– Подавляем пулеметные вышки. «Колючка» на десять. «Колючка» на семь, – монотонно шептал Андрей, не давая расслабиться.
Во избежание путаницы так условлено в каждой группе – первую названную цель поражает снайпер, находящийся с корректировщиком, вторую – другой. Если работали тройкой или четверкой, заранее расписывали номера.
Фролов поймал в прицел пулеметчика дальней вышки. Чуть добавить увеличение… В грудь стрелять нельзя, тело может вынести через перила вышки, а лишние трупы на виду – лишняя демаскировка. Он опустил сетку прицела на деревянный борт, за которым, он знал, прячется защищенный бронежилетом живот.
Выдох. Спуск.
Грохот, удар в плечо, пыль, шипение амортизаторов.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Готов… В борту вышки зияла огромная дыра – голова бы пролезла, – через щели в полу уже падали в пыль первые капли крови.
– Молодцы ребята! – похвалил Андрей. – Работаем!
От второго выстрела Хитрый Обманщик ощутимо нагрелся, над ним начал струиться расплавленный воздух, как над углями костра. Это нормально. Обычный режим.
Группа работала у колючки: двое резали проволоку, четверо прикрывали, ощетинившись в пыли толстенными глушителями автоматов. Обычная группа. Два технаря для всех инженерных работ, вскрывания замков, подрывного дела и работы со средствами электроники, компьютерами и связью. Четыре стрелка для всего остального. Сила и ум – вечный тандем.
– «Караулка»! – нервно выкрикнул Андрей, и Саша тут же взял в прицел выход из караульного помещения.
Ага… Бородатый чечен вышел покурить анашу. Группа почти у него под носом, только высокая трава по периметру мешает их рассмотреть.
Прицел. Выдох. Спуск.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Накурился… Развороченное тело повисло на колючей проволоке, изливая в траву широкие струи крови. Говорят, в таких местах маки потом растут.
– Снести антенную мачту! – чуть успокоившись, приказал корректировщик.
Это уже для Искорки. Пусть поработает девочка. А Андрей молодец! Раз валяется труп у дверей караулки, значит, надо оставить базу без связи. Разумно.
Фролов неотрывно смотрел в прицел, силясь заметить попадание в мачту – высокий бетонный столб с решеткой антенны на тонком конце. Есть! Белое облачко бетонного крошева и разлетевшиеся концы провода. Чистая работа! Следующая цель наша.
Группа прошла сквозь периметр и рассредоточилась у дверей караулки, теперь и в руках технарей чернели короткие автоматы. Внутри справятся сами, мы им там не подмога.
– Андрей, давай пока подавим две оставшиеся вышки. Подальше от греха, – предложил Саша. – Пока группа с караулкой возится.
– Только аккуратно… Там доты совсем рядом, – кивнул корректировщик. – «Колючка» на два часа, вышка. «Колючка» на пять, вышка.
«Опять мне дальняя, – подумал Фролов. – Я тебе это припомню, джентльмен хренов». Он уже не задумываясь опустил сетку прицела, целя в живот часового сквозь деревянный бортик вышки.
Выдох. Спуск. Боль удара. Шипение.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Готов… Только пулемет слепо уставился в безоблачное небо оребренным стволом. Как там Искорка?
Саша перевел прицел на ближнюю вышку, и в этот момент голова пулеметчика исчезла, как по волшебству, только метров на десять по ветру расползлось облачко из кровавых брызг вперемешку с выбитыми мозгами. Обезглавленный часовой тихо и спокойно присел за бортик вышки, словно устал стоять.
– Искорка, я Эхо! – не удержался Фролов. – Высший класс! Мое почтение.
– Эхо, я Группа! – Голос из наушников недовольно ударил в уши. – Что за базар в эфире?! Работаем! Мы очистили караулку. Двигаемся к казарме. Пока переходим, отработайте доты, чтоб не маячили за спиной.
– Левый дот, – послушно отозвался Андрей. – Пулеметчик, помощник.
Две пули почти одновременно влетели через амбразуру в полумрак бетонного укрытия, отбросив на стену два изуродованных трупа, ветер заботливо выдул изнутри тонкую пыль раскрошенного стальными сердечниками бетона.
– Правый дот.
Выстрел, немилосердный удар в плечо, жаркое марево над винтовкой.
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
– Группа, я Эхо, доты подавлены.
– Группа принял. Все, ребята, давайте беглый огонь зажигательными по казарме! Будем выводить заложников и сматываться. Смотрите только не подпалите склад ГСМ, а то выводить будет некого.
Фролов довольно улыбнулся – дело почти сделано, причем быстро и гладко. Он деловито опустил приклад и вынул из укрепленного на винтовке патронташа два оставшихся экспансивных патрона.
– Давай зажигательные, – попросил он Андрея.
Вставать самому было нельзя – изменится пристрелянная лежка.
Корректировщик оторвал взгляд от бинокля и, повесив его на шею, отполз к стоявшему позади цинку с патронами. Через десяток секунд он вернулся, притащив с собой девять патронов с зажигательными пулями. Саша без излишней спешки набил патронташ, вытянул затвор с уже заряженным патроном, поменял на зажигательный и отложил экспансивный в сторону.
Затвор в казенник. Рычаг на место. К бою готов.
Он допил оставшийся глоток остывшего кофе и снова упер приклад в ноющее плечо. Сейчас надо будет работать быстро. Сетка прицела цветной паутинкой легла на крышу казармы, палец потянул спусковой крючок. Тут можно особенно не выцеливать – в здание не промахнешься и сослепу.
Выстрел. Перезарядка.
Прикрыть глаза, продышаться. Прицелиться.
Выстрел. Перезарядка.
Справа дымились две только что отстрелянные гильзы, беспорядочно валялись уже остывшие.
Выстрел. Перезарядка.
Такая работа. Мозг не был занят сверхточной стрельбой, руки работали, как манипуляторы автомата. Да, работа не для живого человека, скорее для машины. Но делать ее должны люди, машинам пока так стрелять не дано, они еще с трудом отличают объект от его тени.
Выстрел. Перезарядка.
Казарма завихрилась первыми струйками дыма, кто-то бородатый с гранатометом выскочил наружу, перекосившись от ужаса. Обреченный.
Саша перевел веселенькую паутинку на его грудь и выжал спуск.
Выстрел. Перезарядка.
Подстреленный моджахед перевернулся в воздухе, как гимнаст, одежда полыхнула буйным факелом. Оля достала второго прямо в дверном проеме, и он скрылся во мраке, осветив его светом собственного вспыхнувшего тела.
