– Так они тебя что, втроем? – Теперь злоба в его глазах была уже неподдельной.
– Я хотела порвать документы. Алекс повалил меня на пол и придавил к полу. Потом бил меня по печени. Марта в это время вызвала подмогу.
– Вдвоем они, конечно, с девушкой справиться не могли… – К Сашиному удивлению, даже Джек выбрал четкую сторону. – Гниды…
– Потом приехали еще двое… – продолжала Таня. – Втроем они отобрали у меня бумаги и вышвырнули из кинотеатра. Меня до сих пор тошнит и бок болит. Били сильно.
– На тебе это просто написано, – кивнул Фролов. – Синяк на скуле до сих пор не прошел. Так, понятно… Хотите резюме? Именно мое сугубо личное мнение?
Все промолчали, прислушались
– Пункт первый. Все всё сделали правильно. Без технических огрехов не обошлось, но в общем Женька поступил так, как должен был поступить мужчина – поквитался с теми, кто обидел женщину. Правда, поквитаться можно было без убийств, причем с гораздо более тяжкими для обидчиков последствиями, но действовал он на эмоциях, на это делаем скидку.
Саша сел на кровать, прислонился к стене.
– Пункт второй. В результате этих новейших приключений неуловимых мстителей мы все оказались вне закона. И пункт третий – американцы не оставят убийство троих своих граждан без ответа. Что они могут выкинуть, я даже не представляю, но, судя по урокам истории, они оккупируют город.
– Что?! – Такого поворота дела не ожидали ни Японец, ни Таня, ни Джек.
– А вы что думали? Вы дали им в руки беспроигрышную карту, а теперь удивляетесь? Они сейчас могут запросто объявить, что проводят миротворческую операцию по спасению работающих в городе граждан. И их поддержит все мировое сообщество. Это понятно?
Фролов сделал эффектную паузу и закончил:
– Короче, ребята, война Америки против России миновала стадию холодной, перешла в стадию информационной, а сегодня, скорее всего, перейдет в конечную и логически завершенную стадию военного противостояния. И поспособствовал этому не кто иной, как наш Евгений. Прими, Жень, мои поздравления.
Японец молчал.
– Вне закона? – с какой-то даже заинтересованностью спросил Джек. – Ну и что собирается делать наш доблестный командир?
– Устроить военный совет, – не моргнув глазом ответил Фролов.
– Круто! – В глазах Джека заиграли веселые искорки. – Это же битва титанов! Русские тормоза против американских лузеров! Всего один показ!
– Уймись… – Саша легко заражался весельем, но сейчас ситуация мало располагала к шуточкам. – Я понимаю, что тебя все это забавляет, но надо решить, как поступать дальше.
– Мочить козлов… – сквозь зубы прошипел Японец.
– Ты еще не намочился? – серьезно спросил Фролов, но тут же прыснул коротким смешком от двусмысленности фразы.
– Иди ты… – совсем расстроился Женька. – Тебя хрен поймешь! Вчера сам собирался гасить по кораблю из Обманщика, сегодня уже стал пацифистом.
– У тебя те же метаморфозы, только с обратным знаком, – отмахнулся Саша. – Помолчи. А то у меня сейчас нервы и так на взводе, веришь?
Японец умолк.
Саша выдержал короткую паузу и отвердевшим голосом произнес:
– Ладно, хватит хохмить. С этой минуты покидать Лагерную разрешается только Джеку. Он у нас, оказывается, не человек, а виртуальное образование. Нигде еще не засветился, да к тому же сейчас ходит на катамаране по Волге и загорает на острове возле Уходово.
– Я тоже, между прочим, – вставил Японец. – Родители в Крым бы меня ни в жисть не отпустили, вот и пришлось наплести, что мы втроем с Хиппером и Джеком пошли на катамаране в Уходово.
– Это со всех сторон хорошо, – одобрительно кивнул Саша. – Но если тебя вдруг возьмут за задницу, то на крышке от выварки есть твои пальцы. Доказать причастность к убийству будет легче, чем Джеку сдать экзамен по юниксу.
Саша встал, прошел на кухню и долил горячей воды в кружку. Зачем-то понюхал, бросил туда заварной пакетик.
– Да, самое главное! – сказал он, размешивая сахар в не очень горячей воде. – Без моей команды не делать ничего. Ничего, вы меня поняли?
Все трое молча кивнули.
– Но если юсовцы отчебучат что-то из ряда вон выходящее, если они действительно решатся на оккупацию, то… Блин… Будем оказывать сопротивление.
– Партизанский отряд имени Неуловимых Мстителей? – усмехнулся Джек.
– Тебе бы только поржать… – покачал головой Саша. – Ладно. Сейчас надо сделать вот что. У меня дома лежит одна оч-чень важная вещица. В кладовке рюкзачок такой старый. Уверен, что менты от меня подобной наглости не ждут и дом пасти еще не отправились. Сейчас наверняка проводят розыскные мероприятия по горячим следам – вокзалы, стоянки такси, катера. Туда с вашими московскими паспортами соваться не стоит. Джеки, знаешь короткую дорогу ко мне через парк?
– Вспомню.
– Хорошо. Подойдешь к дому со стороны подъезда и глянешь на мой балкон. Если старое полотенце висит, как висело, можешь позвонить Маринке и попросить выкинуть мусор, лежащий в кладовке. Понял? Сразу беги к контейнеру у станции «Скорой помощи», она выкинет туда. Заберешь мешок и пойдешь обратно длинной дорогой через балку, где гаражи.
– Ясно.
– Давай дуй. – Саша отхлебнул из кружки и со вздохом сел на диван. – Все равно бы когда-нибудь началось. Но при нынешних раскладах, я думаю, лучше раньше, чем позже. Такую болячку, как юсовцы, запускать нельзя.
– Поубивают нас всех… – хмуро буркнул Японец, когда Джек исчез во дворе. – А еще быстрее пересадят. Бли-и-ин… Куда я ввязался… Ну и урод же ты, Саша, вот что я тебе скажу. На какого хрена впутал меня в эту дрянь?
– Я впутал? – искренне удивился Фролов. – Я?! Ты хоть подумал, что сказал? Это я тебе всунул винтовку и велел гасить народ?
– А зачем учил стрелять?
– Дурак ты, – как-то сразу успокоился Саша. – Я просто ничему больше не мог тебя научить. Но на самом деле не важно, чему учиться – хоть рукоделию, хоть стрельбе. Любая наука требует самодисциплины и веры в себя. Как раз того, чего тебе так не хватало.
– Ага… Теперь как раз хватило. – У Японца явно начиналась истерика, только присутствие Тани удерживало от откровенных слез. – Теперь нас всех переловят и посадят на кичу. Блин, сколько раз я говорил, что любой герой всегда проклянет собственное геройство!
– Так это не герой проклянет, а тварь дрожащая, вроде тебя в нынешнем состоянии, – презрительно скривился Саша. – Это все равно как зарекаться пить с похмелья.
– Да уж помолчал бы! – Японец так завелся, что встал со стула и нервно прошелся по комнате. – Что ты тут плел… Про исполнение желаний, про хозяев собственной жизни… Ну и что теперь делать? Сидеть, как барсуки в норе?
Фролов спокойно допил чай, поставил кружку на стол. На вокзале яростно свистнул поезд, стекла отдались чуть заметным звоном.
