Международные достижения национальной команды (бегуны на Олимпийских играх 1928 года и на чемпионате мира 1930 года), а также европейский турнир «Юниор Бока» в 1925 году закрепили славу виртуозности аргентинцев в глазах европейцев и сделали дриблинг, пас и удар характерными элементами их стиля игры. Европейцы, как можно прочитать в El Gráfico, были убеждены, что аргентинцы «играли в футбол, как будто сочиняли мелодию». Позже, в 1940-х, команда «Ривер Плейт» породила понимание силы коллективной игры: внезапно оказалось, что красоту можно согласовывать.
Альфредо Ди Стефано играл в этой команде в качестве замены Адольфо Педернеры. «Белокурая стрела» (так он был известен в Испании) распространял свой стиль игры повсюду, куда бы ни направлялся как в качестве игрока, так и в качестве тренера. Сидя на скамье в «Espanyol» и устав наблюдать за мячом, пролетающим над головами игроков, он остановил тренировку. «Из чего сделан мяч?» – спросил он молодых игроков. «Из кожи», – ответили ему. «А чью вы берете кожу?» «Коровы», – сказали они. «А что ест корова?» – «Траву». На что Ди Стефано заявил: «Ну что ж… тогда играйте на траве!» Аргентинский футбол родился и развился в сельской местности, на пастбищах. На неровных кусках почвы рядом с постройками дети изучали искусство владения мячом и копировали приемы своих спортивных кумиров. Говорили даже, что точно так же бразильцы изучали свое мастерство удара и навыки владения мячом, играя босиком на песке, так что пустоши Аргентины стали хорошим учебным полигоном для обучения дриблингу и навыкам обвода противников, которые впоследствии станут исключительно аргентинским приемом.
Все это создает путь – «la Nuestra», как его называют. Наш Путь.
И так же, как Аргентина породила несколько самых великих футболистов в мире, включая Месси, так она манит их обратно, не только в географическом смысле, но и в духовном. Аргентинского футболиста, часто иммигранта, постоянно терзает потребность вернуться домой, дистанцироваться от давления профессионального футбола. «Я выслушала многих футболистов первого дивизиона, которые говорят: позор, что им не позволяют выйти и играть на неухоженных полях, – говорит Лилиана Грабин. – Им необходимо выбраться из города, потому что там почти не осталось подходящих мест. Многие люди советуют им не делать этого, потому что какой-нибудь «герой дня» может внезапно захотеть прославиться тем, что играл с известным игроком. Раз – и ноги сломаны! – говорят они. Но притяжение земли сильнее их, просто непреодолимо. Они выезжают из своего небольшого городка, чувствуют запах земли и не могут ему противиться. Они начинают играть с другом, с которым выросли, с тем, кто остался в пригороде. Для них это – возвращение к корням».
Анхель Каппа в своей изумительной книге «Близость футбола» (La intimidad del fubol) рассказывает, как однажды Рене Хаусман, звезда «Huracan Сесара» Луиса Менотти, исчез из тренировочного лагеря за день до игры. Тренер не мог поверить в это. Наконец до него дошло, что могло случиться. Менотти попросил своего помощника Пончини отвезти его на бедную виллу Хаузмана – «Бахо Бельграно». Когда они прибыли, то увидели людей, играющих в футбол, как это обычно бывает в конце недели. Хаузмана среди них не было. Облегченно вздохнув, Менотти уже думал о возвращении в отель, как вдруг его внимание привлек человек, сидевший на скамье. Это был Хаусман. «Что ты здесь делаешь?» – спросил тренер. Хаусман ответил: «Разве вы не видите, как играет одиннадцатый номер!» Этот неизвестный крайний нападающий занял место звезды в самой важной игре недели.
Существует масса примеров этого врожденного понимания ценности футбола для аргентинской души. «Ньюэллс» – всего лишь один из них. Клуб постепенно реорганизуется, после смены правления в 2008 году и при увеличении общественной поддержки все идет просто отлично. Они недавно выиграли Torneo Final 2013 года. Однако финансовые ограничения по-прежнему препятствуют развитию клуба. Лео Месси пожертвовал 22 000€ на улучшение Комплекса Мальвинас, где играет молодежь. Еще он оплатил спортзал для основного состава в спортивном городке в предместьях Росарио, и этим закладывает основу для своего возможного возвращения в дальнейшем.
Это – анонимное действие, о котором мало кто знает, но есть многие другие, менее известные люди, которые продолжают тратить свое время и талант на улучшение спортивных комплексов. Для игроков низших дивизионов был построен новый пансион, и доктор Шварцштайн взял на себя обязанность собрать часть денег для покупки самого необходимого: 40 матрасов по 50€ за штуку. Недавно основной состав организовал лотерею для болельщиков, в которой победители будут играть против профессионалов, использовать вместе с ними раздевалки и в течение одного дня жить жизнью футболиста. Собранные деньги помогли построить спортивный зал для младшего состава клуба.
Футбол в Аргентине – жизнь, а жизнь – футбол. И это объясняет, почему на самой вершине огромной пирамиды, состоящей из футболистов любого возраста и уровня, чиновников, тренеров и комментаторов, вы видите имена Ди Стефано, Марадоны и Месси. «Лео не мог родиться в Сирии», – сказал Сесар Луис Менотти. Без Ди Стефано (или Чарро Морено и Марио Кемпеса) никогда не возник бы Марадона. Без Марадоны у нас не было бы того Месси, которого мы знаем.
Таков Лео. Квинтэссенция аргентинских генов.
Журналист: Как вы отреагировали, когда Аргентину убрали из последнего чемпионата мира? [2002].
Месси: Я был здесь, в Барселоне. Я смотрел на игру команды низшего дивизиона вместе с другими парнями. Я плохо воспринял это – как и вся остальная Аргентина. А при этом окружающие меня ребята веселились.
Журналист: Вы сохранили спокойствие или ссорились с ними? Вы не похожи на драчуна.
Месси: Нет, нет. Игра закончилась, и я пошел домой… обычно я оставался там на весь день, но в тот день я пошел домой.
(Интервью из аргентинского документального фильма «Неприметное досье»).
Поражение вашей страны ощущается еще болезненнее, когда вы находитесь вдали от нее. Маленькая драма иммигранта заключается в том, что когда он находится вдали от дома и что-то в его жизни идет хорошо, то его триумф не особенно интересен тем, кто живет рядом с ним. Иммигранту-футболисту нравится возвращаться на родину, – только там можно ощутить, что он действительно преуспевает. Вернувшись домой в Лас-Эрас во время своего первого отпуска после заключения контракта с «Барселоной» и после дебюта в команде основного состава, едва ли кто-либо в Росарио особенно интересовался Лео. Это произошло намного позже, несколько лет спустя – учителя, организаторы, товарищи по команде, все начали вспоминать его почти как божественное явление в ореоле света, которое изменило всю их жизнь. «Я видел его, я трогал его, я был там», – это многое говорит об этих людях, равно как и о Месси, который приехал туда много позже.
В Аргентине футболистов различают по договорным отношениям, которые они имеют с клубом: во-первых, поклонники очень ценят тех, кто сумел завоевать какие-то титулы и провел больше времени дома. То же происходит во всем мире. Но второй тип – нечто очень аргентинское: вы – герой, если вас продали играть в основной состав. Третий тип – почти предатели: те, кто уезжает, даже не играя в первом дивизионе. Это даже больше, чем измена, поклонники толком никогда не принимают их как одного из своего круга. Месси никогда не переставал быть аргентинцем.
