могу уволиться, ты знаешь? – Она закрыла книгу и положила себе на колено, обтянутое толстыми трениками. – И работать с тобой. И даже жить могу с тобой. Если очень стесню, то жить можем у меня, – это было уже сказано не в качестве предложения, а для того, чтобы вызвать у меня реакцию.
– Ты хочешь жить вместе?
– А ты против? – Мила заметно разозлилась.
– Нет, – просто сказал я. – Только рад буду. А с нынешней работой как?
– Я больше не могу, – вздохнула она. – Я там работаю психоаналитиком у алкашей, приманкой для каждого, кто спьяну ищет женской ласки, и у меня болят ноги стоять за стойкой всю ночь напролет.
– Я не об этом, – трубка заполнилась капсюлями и встала на свое место. – Я о том, чтобы с Селиным проблем не было. У нас хорошие отношения, и не хочется их портить. Может…
– Я поняла. – Мила подняла руку, прерывая меня. – Они от меня с радостью избавятся и возьмут на это место мужика. Меня только из-за тебя и Славы на этом месте держат. Постоянные проблемы с пьяными и так далее. Никому не нужно.
– Тогда никаких проблем не вижу. – Я открыл коробку с «дайсами» и начал вворачивать на свое место первый. – Только я тебя в магазине пока одну не оставлю.
– И что делать? – не поняла она меня.
– Сане на этот раз ехать не обязательно, пусть с тобой останется. Заодно научит чему-то, ты даже товар не знаешь.
– Я могу пока на телефоне поработать вместо… – Она показала в сторону второй половины дома. – А Саня тебе будет нужен, разве нет?
– Не на этот раз. Груза немного.
Будут две машины и прицеп, как обычно. Я просто люблю, чтобы в каждой из машин было по два человека, не только водитель. И чародея под рукой всегда иметь очень хорошо, особенно, как я в свое время выяснил, на случай тяжелого и даже смертельного ранения. Не ожидай Платона Саня в Лудино – мне бы хана. Но дальше мы почти без происшествий катались, так что… точнее, люди нам проблем не создавали, а с тварями все же всякое было.
– Пусть едет, не меняй планов. Сам знаешь, что менять планы в последний момент – к неудаче. Я буду в доме, сидеть на телефоне и пить кофе. Обещаю никого в магазин не запускать.
– А к Хмелю ходи через задний ход.
– То есть ты согласен.
– Да.
Я все понимаю, но если соблюдать технику безопасности, то она в доме как в крепости. А на случай появления новых промороженных ходячих мертвецов… посмотрим, что гимназист нам сегодня скажет.
– Я рада. – Мила поднялась с кресла и, подойдя, обняла меня сзади. – Я тебя люблю, наверное. И мне здесь страшно жить, а с тобой спокойно и хорошо. Это то, чего мне никак не хватало все эти четыре года, что я здесь.
– Когда за вещами поедем?
– Я завтра в последний раз на работу выйду – и оттуда домой. А ты меня тогда из дома забери, хорошо?
– Хорошо, как скажешь. – Я установил первую гильзу в станок.
Ну вот с отношениями и определились, стоило только задуматься. Это, наверное, хорошо. Мила вернулась в свое кресло, а я взялся перезаряжать патроны.
Саня закончил наматывать свой амулет в двадцать минут второго, я на часы посмотрел. Спустился вниз и величественно заявил:
– Вы давайте отсюда, а то наводки от вас пойдут.
Спорить мы не стали, поднялись в магазин. Там, опять вскипятив чайник и разлив чай по кружкам, Мила спросила:
– Что ищем?
– В доме есть тайник, скорее всего в подвале, – взялся я объяснять. – Большой или маленький – мы не знаем. В любом случае он под полом, потому что мы тут ремонт делали, а ничего не нашли.
– А точно есть?
– Процентов на девяносто. Иначе зачем сюда так активно лезли?
– А что может быть в тайнике? Серебро мешками? – изобразила вожделение Мила.
– Ни малейшего представления не имеем, – развел я руками. – Что угодно, от серебра до наркотиков. Тут сначала «спартаковцы» сидели, слышала про такую банду? Нет – и не надо. А потом рота дальней разведки Патруля.
– И что с Патрулем не так?
Историей дома я все же поинтересовался, так что дальше взялся рассказывать с чужих слов. Со слов Сани, если конкретно.
– Командир роты, Крест, работал на Город. И не продался, похоже, а с самого начала был их агентом. Роту подобрал под себя. Когда уроды восстали, Город планировал двинуть на Форт, Крест должен был что-то там сделать, как говорят, диверсию какую-то. Но все пошло не так, его бойцов положили, а сам он исчез. Судя по всему, вернулся в Город.
Я не стал добавлять, что еще и Лигу подозревают в связях с Городом. Цепочка-то тянется все дальше и дальше.
Саня провозился в подвале полчаса, не меньше. Потом долго ползал на четвереньках со своим амулетом по магазину. Когда он покончил с магазином, вид у него был заметно измученным.
– Или ничего нет, или защита такая, что из наших никто не пробьет, – сказал он устало. – Какие-то еще идеи есть? Другие этажи?
