– Неужели вы идёте играть? – немного удивился я.
– Да, сегодня представление на площади, – слегка гнусавя из-за приклеенного носа, гордо откликнулся актёр. – Мы должны сделать это в память о нашем друге и наставнике!
– Значит, теперь вы Люцифер? – вежливо угадал призрак.
Пьер Клошар величественно икнул. Было заметно, что перед выходом он принял на грудь, и немало.
– А кого вы играли до этого? – вдруг стало интересно мне.
– До смерти Асмодея Пьер просто зазывал публику, бездарно изображая замерзающую ворону, – фыркнула «Лилит».
– Ясно. – Заполучить для себя роль главного персонажа – это, конечно, мотив, но слабый. – Кстати, вы никогда не видели эту чертовку с портрета?
Клошар отрицательно покривил губы, а девушка вдруг равнодушно протянула:
– Я, кажется, видела её мельком, когда мы сюда вселялись. Грубая и настырная тётка. Она пыталась мне что-то сказать, но я отмахнулась. Комплименты или критика поклонниц, как и раздача автографов перед выступлением, считаются дурной приметой.
– Так вы думаете, это была поклонница? – В животе пробежал неприятный холодок.
– Ну а кто же ещё мог ко мне подойти? – высокомерно хмыкнула Жульет.
– Тогда… удачного выступления, – задумавшись, пробормотал я.
– Приходите посмотреть на мой триумф, сержант. – Клошар снисходительно потрепал меня по плечу.
– Как ты меня достал, о мой возлюбленный Люцифер! – держа открытой дверь и нетерпеливо притоптывая каблучком, простонала девушка.
– Помнится, я ходил в Королевский театр на «Бакбета». Из вас вышел бы прекрасный Бакбет. – Мягко улыбаясь, хозяин отеля чуть поклонился актёру.
Но тот уставился на него с выражением ужаса и ярости. Жульет, нецензурно выругавшись, выскочила на улицу. Фальшивый Люцифер крикнул призраку, что он ему это припомнит, и выскочил следом, хлопнув дверью.
– Что случилось? Я что-то не так сказал, да? – в сильном расстройстве обернулся ко мне бедняга Вильям.
– Кажется, нельзя говорить «Бакбет», это к несчастью. Есть такая актёрская примета. Ладно, мне тоже нужно идти.
– Если что, звоните, пан Брадзинский. Буду ждать новостей по нашему делу.
Я быстро накинул куртку и вернулся к машине. Сложившуюся ситуацию нужно было срочно обсудить с шефом. Звонить бессмысленно, проще объяснить ему всё на месте.
Подъезжая к участку, я ещё издалека отметил радостную сердцу картину. Поясняю…
Чунгачмунк держал за ноги идущего на руках капрала Флевретти, а тот старательно обкусывал зубами осенние сорняки, выросшие выше допустимого уставом размера. Конечно, можно было бы использовать и обычную газонокосилку, дождавшись, когда стает снег, но, видимо, комиссар Базиликус действительно серьёзно рассердился на эту парочку.
Рот капрала был набит пожухлой травой, да и вождь выглядел загнанным, как индейский мустанг на Великих равнинах. Что, впрочем, явно свидетельствовало о правильности избранной шефом политики воспитания подчинённых. Я деликатно козырнул им на ходу и сразу же прошёл в отделение.
Комиссар Базиликус с чашкой кофе и пончиками ждал меня в своём кабинете.
– Докладывайте, сержант. Раз не захотели звонить по телефону, значит, дело серьёзное.
Я быстро и внятно рассказал ему всё, что видел, и чётко изложил возможную версию участия в преступлении Дамы с портрета. Шеф серьёзно задумался…
– Закононепослушный призрак?
– Боюсь, что да.
– Но это же невозможно!
– Согласен. Но, увы, факты налицо…
– Как вы предполагаете произвести задержание? Мы ведь не можем его просто арестовать, связать, надеть наручники, доставить в тюрьму. Даже допросить так, чтобы он не утёк сквозь стену, не можем.
– А если использовать запрещённую святую воду? – рискнул спросить я.
– Мудрый совет! Как же! И потом призрак расскажет об этом в суде, так? – Шеф нервно хихикнул. – Да его отмажет любой начинающий адвокат без диплома, а мы дружно полетим с работы с лишением всех званий, надбавок и права будущего трудоустройства даже постовыми.
– Тогда, может, попробовать вызвать профессиональную ведьму?
– У нас в городке специалистов такого уровня нет. Даже включая мою жену, – уныло констатировал он. – А на услуги столичной профессионалки не хватит моей и вашей годовой зарплаты, вместе взятой.
– Можно попросить скинуться наших сотрудников.
– Вы представляете, сколько они зарабатывают? – завистливо протянул шеф.
– Флевретти и Чмунк?! Ну приблизительно, конечно…
– Да к архангелам в задницу и того и другого, тупица! Я о зарплате профессиональной ведьмы, – сорвался комиссар, чуть было не облив себя остывшим кофе.
На мгновение мне показалось, что сейчас он ещё и швырнёт в меня пончиком.
– Извините, просто я думал, что если вы объясните столичному управлению ситуацию, то, может, оно пришлет нам штатного специалиста?
– У штатных специалистов таких заказов на два года вперёд.
Тоже верно. Ещё в академии нас учили: всё, что бесплатно, это всегда долго и без гарантий.
– Лучшее, что нам предложат, так это посоветуют изыскать дополнительные средства в местном бюджете. А что, по-вашему, нам скажет мэр, который только что сыграл свадьбу своей дочери именно на эти самые дополнительные средства?! Угадаете, куда он нас пошлёт? Естественно, нам не дадут ни франка для привлечения к работе столичных специалистов. Тогда какие остаются варианты? Послушайте, сержант, а что, если попросить вашего знакомого призрака стать нашим консультантом в этом деле?
– Он и так готов на любое сотрудничество, только что он знает?
– Это единственно возможный вариант. Ни на что другое у нас нет ни фондов, ни времени.
– Могу тогда вернуться в отель?
– Ну, только если не хотите помочь с уборкой вашим товарищам…
Шеф ещё не успел произнести эту фразу до конца, а меня в его кабинете уже не было. Когда надо, любой полицейский может развивать просто фантастическую скорость. На машине тоже рванул так, что только грязь из-под колёс! Да я бы без машины ещё быстрее удрал, лишь бы не размахивать метлой на улице.
На самом деле у меня не было ни малейшей уверенности, что консультации Вильяма окажутся полезными. Хотя и ни капли не сомневался в его искреннем желании содействовать. Тем более что он сам был заинтересован в скорейшей поимке преступника. А уж как я этого хотел! Висяк на День тринадцатого снега, к которому все нормальные черти стараются подойти закончив все дела, не очень радостная перспектива.
Призрак был на своём месте, просматривая учётные книги за стойкой регистрации. В коридоре старательно трудилась полупрозрачная уборщица, видимо, пришла после моего ухода. Пожилая тощая женщина с непроницаемым лицом и волевым подбородком, постоянно одёргивая серый передник, изображала активное наведение чистоты. Она так тщательно «вытирала» пыль, «подметала» и даже «мыла» всё, что попадалось под руку, словно сама верила в результат уборки.
