– Ты там живой? – окликнул друга Саша.
– Кха… Кхе… – осторожно прокашлялся Андрей, – Ещё тебя переживу… Только холодно что-то и пить охота до помутнения мозгов.
Голос вялый, сонный. Говорливость будто рукой сняло.
– Потерпи, братишка, сейчас будем выбираться.
Вторая стадия шока, подумал Фролов. В третьей наступит угнетение сознания, а четвертая – это уже агония. Раненого тогда не спасти.
Фролов снял с винтовки прицел и, используя его вместо разбитого пулей бинокля, принялся тысячную за тысячной осматривать выбранный сектор. В принципе не так уж все плохо. Деревьев много, да, но домов, пригодных для позиции, всего три. Деревья пока отбросим, там черт голову сломит, да и вряд ли снайпер в дружественном селении будет висеть на ветке, словно макака. Неудобно, а потому маловероятно. Скорее всего, в доме. Ага… Вон там видно окошко.
Саша добавил увеличение.
Нет! Закрыто, а через стекло не постреляешь.
Он снова уменьшил увеличение, чтобы сохранить приличный угол обзора. Смотрим, смотрим…
«Как же можно стрелять с чердака без окошка? Значит, все же не с чердака? Ну хитер, америкашка, ну хитер… Где же ты спрятался, милый? Мне очень, очень нужно тебя найти. Стоп! Что это тут у нас?!»
Он добавил увеличение до предела и впился глазами в красную черепичную крышу. В одном месте зияло небольшое черное отверстие, словно вынуты две чешуйки из обожженной глины.
– Мать честная… – шепнул Саша, пытаясь унять неистово заколотившееся сердце.
Надежда тут же загудела в груди буйным пламенем, начисто выжигая всю неуверенность, весь расползшийся страх. «Не спешить! Надо все хорошенько проверить… Шанс у нас будет только один. Если ошибемся, то расстреляют нас, как консервные банки на заборе».
Фролов очень осторожно вынул голову из рюкзака и снял шлем. Ветерок сразу принялся играть взмокшими от крови короткими прядями, приятно холодя макушку.
Ну ладно! Двум смертям не бывать, а одной все равно не миновать. Все, поехали…
Он снова просунул голову в брезентовую духоту ранца и глянул через прицел. Надо смотреть очень внимательно. Очень. Правая рука начала поднимать шлем над кромкой рюкзака. Выше, выше… Есть! Тонкая струйка дыма мелькнула из черной прорехи в черепице, и тут же руку рвануло, зло вышибив шлем на землю. Тукнул приглушенный расстоянием выстрел. Есть, родной… Есть!
Ну, теперь как у ваших хваленых ковбоев – кто быстрее, тот и выиграл. Готов?
Сердце колотилось до свиста в ушах, когда Саша прилаживал снятый прицел к винтовке. Сейчас, сейчас… Он не был религиозен, но неистово хотелось молиться, поэтому он принялся поминать добрым словом всех вспомнившихся богов, начиная от Одина и кончая Кришной. Может, помогут?
«Эх… Все равно стрелять не им, а мне!
Ну что же, ладно… Стрелять так стрелять! Все равно мы увидим друг друга в прицел одновременно, когда я толкну рюкзак. Он упадет в траву, и мы останемся один на один, словно на дуэли, когда падает на снег брошенный секундантом платок. И у нас будет совершенно одинаковое время на выстрел – все честно».
Хитрый Обманщик плотно прижался прикладом к плечу, Фролов хорошо продышался, сжигая в крови лишний адреналин, посмотрел на траву, успокаивая глаза. Нормально. Обычный выстрел. Надо только не тянуть слишком долго. И ни в коем случае не спешить.
Саша прикинул примерный угол прицеливания и толкнул рюкзак. Тот упал почти моментально, вдавленный в траву тяжестью патронного ящика, и в сетку прицела сразу же ворвалась красная черепичная крыша. Левее… Спокойно, плавней. Чуть ниже черной дыры, туда, где у снайпера грудь…
– Ух-х-х-х!!! – взревел Хитрый Обманщик, немилосердно толкая в плечо.
Американец выстрелил тоже, но замялся всего на половину секунды, неожиданно увидев в прицел русского снайпера. Действительно страшно, когда прямо в лицо глядит хищная линза прицела. Очень страшно – к такому вообще невозможно привыкнуть. Это совсем не то что стрелять по фанерным мишеням на стрельбище.
Расстояние в километр пуля пролетает чуть дольше секунды, и Саша это учел, когда задумывал свой отчаянный план. Целая секунда! Противник без труда сможет увернуться, если смотрит в оптику – надо быть слепым, чтоб не заметить момент выстрела через прицел. Именно поэтому так важно выстрелить первым, хоть на чуть-чуть, хоть на короткий, спрессованный нервами миг. И Фролов успел – его пуля пролетела половину расстояния, когда американец только выдавил спуск. Это решило все…
Смертоносное крупнокалиберное жало, начиненное ртутью, звонко пробило глиняную плитку черепицы, расплющилось, разлетелось тысячей сверкающих шариков и вышибло в животе американца жуткую отвратительную дыру. Безнадежно смертельную.
В это время Саша уже спешно откатывался в сторону вместе с тяжеленной винтовкой, стремясь уйти с траектории вражеской пули. Успел – одинокий фонтанчик земли взвился в полуметре от левого локтя. Но расслабляться рано – вдруг и его пуля прошла мимо?
Рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой ударом об пол. Новый патрон вставляем в затвор, обратно в казенник, на место запор.
Нет… Явно спекся америкашка… Затих.
Фролов отвел взгляд от прицела и вытер о рукав мокрую от пота ладонь. Вот и все…
Он без сил уронил голову в траву… Хотелось бы полежать, размазывая щекой сочную горечь, но времени нет ни секунды, надо тащить Андрея. Потом отдохнем. Рыбу вместе половим, выпьем водки за погибших друзей…
Он снял с себя многострадальную маскировочную накидку – продырявленная накидка Андрея уверенности не вызывала, – завязал два узла, чтоб получилось что-то среднее между гамаком и носилками, потом вытащил из ранца металлическую крышку патронного ящика и сделал из нее жесткое дно носилок. Теперь если тащить волоком, то Андрей не собьет спину о камни.
Фролов на секунду задумался. Хитрый Обманщик… Что делать с ним? Тащить почти полтора километра вместе с раненым – немыслимо. В таких случаях по инструкции сверхсекретная винтовка должна быть уничтожена подрывом, в рюкзаке для этих целей даже есть специальный контейнер со взрывчаткой. Но сделать этого Саша не мог. Это же все равно что добить в затылок раненого товарища! Какой идиот писал эти инструкции?
Просто так оставить винтовку на склоне тоже нельзя – увидят в бинокли. И наши увидят, и американцы, может, даже кто-то из чеченцев остался. Для одних это хороший трофей, для других нарушение инструкции. Не видать им этого! Спрятать бы где-нибудь! Да вот только где? Придется тащить до кустарника, который виднеется ниже по склону, как раз по пути. А там поглядим. «От двух сотен метров ничего со мной не станется, дотащу обоих».
Он взял из ранца взрывчатку с детонатором, уложил друга на самодельные носилки-волокуши, подхватил винтовку за специальную рукоять и, натужно крякнув, двинулся вниз по склону на северо-восток. Идти было не так сложно, как представлялось, сильно помогал довольно крутой уклон, но Андрей при каждом неосторожном рывке стонал, заставляя замирать сердце. Потом он начал беспрерывно просить пить, и Саша еще больше ускорил шаг. Лицо у друга стало совсем белым, будто маска, на пересохших губах проявились отчетливые кровавые трещинки, а закрытые глаза утонули в нехороших темных кругах.
