А вот нас, похоже, уничтожат всех до единого. Почему? Тоже не могу понять… Может, потому, что мы сильней всех? Может, по той причине, что мы с самого детства защищаем и опекаем самых слабых и теперь слабые не хотят оставаться таковыми?.. Не знаю… И мне страшно… Никогда не думал, что напишу когда-нибудь такие слова…
Прощайте, наши неведомые потомки. И простите, если сможете…»
После завершения чтения оба колдуна сидели пару минут в тяжких размышлениях. Потом Дарел констатировал:
– Он правильно сделал, что не уничтожил свод законов и свой дневник. Надо их скопировать и распространить по всему миру.
– Вряд ли это придётся делать завтра, – вздохнул князь.
– Конечно! Общество для этого ещё не созрело. Да и твой пример какое-то время будет шоком. Но зато для всех наших соратников и последователей «Закон» должен стать настольной книгой.
– Постараемся, – кивнул Кремон, натыкаясь на разложенные кучи добра. – И с этим бы всем надо разобраться. Похоже, здесь полно такого, чего мы не найдём в иных центрах. Последний управляющий и в этом оказал нам неоценимую услугу…
– Разберёмся. Но не думаю, что это спешно, – решил Вешний и первым обратил внимание на долгое отсутствие Мальвики и Родерика: – Куда это наша молодёжь запропастилась? Надо бы пройтись по их следам. Всё-таки тут могут и очень опасные вещи отыскаться. И если маркиза здравомыслящая и осторожная особа, то юный трибун не совсем приспособлен к правильному анализу технических находок и артефактов.
Не смог Невменяемый на это удержаться от сарказма:
– Ты плохо ещё знаешь расхваливаемую тобой маркизу! Нет никого в мире, кто лучше неё умеет разыскивать разные неприятности. Вспомнить хотя бы тот момент, когда она упала в Сопло. Так что… пойдём-ка их поищем… Или лучше разойтись по двум направлениям?
– Неплохо ещё пяток пехотинцев позвать, – решил учёный. – Нам есть чем заняться!
Несмотря на это, князь сам лично возглавил поиск, привлекая к этому делу целое отделение воинов. И, как оказалось, не напрасно так спешил. Часа два незадачливые искатели трофеев ещё прожили бы, а вот потом задохнулись бы без доступа свежего воздуха. Потому что благодаря второму рангу Родерика они попали в помещение с неким странным пультом, на котором только и было одно слово: «Самоуничтожение». Они, конечно, ничего не трогали, только пялились на пульт, но потом прозвучало требование назвать пароль для полного допуска. И пока они смотрели друг на друга и хмыкали с пренебрежением, ведущие в помещение двери закрылись и заблокировались наглухо. И только еле слышимый снаружи стук, а потом и просмотр отделённым сознанием позволили отыскать влипших в неприятности неудачников.
Как их оттуда доставали – отдельная эпопея. А вот когда они предстали на глаза Кремона, тот не смог удержаться и довольно грубо накричал на Мальвику, довёл бедную до слёз, и та попросту убежала с места событий. Остальные сторонники и пехотинцы тоже незаметно рассеялись по коридорам жилой зоны, так что молодой трибун остался наедине со своим кумиром. Но оправдываться тот не стал, вдруг сам перешёл в атаку:
– Чего это ты так на свою названую сестру набросился?! Не ожидал от тебя!
– О-о! Неужели чувство вины не давит? – поразился Кремон.
– Давит. Я мужчина – мне и отвечать. А на неё орать ты не имел ни малейшего права!
– С чего это ты взял? Она виновата, значит, будет наказана. Тем более что клятвенно обещала мне никуда не влезать и собой не рисковать.
– Отныне я беру её клятвенные обещания на себя, как и принимаю обязательства её опекать! – напыщенно заявил Родерик. И тут же стал толкать пламенную речь, что такая дама не должна находиться рядом с деспотом, диктатором и грубияном. Его старший товарищ даже растерялся от такого напора:
– Стоп! Стоп! Ты о чём?
– Неужели ты ещё не понял? Коль ты ей названый брат, то, как единственному родственнику с её стороны, я заявляю вполне официально. Я намерен просить руки маркизы Баризо и жениться на ней! Да, да! Жениться! И не смотри на меня такими глазами! Мы тут все против наследственной власти, как и против любых титулов. Поэтому твои возражения о том, что наш брак неравен, не принимаются. И не вздумай на эту тему со мной спорить. Ибо…
Чувствовалось, что если его сейчас не остановить, он своей страстной речью если не за час, то за три – точно убедит Кремона в чём угодно. Поэтому герой, прошедший огонь и медные трубы, быстро задал самый важный вопрос:
– Но ты уверен, что Мальвика согласится на твоё предложение?
– Да! Потому что я вижу, как она ко мне относится! Мы созданы друг для друга!
– Понял твою мысль, не продолжай! Но ты не думал, что, возможно, она уже занята? Что она уже определилась давно, кто её суженый?
Судя по виду трибуна, поникшему и разочарованному, – не думал. Но логично мыслить не перестал:
– Она ни с кем не общается из мужчин. Ни о ком не вспоминает. Ни от кого не зависима. Она – свободна!
– С чего это ты взял? Ты посмотри, как она и насколько занята. Да ей выспаться некогда!
– То, что ты её используешь как беспрекословную рабыню, только характеризует тебя с негативной стороны. Подобное – непозволительно! И я…
Очередная речь грозила порвать в клочья любого сомневающегося. Поэтому Невменяемый поступил тоже неожиданно для молодого трибуна:
– Мне некогда слушать твои неуместные пассажи, дел по горло. Просто учти раз и навсегда: Мальвика занята! Не вздумай морочить ей голову!
Развернулся и сбежал с места спора. Сам он, конечно, в собственных словах уверен не был. Но что-то ему подсказывало, что пламенный оратор в притязаниях на женитьбу своего не добьётся. Конечно, в себе князь отвергал такое неуместное чувство, как ревность, хотя и отметил в списке намеченных на сегодня дел: «Надо будет всё тщательно обдумать и прежде всего разобраться в самом себе. Анализ, логика и здравый смысл что-то со мной в последнее время не дружат. Надо определиться…»
Затем его отвлекли, позвав в одно из вскрытых хранилищ церлонов. Тех самых индивидуальных медальонов, которые помогали Древним голосовать при выборе чиновников и служащих. Тех самых уникальных артефактов, которыми следовало вначале обеспечить каждого обитателя Полраилла. Затем и жителей тех государств, которые последуют рекомендациям, советам и примерам Кремона Невменяемого. А потом, возможно, церлонами придётся обеспечивать и весь мир, если он примет свод законов Древних, если он захочет жить правильно и с надеждой на будущее.
Что князю, что его друзьям, последователям и сторонникам предстояло совершить невозможное. Но они не задумывались о трудностях и возможной смерти на предстоящем пути, а просто бросались в очередной, теперь уже открытый бой за всемирную справедливость.
Эпилог
В главном дворце Яны, столице царства Огов, висело не просто уныние, перемешанное с неуверенностью, там поселился страх, переходящий в панику. Но собравшиеся в комнате совещаний Галиремы внешне выглядели как всегда: величественные, гордые, самые могущественные и непревзойденные. Разве что голос порой у некоторых дрожал, когда они задавали вопросы главному докладчику, Огирии. Да та и не ждала вопросов, рассказывая и рассказывая практически без остановок:
