Потом объявился Саня, который, зевая, спустился по лестнице в магазин.
– Ты чего нас продинамил вчера? – вопросил он.
– Враги напали, – ответил я кратко. – Вот и пришли на три часа позже.
– А что за враги? – Саня, похоже, принял мой ответ за шутку.
– Лига, – вздохнул я. – Ведьмы, блин.
– И как? – Тут он насторожился.
– Одну завалил, одна сбежала. Пытались Милу увезти.
– Вообще одурели. – У Сани чуть глаза на лоб не полезли. – Что им так приперло?
– Хрен их знает.
Тут перед самым окном заскрипел снег под колесами уже знакомого черного «патриота» с мигалкой. Потом за дверью появилась конопатая физиономия Кузьминка. Теплее он одеваться не стал со вчерашнего дня, уже мерзнет стоит.
Я запустил его внутрь, но он неожиданно предложил:
– По кружечке? – и указал пальцем в сторону паба.
Мне даже лучше: нечего ему здесь крутиться. Я лишь кивнул, подхватил с прилавка свою куртку и вышел на улицу. Кузьминок, сдернув перчатку, протянул руку:
– Добрый день, я чуть раньше.
– Добрый.
Паб был давно открыт, в зале занято с пару столиков, причем по лицам сидевших видно, что эти после вчерашнего лечатся. За стойкой Ваня, понятное дело. Поздоровались. Кузьминок заказал на нас обоих, обоим светлое. Взяли бокалы, отошли за дальний столик, присев поближе к батарее и положив куртки рядом на скамейки.
Я присмотрелся к нему. Выглядит несерьезно молодо, хотя, если присмотреться, на самом деле он старше. Конопатость такое впечатление создает, что ли? Сухощавый, жилистый, под полой свитера вижу очертания рукоятки большого пистолета.
– Итак, чем могу? – прервал я молчание.
– Что у вас тут за кутерьма со стрельбой непрерывная? – спросил Кузьминок. – Нет, я читал все протоколы, просто ваше мнение интересно, если честно.
– Все на поверхности, – пожал я плечами. – В доме был тайник, остался от роты дальней разведки Патруля. Там же злодей командовал, верно?
– Верно.
– Где тайник – никто точно не знал, на то он и тайник. – Я с удовольствием отпил пива: как-то вовремя Кузьминок предложил это место посетить. – К нему пытались подобраться. Сначала липовая попытка ограбления, потом напустили ледяных ходоков, теперь пытались похитить мою девушку. Хотя это несколько не укладывается в логику, потому что весь Форт уже должен знать, что тайник я сдал властям. Они уже вас грабить должны. Похищать воеводу, например, и вымогать у вас содержимое тайника. В результате три трупа в совокупности.
– Трупов шесть, – сразу поправил меня Кузьминок.
– Ходоки? – сообразил я.
– Именно. Все из числа шпаны с Северной окраины. Одного опознали, а с того уже раскрутили. Все исчезли как раз в тот день.
– Ну-у… – протянул я, – Лиге надо отдать должное за такое упорство.
– А это упорство никуда и не денется, они до вас все равно дотянутся. – Кузьминок посмотрел мне в глаза.
– Зачем им это?
– Вы карту смотрели?
– Разумеется, – не стал я скрывать. – Любопытство не порок и вовсе не свинство.
– Согласен. – Он даже кружкой мне отсалютовал. – Но это и есть причина. Им нужна эта карта. Очень нужна. А вы ее видели.
– Я ее не помню, глянул бегло – и все. И сразу решил вам отдать.
– Это не суть важно. Если видели, то помните. Есть специалисты, они даже у мертвых память откачивают, а у живого человека, который что-то видел совсем недавно, – никаких проблем. Вы не помните, а мозг помнит.
Я посмотрел в кружку, словно желая спроецировать карту на поверхность пива, затем глянул на собеседника.
– И чего в этой карте такого?
– Историю, что прилагается к этой карте, слышали?
– Более или менее.
– Заваруха была тогда большая. Группа Креста должна была заложить алхимические заряды в отмеченные точки.
– Насчет этого я догадался, – усмехнулся я. – Если есть пять бомб и пять точек на карте, то как бы соединить точки уже нетрудно.
– Там самое важное – детальное, чуть ли не до сантиметра, определение места закладки. Кстати, а никакого амулета вы в тайнике не находили?
– Амулета? – озадачился я.
Это он не про те алхимические, которые от пуль защищают? Нет, наверняка не про них.
– Бомбы должны были взорваться одновременно. Активировать их должны были с какого-то амулета.
– Нет, – тут уже я со всей уверенностью ответил. – Карта, фотографии, бомбы. Ну и сам ящик. Все.
– Все? – чуть приподнял бровь Кузьминок.
– Конечно.
– Ладно, не суть. – Он приложился к пиву. – Суть в том, что если все эти заряды рвануть идеально одновременно и идеально точно – вся силовая схема Форта развалится. Линии уйдут. Навсегда. Понимаете, что это означает? Отключится раз и навсегда вся защита. Форт буквально с нуля придется перестраивать, а сколько прибавится мутантов в «Черном квадрате», я даже не рискну предположить. Почти все люди, кому сейчас по медпоказаниям выход за стены запрещен. Если рвануть в одном месте – даже тогда проблемы гарантированы.
– Предполагалась попытка шантажа?
– Надеюсь, потому что не знаю, кем надо быть, чтобы такое сделать на самом деле, – вздохнул Кузьминок.
– А дальше я попробую угадать, хорошо? – спросил я.
– Ну… давайте, – кивнул собеседник.
Я в очередной раз промочил горло, затем продолжил:
– Вы собираетесь задавить Лигу. Лига это знает и ищет возможности защититься. С этой картой и зарядами хочет шантажировать город? Но ведь точки закладки уже известны, никто не мешает выставить там охрану – и ведьмам кругом облом.
– Там немного сложнее, так что охраны будет недостаточно, и держать ее постоянно тоже не получится, но я это оставлю за скобками, у вас такого допуска нет, – сказал Кузьминок. – Но в основном правда. Просто возьмите за аксиому утверждение, что мы не можем выставить охрану в нужном месте и в нужное время.
– Я понял.
– А так – да, Лигу мы будем выдавливать из города. Или давить до тех пор, пока она не превратится в маленькую благотворительную организацию. Я даже открою тайну: мы уже больше года ведем кампанию под лозунгом «Бабы – дуры». Распускаем слухи, заказываем статьи, платим людям.
– Они не справляются, но все время чего-то требуют, люди из их районов бегут, все приходит в запустение. – Я оперся локтями на стол. – Так?
– В основном. Поэтому мы начали высвобождать часть сил с патрулирования, и поэтому принято решение организовать резерв.
– Меня немного разрешение на оружие удивило. – Я вновь откинулся на спинку скамейки и сложил руки на груди. – Вы же всю жизнь тут с этим боролись.
