Но, с другой стороны, Энди сознаёт, какой он стал обузой. От него, Мэллори, он это и узнал. Стивенc также понимает, что командир группы беспокоится не о его, лейтенанта, здоровье, а опасается, как бы Энди не попал в плен к неприятелю и под пытками не «раскололся». Он слышал, как капитан говорил об этом, и решил, что подвёл товарищей. И чем кончится этот спор с самим собой, предсказать очень сложно. Покачав головой, Мэллори вздохнул, закурил ещё одну сигарету и поближе придвинулся к огню.
Не прошло и пяти минут, как вернулись Андреа и Лука. Почти тотчас же пришли Миллер и Панаис. О своём возвращении янки оповестил издалека: скользя, падая и снова поднимаясь на ноги, он, не переставая, бранился, когда карабкался вверх по лощине с громоздким тяжёлым грузом на плечах. Ввалившись в пещеру, капрал устало опустился у костра. Судя по его виду, американцу досталось на орехи. Мэллори сочувственно улыбнулся товарищу.
— Как дела, Дасти? Надеюсь, Панаис не очень от тебя отставал?
Миллер, видно, не слышал слов капитана. Он бессмысленно уставился на огонь. И без того худое лицо его ещё больше вытянулось. Наконец, до него дошло, в чём дело.
— Тысяча чертей! Вы только посмотрите! — выругался он сердито. — Я, как дурак, целую ночь лезу по этой идиотской горе, пру на собственном горбу камелёк и столько керосина, что впору слона в нём купать! И что же я вижу? — Набрав полную грудь воздуха, капрал в соответствующих выражениях сообщил, что именно он увидел. И умолк, всё ещё кипя от негодования.
— В твоём возрасте нужно следить за кровяным давлением, — посоветовал Мэллори. — А как с остальным получилось?
— По-моему, всё в порядке. — В руках капрала появилась кружка «узо», и лицо его немного прояснилось. — Притащили постельные принадлежности, аптечку…
— Если дашь мне постель, я уложу в неё парнишку, оборвал его Андреа.
— А как с продовольствием?
— В порядке, шеф. Харч тоже притащили. Харча навалом. Панаис — не человек, а золото. Достал хлеба, вина, брынзы, чесночной колбасы, риса… Словом, всего.
— Риса? — На этот раз удивился Мэллори. — Но риса на островах теперь днём с огнём не сыщешь, Дасти.
— Панаис сыщет, — не скрывая восторга, произнёс Миллер.
— Достал его на кухне немецкого коменданта. Одного малого по фамилии Шкода.
— Немецкого коменданта? Ты шутишь!
— Истинная правда, шеф! — опрокинув полкружки «узо» одним залпом, капрал удовлетворённо крякнул. — Бедный старый Миллер стоит у чёрного хода ни жив ни мёртв. Коленки стучат, как кастаньеты у Кармен. Готов драпануть при малейшем шорохе. А этот малыш спокойно подходит и взламывает дверь. С такими способностями у нас в Штатах он стал бы миллионером. Минут через десять возвращается, прёт этот стебучий чемодан. — Миллер небрежно махнул в сторону. — Малый не только выгреб начисто комендантскую кладовку, но ещё и продуктовую сумку у него одолжил. Нет, шеф, если я ещё пообщаюсь с этим чудаком, то меня инфаркт хватит.
— Но разве не было охраны, часовых?
— На ночь охрану, видно, сняли. Из Панаиса клещами слова не вытянешь. А если что и скажет, так я всё равно не пойму. Думаю, теперь там все с ног сбились, нас разыскивают…
— Добрались до деревни и вернулись обратно, не встретив ни души? — Мэллори налил капралу кружку вина. — Молодчина, Дасти.
— Это Панаис молодчина. А я только погулять вышел. Кроме того, нам-таки попались два его приятеля. Верно, он сам их отыскал. Похоже, те его о чём-то предупредили. Панаис прыгал от возбуждения, пытался мне что-то втолковать. — Миллер грустно пожал плечами. — Но мы ж в разных диапазонах работаем, шеф.
Мэллори мотнул головой в другой конец пещеры. Лука и Панаис стояли рядом. Низенький грек только слушал, а товарищ его вполголоса что-то торопливо объяснял, размахивая при этом руками.
— Чем-то очень взволнован, — задумчиво произнёс капитан.
Повысив голос, спросил:
— Стряслось что-нибудь, Лука?
— Беда стряслась, майор, — сердито дёрнул себя за усы маленький грек. — Придётся уходить. Панаис хочет исчезнуть сию же минуту. Он узнал, что немцы часа в четыре утра начнут прочёсывать дом за домом.
— Это не обычная проверка? — поинтересовался Мэллори.
— Уже много месяцев такого не бывало. Видно, они решили, что ваша группа ускользнула от дозорных и прячется в деревне, — хмыкнул Лука. — Думаю, немцы в полной растерянности. Вам-то облава не страшна. Вы там не будете. А если б и были, фрицы вас бы не нашли. Вам облава даже на руку. Меньше риска появиться в Маргарите после проверки. Но нам с Панаисом непременно надо быть дома. Иначе несдобровать.
— Конечно. Рисковать нельзя. Времени у вас достаточно. Через час будете дома. Но прежде всего поговорим о крепости.
Мэллори извлёк из нагрудного кармана карту, составленную Эженом Влакосом, и, обратясь к Панаису, заговорил с ним на диалекте островитян. — Послушайте, Панаис. Я слышал, вы изучили крепость не хуже, чем Лука свой огород. Мне и самому многое известно, но хотелось бы, чтоб вы рассказали всё, что знаете, — о её планировке, орудийных позициях, артиллерийских складах, энергетических установках, казармах, системе охраны, выходах, сигнализации. Нас интересуют даже мелочи; где тени более и где менее густы, словом, всё. Хотя какие-то подробности могут показаться вам несущественными, сообщите и о них. Скажем, где-то дверь открывается внутрь, а не наружу. Такая деталь может спасти тысячу жизней.
— А сам майор как намерен попасть в крепость? — полюбопытствовал Лука.
— Сам не знаю. Надо сначала взглянуть на неё. — Заметив пристальный взгляд Андреа, новозеландец отвернулся. Согласно плану, им следовало проникнуть в крепость на борту торпедного катера. В этом изюминка всей операции, о ней должно знать как можно меньше людей.
Почти полчаса Мэллори вместе с тремя греками изучали карту при свете костра. Капитан проверял данные, добросовестно наносил карандашом новую информацию, полученную от Панаиса, а знал тот очень много. Просто немыслимо, как человек сумел столько запомнить, всего два раза, да ещё ночью, побывав в крепости. Он обладал фотографической зрительной памятью.
Мэллори считал, что виной тому — неистребимая ненависть Панаиса к немцам. Уверенность в успехе операции крепла в нём с каждой секундой.
Неясный гул голосов нарушил тревожный сон Кейси Брауна. Он подошёл к Энди Стивенсу. Тот сидел, прислонясь к стене и что-то говорил. Временами он рассуждал здраво, временами нёс ахинею.
Кейси понял, что тут ему делать нечего; раненым уже занимался Миллер. Тот обрабатывал раны, менял повязки. Помогал ему Андреа, и помогал умело. Приблизясь к устью пещеры, Кейси рассеянно послушал разговор по-гречески, затем вышел из укрытия, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха. Из-за того, что в пещере, где не было вентиляции, собралось сразу семь человек и постоянно горел костёр, там стало невыносимо душно.
