– Родину, – глухо пробормотал фальшивый адвокат.
– Ах Родину… Таки, значит, опять несчастный Бронштейн виноват во всех бедах? Он вам всё предал и продал. Где мой гешефт, я вас спрашиваю?!
– Да, действительно, – деликатно вставил шеф. – Если у вас претензии исключительно к господину Бронштейну, то не могли бы вы решить с ним все вопросы где-нибудь за чертой города? Обещаю, что мы всё спишем на несчастный случай.
Это была ошибка. Террорист резко покраснел, сдвинул брови и яростно заорал:
– Это не несчастный случай! Это святая месть! И мы хотим, чтобы об этом все знали. Каждый предатель будет жестоко покаран! Тьфу, дурацкое слово. Наказан! Тоже дурацкое слово. В общем, всех предателей покарает наш праведный гнев! Хвала Амбару!
И он рванул на груди жилет. Пуговицы так и полетели во все стороны. А мы все повалились на пол кто куда. Но… вместо ожидаемого взрыва в полной тишине раздалась только плохо сдерживаемая ругань Флевретти, которому пуговица угодила в глаз. Мы встали с пола и развернулись к террористу. А он с отупелым видом держал в руках расползшиеся лоскуты так и не взорвавшегося жилета.
– Таки я их предупреждал, шо на том самом швейном комбинате гнилые нитки, – гордо выпячивая грудь, напомнил Изя Изряилевич. – Что они кроят по кривым лекалам, а не по фигуре. Что за такое шитьё надо давать в морду! Но кому оно интересно, кто меня слушает? Все хотят, чтобы оно у них взорвалось даром. Или я зря родился?!
Пользуясь заминкой, я быстро шагнул к террористу, повалил его на пол и надел на негодяя наручники.
– В камеру его, – невозмутимо распорядился Базиликус, так и не покинув уютного кресла, чтобы никто не видел, как у него дрожат колени.
– Ну что, месье Бронштейн, надеюсь, вы готовы дать подробные показания, не пытаясь больше ничего утаить?
– Обещаете, шо закроете швейный комбинат? – тут же выдвинул своё условие ушлый портной.
– Посмотрим, – неопределённо сказал шеф.
– Всё равно я попаду в ад, а вы все в рай! – грозился по дороге в камеру вырывающийся террорист.
– Сколько ваших в городе? – спросил я, пинком отправляя его в камеру.
– Я ничего вам не скажу!
– Ну что ж, и не надо. Это лишь увеличит срок вашего пребывания в тюрьме.
– Хвала Амбару!
– А вот ваши товарищи получат условный срок, потому что уже всё рассказали.
– Вы… вы всё врете! – едва не плача, закричал он, вцепившись в прутья решётки.
Я нарочито громко лязгнул ключом, запирая его на замок. И подумал, что надо будет всё-таки почитать перед уходом показания задержанных террористов, чтобы понять, какими они вообще теориями руководствовались. Впрочем, «теории» нам тут же огласили на всё отделение: несложившийся террорист-неудачник орал так, что даже на улице было слышно:
– Всех не пересажаете! Сатрапы интеллекта, палачи культуры, душители духовности! Мы будем продолжать свою деятельность по просвещению населения. Мы будем взрываться, потому что это кайф и знак протеста, потому что власть всё делает неправильно, и мы всегда будем ей на это указывать! И пусть мы не знаем, как надо, зато точно знаем, как не надо! Мы будем взрывать во имя прогресса и благополучия-а! Пока вы не станете культурными и демократичными и не отдадите свою нефть!
Слушая бредовые вопли этого лжеадвоката, было совершенно ясно, что, скорее всего, мы имеем дело с очередными социальными психопатами. Но не успели мы толком его дослушать, как Флевретти поднял трубку телефона, и тут началось самое весёлое…
– Отделение полиции Мокрых Псов! Да. Ага. Нет. Да, уверен. Нет, могу и переспросить. – Он привстал с ветхого стульчика и громко крикнул: – Шеф, а мы будем забирать из больницы террориста со сломанной ногой? А то они там размышляют: «Если жилет шмахида снять, рванёт или нет?» Но в принципе больница у них старая, всё равно сносить собирались…
Комиссар слегка изменился в лице. Потом шустро выскочил из-за стола, бросился вперёд и выхватил трубку у капрала. Через пять минут разговора в больницу были направлены сапёры из центра, а лечащий персонал пообещал в ожидании специалистов вколоть террористу двойную дозу снотворного. Надеюсь, они там не переувлекутся и не затыкают бедолагу шприцами.
Как вы уже догадались, это был тот самый сбитый детским велосипедиком пешеход, о котором мне утром говорила Эльвира. Будучи террористом, он не стал обращаться к нам по факту ДТП, но очень дорожил здоровьем и доковылял с переломом ноги в больницу. Там ему профессионально наложили цемент, а жилет шмахида обнаружили, только когда силой заставили снять куртку, которую он весь день упорно отказывался снимать.
Подъехавшие сапёры аккуратно вытащили из жилета взрывчатку и увезли раздетонировать. Как позже выяснилось, он просто сделал второй заказ на руанской швейной фабрике, для подстраховки. А так как у террористов всё завязано на секретности, то он даже не пытался никого предупреждать. Как оказалось, они и телефонов друг друга не знали и выходили на связь с помощью шифров на левых страницах в социальных сетях.
Из-за этой путаницы террористы в масках зайчиков действительно подумали, что я их собрат по общему делу. И я слишком возгордился, говоря шефу, что всем тут известен. Как оказалось, далеко не всем, не такая уж я и знаменитость. Но это и замечательно.
Изю Бронштейна шеф всё-таки распорядился посадить под арест, поскольку, давая показания, тот так юлил и изворачивался, что Базиликусу это просто надоело.
– Пусть посидит пока. Я сам виноват, давно надо было им заняться.
Подытоживая это расследование, скажу, что никто из террористов так и не признался, кто была эта ведьма у ателье. Вернее, все они дружно заявляли, что никакой ведьмы в их организации нет. Комиссар подумал и вновь взял за шиворот гражданина Бронштейна, практически обосновавшегося у нас в камере и даже пытавшегося там шить. Оказалось, что это всё-таки он сам взорвал своё ателье, чтобы скрыть улики и получить страховку, которой якобы у него не было.
А помните тот анонимный звонок, предупредивший шефа о террористах? Оказалось, это была жена Изи Изряилевича, которой просто надоело, что он сотрудничает с террористами и уже столько времени «таки нет никакой финансовой выгоды». Запланированный на тот же день теракт был просто совпадением, я бы сказал – удачным совпадением. Она сама пришла на следующий же день, написала заявление с просьбой о материальной помощи и потребовала, чтобы Изе поставили в камере швейную машинку и разрешили принимать клиенток. Пробивная женщина, уважаю…
Вы спросите: кто же тогда взорвал мусорник? Это оказался один из террористов, схвативших меня на площади. Он сделал это втайне от товарища, потому что сам претендовал на задание, которое якобы досталось мне. И он решил подкараулить «счастливчика» и отомстить. Чисто из зависти. А ещё, видимо, ему просто хотелось что-то взорвать, и непременно сегодня.
Но вернёмся к вечеру накануне. Только я закончил с делами в участке, как позвонила Эльвира и назначила время встречи. Купив по пути бутылку шампанского, в девять вечера я уже стоял у дверей отеля «Уотергейт». Каким бы я ни был усталым и побитым, ни за что не отменил бы такое многообещающее свидание. Да и ни один мужчина на моём месте не смог бы.
