– О, сержант Брадзинский! Какая встреча. – У распахнутого окна сидел наш знакомый вампир-дегустатор Шарман, довольный и даже весёлый. – Вижу, вы уже в порядке после той драки в баре? Может, выпьете со мной кофе?
Значит, вот кто это был, чей голос показался мне тогда знакомым.
– Вообще-то вы работаете на полицию, но не вмешались, – нахмурился я. – Почему?
Я шагнул внутрь и встал у его столика, мне просто хотелось посмотреть ему в глаза.
– Посмотрели? – заулыбался он, видимо читая мои мысли: есть у некоторых вампиров такая способность.
– Да, но ни стыда, ни совести там не обнаружил.
– Бросьте, сержант, я не вмешался исключительно из уважения к вам! – Он отодвинул стул, приглашая меня сесть, и я сдался. – Как только я увидел, какая великолепная драка затевается, то сразу же отступил в уголок и тихо аплодировал! Да-да, месье Брадзинский, я прекрасно понимаю, что было бы, если б позволил себе вмешаться… Мы оба чисто по-поляцки отвели бы душу! Но бар после этого уже не подлежал бы восстановлению…
– Вы из Полякии?
– Из славянских вампиров, – уклончиво ответил он. – Разве не похож, пся крев?!
Шарман повернулся ко мне в профиль, демонстрируя крючковатый нос, острые скулы и чёрные кудрявые локоны.
«Честно говоря, не очень», – подумал я, но спорить не стал.
– А что вы всё ещё делаете в Мокрых Псах? – Я тоже заказал себе кофе. – Вы же выполнили свою работу.
– Мне пришёл гонорар за экспертизу, и я решил остаться здесь на праздники. Посмотреть местные традиции, поучаствовать в народных гуляньях, залепить кому-нибудь снежком в зубы, поставить подножки местным красавицам, поплясать под палкой с чужими детьми… мне здесь очень нравится. Вам удалось сохранить истинный дух праздника тринадцатого снега.
– Да, мэрия празднует с размахом.
Но мне было приятно, что ему здесь понравилось.
– Кстати, что у вас нового? Мои услуги больше не нужны? Если что, только скажите, пока я здесь, готов помочь по реально низким расценкам.
Я пообещал, что, как только возникнет необходимость, обязательно обратимся. Мы ещё немного поболтали, поговорили об общих знакомых, вспомнили того же Льюи. Потом я заторопился домой, потому что Шарман предложил пойти покататься на фиакре Маразма Роттердамского. Ему одному скучно, а достойной компании он так и не нашёл. Кроме меня, естественно…
Но я представил эту картину. Весь город окончательно утвердится в моей нетрадиционной ориентации, видя, как я совершаю романтическую поездку на фиакре, который возит только влюблённых. Рядом со мной сидит накрашенный вампир с тщательно завитыми и напомаженными локонами, в бархатном пальто со сверкающей вышивкой. О любых попытках хоть как-то объяснить это Эльвире можно будет просто забыть…
Сославшись на неоконченную работу с написанием кучи отчётов, я оставил деньги на столе и торопливо распрощался с этой неординарной личностью. Это был уже второй вампир, с которым мне пришлось в какой-то мере подружиться.
Хотя у вампиров слова «дружба» в нашем понимании нет, и Льюи своими друзьями называл не друзей, а…
Я попытался поскорее выбросить из головы пошлые картинки. Нет, приду и сразу же позвоню родителям, обрадую, что приезжаю на праздники с любимой девушкой. Если, конечно, они обрадуются…
Но в любом случае пора готовиться к отъезду.
Глава 7
Смерть на мельнице
До моего родного городка в Полякии нужно было добираться с пересадками. Сначала мы с Эльвирой летели два часа на самолёте, потом ехали до вокзала на автобусе, а дальше ещё почти пять часов нужно было трястись на электричке. Мы были к этому готовы.
Как только самолёт пошёл на посадку, я приник к иллюминатору и уже не мог оторваться от вида родной земли, полей, лесов, болот, городов и деревень. В душе бурлили смешанные чувства. С одной стороны, я соскучился по дому, а с другой…
У меня здесь остались незаконченные дела. Это немного омрачало то светлое чувство, которое загорелось в душе от близости родных мест. Эльвира заметно волновалась перед встречей с моими родителями и хотела узнать о них как можно больше. Я сказал, что переживать не стоит, папа с мамой вполне разумные черти, с современным взглядом на жизнь.
– На самом деле, я думаю, они будут удивлены. Мои старики даже представить себе не могут, что у их сына может быть такая красивая, милая, умная, элегантная и амбициозная девушка.
– Амбициозная? Разве это не жирный минус в глазах любых родителей? – встревожилась Эльвира.
– В Полякии любят сильных и знающих себе цену девушек. Все полячки такие.
– Э-э… мм… что ж, видимо, я должна быть рада, что похожа на любую полячку, – чуть надувшись, протянула она.
– Высокомерие и обидчивость тоже в характере полячек, – усмехнулся я.
– А мне кажется, что и у поляков тоже, – парировала она, видимо намекая на меня. – Ладно, я бы очень хотела понравиться твоей маме. С папой, надеюсь, проблем не будет. При желании я любого мужчину могу обаять, уж поверь…
– Знаю, милая. На мне твоё обаяние легко сработало. – Я не удержался и страстно поцеловал её, хотя на нас строго смотрели сидящие напротив две бабушки, девочка с косичками и маленький мальчик, грызущий красную машинку.
Когда мы наконец приехали на нашу маленькую заснеженную станцию, уже начали опускаться сумерки. Я хотел сделать родителям сюрприз, поэтому не сказал, когда точно буду.
Мы взяли такси, выбрав на вокзале из трёх скучающих лихачей самую небитую машину, и доехали за пятнадцать минут. Но чем ближе мы были к моему старенькому дому, тем громче билось сердце. Как Эльвире понравятся мои родители и мой родной городок? В сравнении с ним даже Мокрые Псы выглядели чуть ли не столицей округа.
Два наших музея – музей городка и музей железнодорожного моделирования – были интересны только местным, туристов здесь никогда не видели. Но мне почему-то было очень важно, чтобы Эльвире тут понравилось. Чтобы она, как и я, полюбила этот ничем не примечательный, но самый главный для меня на земле городок.
– И что, у вас правда только один бар на весь город?
– Да. Мужчины в основном сидят дома и занимаются моделированием.
– Мрак, – сказала Эльвира, искоса посмотрев на меня.
Надеюсь, она не решит, что это самый скучный городок на земле. Хотя, может быть, в чём-то это и не погрешит против истины…
– А что у вас производят? Благодаря чему живёт город? – вновь спросила она. – Нет, моделирование – это, конечно, круто! Но вряд ли столько народу смогли бы выжить с продаж самодельной фигни для игрушечной железной дороги.
– Это не игрушки. Точнее, игрушки, только для взрослых. Я сам собирал модели поездов в школьные годы. Очень развивающее занятие.
