«Он просто никогда не хотел уходить с поля, – вспоминает Салорио. – Лео – человек, который не хочет бросать игру, даже если он просто играет в шарики. У нас с ним была беседа. Я пошел поговорить с ним и сказал ему: «Ты неуважителен не только к тренеру, но и к тому игроку, который идет тебе на замену. Он тоже хочет играть, и он не выходит на поле, потому что его попросили об этом. Это зазнайство».
Ферраро продолжает: «Мы просмотрели видеозапись игры и отправились на ужин. После того, как мы закончили есть, команда поднялась и «Профессор» Салорио подошел ко мне и сказал: «Панчо, Лео хотел бы говорить с тобой». Я попросил, чтобы тот меня подождал.»
– Привет, Лео.
– Привет, Панчо, я хотел бы поговорить с вами.
– Отлично, в чем дело?
– Сегодня я был неправ.
– А в чем дело? – сказал я, притворяясь, что ничего не знаю.
– Ну, это… Я гримасничал у вас за спиной, я был неправ. Это потому, что, Панчо, я хочу играть.
– Это хорошо. Не волнуйся об этом, ладно? Но знаешь, что я тебе скажу – не делай ничего подобного ни с кем. Ты хотел играть под номером пять, центральным полузащитником? Нет, конечно, не хотел. После удаления с поля я должен был снять кого-то, и Агуэро только что вышел. Я сделал это не из-за прихоти. Я должен вывести Билью, потому что он – номер пятый, центральный полузащитник. Но не волнуйся, никаких проблем.
– Хорошо – сказал Лео, а затем он возвратился в комнату, где жил вместе с Агуэро.
Аргентина вышла в следующий этап, хотя и как команда, занявшая второе место. В любом случае ребята немного расслабились. Лео проводил свободное время, играя с Агуэро на PlayStation (по очереди играя то за Барселону, то за Аргентину). Игры не всегда были исключительно дружественными. «Однажды мы действительно подрались, всерьез, – вспоминает Лео в интервью Mundo Leo ТВ. – Мы решили, что, поскольку до конца турнира еще много времени, будет лучше, если мы станем играть, не пытаясь убить друг друга. Разумное решение». Много времени они проводили слушая музыку или просто болтая с ребятами. «Он чувствовал себя комфортно с Куном Агуэро, и это было мудрое решение – поселить этих двоих в одной комнате, – вспоминает Ферраро. – Лео играл с ребятами и смеялся, всегда смеялся. Кун был более веселым, но Лео всегда смеялся над тем же, над чем смеялись другие, в особенности Агуэро».
«Они очень разные: Лео интроверт, а Кун – экстраверт. Но говорят они одинаково и очень хорошо сочетаются, – говорит Салорио. – Лео ждет, что же сделает Кун, это его развлекает. А Куну нравится, что он заставляет Лео смеяться». Агуэро выполнил задачу по наполнению радостью небольшого мирка Месси. «Да… Лео ходил по тренировочному лагерю, выискивая ситуации, которые сделают его счастливым». Одной из дополнительных обязанностей Салорио в штате клуба было внедрение дисциплины и контроль над игроками. После не вполне верных шагов в отношении Месси в Южной Америки Салорио стал действовать немного тоньше. Однажды он застал Куна и Лео с пакетами чипсов.
«Я спал в той же комнате, что и Кун, мы должны были посещать одни и те же мероприятия, – вспоминал Лео в превосходном интервью с Мартином Соуто для TyC Sports, когда казалось, что он забыл о работающих камерах. – Если вы опаздывали, вас штрафовали. Внизу, в отеле, стоял автомат, который продавал конфеты и закуски: жевательную резинку, конфеты, чипсы. Нам запретили покупать что-либо из этого, и в девять часов все должны были быть в своих комнатах. Внизу также стоял единственный компьютер, и мы обычно спускались, чтобы поиграть на нем некоторое время перед наступлением «комендантского часа». Мы спустились вместе, и Кун сказал: «купим что-нибудь в автомате?» Мы так и сделали и спрятали то, что купили, под футболками. Было три минуты десятого, дверь лифта открывается, и перед нами – Профессор… а Кун пытается следить за тем, чтобы чипсы не выпали».
– Здорово, не так ли? – спрашивает Салорио.
– Да.
– Ладно, давайте договоримся кое о чем. Съешьте их, потому что не хорошо покупать еду и выбрасывать ее, но пусть это будут последние чипсы, которые вы купили. Хорошо? Наслаждайтесь.
Салорио разрядил ситуацию. «Иногда игрокам дают плитку шоколада, и я ее конфискую. Но когда они выигрывают игру, то я разрешаю съесть каждому члену команды по плитке. Я обычно носил шоколад с собой в сумке, и во время тура всегда брал ее с собой, так что прямо после последнего матча мы ели шоколад, конфеты, булочки».
Салорио решил сформировать «правительство» игроков, в котором были назначены министры – он уже практиковал подобное. Игроки были разделены на семь департаментов: уборка, порядок и опрятность, экономика, министерство покупки подарков на день рождения, министерство особых распоряжений и министерство развлечений, которое должно было каждый вечер в семь часов ставить новый фильм, а также распределяло книги. Затем Профессор попросил каждое министерство назвать своего лидера. Неизбежно игроки выбирали тех, у кого был самый сильный характер, так, чтобы они могли защищать свои интересы у Салорио. Ребята с менее выраженным характером неизбежно попадали в менее важные департаменты. Таким образом, отношения в команде стали развиваться более естественно. Более жесткие департаменты издавали законы и накладывали наказания. А еще брали большие штрафы. На собранные деньги (где-то 600–700$) они покупали подарки на все дни рождения, которые праздновались в том месяце. На оставшиеся деньги купили компьютер в качестве награды тому, кто выиграет большее число матчей, и играли на нем до десяти или одиннадцати вечера, по одному или командами. Они постепенно становились единым целым.
«Профессор был звездой, – сказал Лео Мартину Соуто. – По правде говоря, они могли бы серьезно наехать на нас, но они были бывалыми тренерами и понимали, что делают. Сейчас я со смехом вспоминаю все это, потому что отлично помню, сколько выволочек я от них получил».
Лео не был лидером какого-либо из «министерств», и это, возможно, было доказательством положительного впечатления, которое он с самого начала произвел на команду: как футболиста его считали стоящим, но вне поля он был маленьким, и не только по размерам. «Он не пил мате, – вспоминает Салорио. – Позже он привык к этому напитку, но тогда не пил, в отличие от большинства ребят. На поле Лео был настоящим убийцей, вне поля – нет».
Лео выстроил свой маленький и управляемый мирок внутри команды: он смеялся вместе с Куном Агуэро, а когда на него наезжали большие компании ребят, то он по большей части полагался на Устари. А такое происходило довольно часто: во время еды, а также когда они шли на тренировку или возвращались с нее. Его товарищи по команде часто шутили по этому поводу. «Уски, они говорят, что мы – устойчивая пара. Это тебя тревожит? Это тебя тревожит? Скажи мне, – спрашивал Лео у Устари. – Потому что, если это тебя тревожит, я пойду и скажу им что-нибудь, вот прямо сейчас!»
Он не был храбрым, как вспоминает вратарь. «Однажды Лео заставил меня пойти и спросить Профессора, нельзя ли ему подольше остаться у нас в комнате. Я сказал ему: «А сам-то почему не пойдешь?» Он ответил: «Нет, потому что он послушает тебя, и…» Он был просто мальчиком, мальчишкой. Мы раньше сдвигали кровати в моей комнате, и Месси мог спать посередине».
