«Месси знал, что Сильвиньо очень любит его, что ему нравится присматривать за ним, он отлично подходил на роль отца», – добавляет Эйдур Гудьонсен, исландский игрок, пришедший по контракту из «Челси» в 2006 году. Если Рональдиньо был падшим ангелом на левом плече Лео, то Сильви, глубоко преданный христианин, был ангелом на его правом плече. «Сильвиньо – хороший человек, с какой стороны ни посмотри. Он много смеется, отпускает шутки, но он очень религиозен и хороший семьянин, любит свой дом, и у него очень ясное представление о том, как должна протекать правильная жизнь».
«В семнадцать лет Лео уже точно знал, что хочет и имел очень твердые представления по ряду проблем, – утверждает Сильвиньо. – Мы могли подойти к нему, чтобы дать совет, объяснить то, что произошло, а он говорит, что знал об этом. Как живет «Барселона», что происходит в футбольном мире, различные истории в СМИ…» Эти отношения еще сильнее укрепились во время тура «Барселоны» летом 2005 года в Корею, Китай и Японию.
Лео отправился на тур как чемпион мира, победитель Лиги и со своим первым профессиональным контрактом. Впервые он был полностью признанным членом первой команды, с безопасностью и престижем, которые обеспечивает такое положение. Месси мог начать наслаждаться тем, что стал равноправным членом группы. Он повсюду следовал за бразильцами. «Он не знал ни слова по-английски, поэтому повсюду ходил вместе с нами, – сказал Сильвиньо, который провел два года в «Арсенале» и один – в «Манчестер-Сити». Я знал язык достаточно, чтобы поменять валюту, так что я делал это для него. Однажды я принес деньги в его комнату и когда вошел, то услышал крик из комнаты Лео: «Идите, идите, нет, оставьте это. Просто уходите». Это кричал Лео, он был крайне возбужден. Я подумал: «Что здесь происходит?» Я вошел и увидел, что там был китаец, который пытался убрать комнату. Он не понимал ни слова из того, что говорил ему Лео.
Я чуть не умер от смеха: «Давай, Сильви, скажи ему, что достаточно, хватит, прикажи ему уйти». И я ответил: «Я не собираюсь говорить ему что-либо, оставь его в покое». А затем я подумал: «Интересно, чем все это кончится?» и тут Лео, с его сильным аргентинским акцентом, говорит: «Иди, иди!» И как китайский парень мог его понять?»
Тем летом Лео также нашел себе женщину, которая подходила на роль матери. «Когда мы отправились в Китай, я была беременна, и у меня очень сильно проявлялся материнский инстинкт, – вспоминает Кристина Куберо. – В тех поездках Лео обычно много времени проводил со мной, и позже Райкард спросил меня: «О чем он говорит с вами?» О доме, о Росарио, реке Турбио, о своих друзьях… мы говорили о самых обычных вещах, которые он помнил с тех пор, как был мальчишкой. И Райкард часто говорил мне: «С нами он не разговаривает». У него были проблемы с выражением своих чувств и мыслей. Однажды я спросила Лео: «Почему ты так мало говоришь?» А он ответил: «Потому что я предпочитаю слушать; если мне нечего сказать, зачем говорить?» В той поездке я обнаружила любопытную деталь: когда Лео доверяет вам, то смотрит вам прямо в глаза».
Это было признаком того, что вас впустили в его личное пространство.
«Я был бы счастлив играть даже всего одну секунду, – сказал «Блоха» вечером перед дебютом в полной национальной сборной. Хосе Пекерман требовал вознаградить Лео за его захватывающее выступление в чемпионате «до 20 лет» двумя месяцами ранее, позвав его на товарищеский матч Аргентины против Венгрии на стадионе «Ференца Пушкаша» в Будапеште.
Через 11 минут после начала второго периода аргентинский менеджер попросил тренера по физподготовке Эдуардо Уртасуна объяснить Лео, что от него требовалось с точки зрения тактики. Уртасун попросил Лео разогреться, прошептал несколько слов на ухо и поцеловал его. На шестьдесят четвертой минуте Пекерман подозвал Месси. Габриэль Милито подошел к Лео, чтобы подбодрить его. На его спине был номер 18, совпадавший с его возрастом. Лисандро Лопес был заменен – первый замененный аргентинец в игре.
Получив мяч в первый раз от Скалони, Лео увеличил скорость игры. Когда он получил мяч во второй раз, он побежал по центру поля. Лео был на поле в течение 92 секунд. Венгерский защитник Вилмос Ванчак схватил Лео за футболку, и «Блоха» отреагировал, круговым движением отбросив руку, чтобы избавиться от захвата. Но его вращающаяся рука ударила Ванчака по горлу, и он упал на землю, закрыв лицо руками.
«Лео Месси потребуется много времени, чтобы забыть лицо Маркуса Мерка, немецкого рефери в той игре «Венгрия – Аргентина», которая была его дебютом в полноценной международной команде», – написала Кристина Куберо в El Mundo Deportivo, свидетельствуя о событиях того дня, 17 августа 2005 года. Хуан Пабло Сорин, Лионель Скалони, Габриэль Хайнце и Роберо Айала – все они подбежали к рефери и попытались убедить его, что действие Лео было чисто защитным и не заслуживало желтой карточки. Мерк не согласился и с преувеличенными эмоциями поднял вверх красную карточку. Ванчак получил желтую.
Лео не мог поверить в происшедшее и пошел, коротко взглянув на трибуны и нервно теребя пояс своих шорт. В конце концов, он опустил голову и покинул поле. Хуго Токалли, помощник Пекермана, напомнил ему, что будут другие игры и другие дни, когда он сможет носить футболку клуба. «В тот момент Месси был совершенно сокрушен, – пишет Куберо. – Он даже не вспомнил, что Скалони подошел, чтобы обнять его, или что к нему подходил Эрнан Креспо. Он не слышал, как стадион начал скандировать его имя. Месси ушел в слезах, плача как ребенок, это были слезы огорчения, гнева и горечи. Массажист команды остался с ним в раздевалке».
«Знаете, кто был в толпе? – вспоминает Кристина Куберо. – Жозе Моуриньо, который приехал, чтобы повидать одного из своих игроков. После удаления с поля я увидела Моуриньо на трибуне и спросила: «Жозе, что вы здесь делаете? Что вы думаете о том, что только что произошло?» И он ответил: «Это безумие, рефери сумасшедший, как он мог сделать такое с этим мальчиком, ведь он такой хороший парень? Скажите ему, пусть не волнуется, скажите ему от меня – пусть не теряет спокойствия».
Когда игроки вернулись в раздевалку, победив со счетом 2:1, они увидели, что Месси сидит в углу и все еще плачет. Один. С опущенной головой. «Они все подошли к нему, чтобы ободрить парня, – продолжает Куберо. – Все уверили его, что он теперь один из них. Он дебютировал в цветах своей страны – небесно-голубой и белый – а они вдребезги разнесли его мечту. Но он должен понять, что подобное порой происходит».
Он прошел через зону прессы в сопровождении Пабло Сабалеты, который в тот день также дебютировал в национальной сборной, и Хуго Токалли. Тренерский состав приказал ему ничего никому не говорить. Месси смотрел на собравшихся журналистов жалким взглядом.
Ему нечего было сказать. «Осмелился бы Мерк отослать такого уважаемого игрока, как Рикельме по той же самой причине?» – вопрошала аргентинская и каталонская пресса. «Мерк хотел добиться известности, – говорили они. У Эрнана Креспо также было запасено несколько резких слов для рефери: «Он не уделил внимания систематическим фолам венгра и ограничился удалением Месси… Я не знаю, было ли это потому, что их тренер был его соотечественником (Лотар Маттаус) или по какой-то другой причине. Восемнадцатилетний парень осуществлял свою мечту, дебютируя в игре за свою страну, и не может быть наказан подобным образом. Рефери должен был это понимать».
