Лео чувствовал себя недовольным сложившейся ситуацией. А когда происходит нечто подобное, он не способен скрывать свои чувства.
На первой тренировке Пеп обнаружил, что принял правильное решение: выбрал Лео в качестве центра операций команды, потому что у него была особая искра. Лео эффективно действовал перед воротами противника, демонстрируя ту же форму, которую показывал в предыдущем сезоне, когда Рональдиньо ушел из профессионального спорта. Но вдали от футбольного поля Лео был очень сдержан и холоден, и Гвардиола опасался, что, если он не завоюет его симпатию и не перетянет на свою сторону, жизнь Месси в клубе сильно усложнится. В конце тренировки Пеп взял Лео за руку и спросил, что происходит, но Лео не ответил. Гвардиола в первый раз увидел враждебный взгляд этого мальчика из Росарио.
В первые дни пребывания в Шотландии Пеп предпринимал попытки пробиться сквозь броню Лео, но аргентинец предпочитал избегать его взгляда и отказывался открыто говорить о том, что его беспокоит. Он оставался молчаливым и даже не затрагивал волнующие его темы в разговорах со своими товарищами по команде, хотя все знали, что его тревожит – он отчаянно пытался попасть на Олимпийские игры. «Клуб не говорил с Месси об этом, шли переговоры между «Барселоной» и аргентинской федерацией, – говорила в то время его мать Селия. – И Лео ничего не говорил, не спрашивал. Он просто ждал, когда ему скажут, что следует сделать».
Шли дни, резолюции не было, и на тренировках он выглядел все более напряженным. Во время одной тренировки Рафа Маркес попытался остановить его сзади с невероятной, необычной для матчей силой. Лео отпрыгнул от него, развернулся и произнес несколько сердитых слов. При обычных обстоятельствах неодобрительного взгляда было бы достаточно и все вернулись бы к игре. Но Лео был зол. В тот день он ушел в душ первым, опередив всех.
«Наблюдается явный конфликт интересов, и мой сын находится в его центре, – заявил в то время Хорхе Месси. – Они используют моего ребенка в качестве пушечного мяса. Вы не можете и не должны ставить двадцатиоднолетнего футболиста в подобную ситуацию, потому что она может привести к различным проблемам. Это безумие, что игрок должен принимать подобные решения. Смешно, что власть имущие не могут договориться между собой. Мы не знаем, что делать».
Правая рука Пепа Гвардиолы, Манель Эстиарте, при всяком удобном случае звонил Хорхе. «Знаете, Хорхе, это очень нехорошая ситуация. С вашим сыном что-то не в порядке. Что мы можем сделать?» Эстиарте, который за несколько лет до этого был лучшим игроком в водное поло в истории, понял, что Лео очень похож на него: если Пеп хотел завоевать его доверие, он должен приложить усилие, чтобы показать тонко и аккуратно, на чьей он стороне и кого поддерживает. Пеп и Манель детально все обсудили и решили добиться удовлетворительного отклика.
Тито Виланова, который тренировал Лео еще в подростковом возрасте, сдвинул дело с мертвой точки, сказав ему, что и Пеп, и он должны позаботиться о Лео. Если он хотел, чтобы Хуанхо Брау, его личный тренер, путешествовал с ним, это следовало организовать. Но Виланова знал, что дело не только в этом. «Что еще вам необходимо? – спросил он Лео. – Всякий раз, когда вам что-либо нужно, приходите ко мне, и у вас это будет».
В течение первых нескольких дней перед началом сезона Лео заметил, что Пеп была требовательным, дотошным тренером с очень четкими представлениями о том, кто будет помогать им побеждать. Но Пепу было необходимо вмешаться в решение проблемы с Олимпийскими играми, чтобы убедить Лео, что он действительно был «на его стороне».
Месси почти никогда не говорил о своей ситуации, но даже без особых демонстраций он очень ясно показал, чего он хочет. Он присоединился к аргентинской команде в Китае, ожидая новостей. «Барселона» продолжала борьбу за то, чтобы удержать его, но, тем не менее, позволила ему поехать на Олимпиаду: «Если мы получим то, что хотим, вам придется возвратиться». Лео принял условия.
«Барселона» отправилась на гастроли в Соединенные Штаты Америки. Аргентина готовилась к Олимпийскому турниру в Пекине.
«Хорхе, я должен поговорить с вашим сыном, но нигде не могу его найти». Гвардиола принял решение, но хотел сначала поговорить с Лео. «Он в тренировочном лагере в Шанхае», – сказал ему отец Лео. «Соедините меня с ним», – попросил тренер. Пеп организовал встречу в своем нью-йоркском гостиничном номере, на которую были приглашены президент Жоан Лапорта, Чики Бегиристайн и Рафа Юсте, спортивный вице-президент.
Гвардиола убедил Лапорту, что самый лучший вариант – позволить Месси играть на Олимпиаде в Пекине.
Пеп набрал номер, который дал ему Хорхе Месси, и впервые услышал эмоциональный вопрос Лео. Он определенно не хотел возвращаться. Все ощутили в его словах напряжение, которое он пережил в то лето.
Пеп сказал ему о своем решении: «Играй на Олимпийских играх и завоюй золотую медаль», – сказал он Месси.
ГБ (Гильем Балаге): В Сент-Эндрюсе вы с Лео должны были приспособиться друг к другу.
ПГ (Пеп Гвардиола): Даже когда я смотрел игру Лео по телевизору, он уже казался мне совершенно необычным футболистом. Такой игрок всегда наблюдает за происходящим на поле, наблюдает за вами, чтобы понять, что вы делаете и чего не делаете, старается понять, полезно ли для него то, что вы делаете… Он отличается от нас. Вы должны приспособиться к подобному типу игрока. В истории футбола таких игроков очень немного, и вы должны приспособиться к ним, понять их, а не наоборот. Они не глупы, они более интеллектуальны, чем средний человек. Возможно, интеллектуальный – не слишком подходящее слово, у них сильнее интуиция, чем у среднестатистического человека. Мы заметили, что поначалу он был немного подавлен, но следовало попытаться понять его, поговорить с ним. В течение первых нескольких дней в Сент-Эндрюсе я много говорил со всеми игроками, не только с ним. Необходимо было познакомиться со многими людьми, понять, что произошло с ними за предыдущие годы. Я много разговаривал со всеми.
ГБ: В течение того периода вы также избавились от трех из его приемных «братьев». Кроме того, внезапно ушел и его спортивный «отец». А затем была целая сага с Олимпийскими играми. Я не знаю, присутствовал ли Лео на тренировках или это был его клон.
ПГ: Я помню, что в первые годы он всегда тренировался очень хорошо. Мы всегда стремились сделать так, чтобы Лео было комфортно. Если бы мы не смогли сделать этого для игрока столь высокого уровня, то у него мог бы появиться другой тренер – если бы наши действия не принесли результата, то кому-нибудь пришлось бы уходить: мне или ему. Столкнувшись с подобной перспективой, мы решили, что должны обеспечить Месси необходимый комфорт. Он должен был наслаждаться игрой, и это было самым важным. Я всегда в той или иной степени придерживался этой концепции, начиная с работы с резервом и до моего сегодняшнего положения в Германии: результат есть только тогда, когда игра доставляет радость. Если вы радуетесь только в том случае, когда забиваете гол, работа не имеет смысла. Но клуб, Чики и я сам – все мы решили позволить Месси отправиться играть в Пекин. Нам было ясно, что мы должны отнестись к его недовольству серьезно, потому что знали, что в руки попал совершенно необыкновенный игрок.
