В апреле 1519 года она умерла родами, а буквально через несколько дней ушел и ее муж. Однако новорожденная выжила и была крещена Екатериной. Она наследовала герцогство Урбинское и могла также претендовать на формальное правление Флоренцией, если бы Медичи решили пойти по чисто наследственной линии. Но Лев X решил, что время для этого еще не настало, и бразды правления городом взял на себя кардинал Джулио, архиепископ Флорентийский. Екатерину перевезли в Рим; в семье Медичи появилось дитя королевской крови, так что их амбициозные замыслы получили мощную подпитку.
Вместе с понтификатом Лев X получил в наследство пятый Латеранский собор, созванный еще его предшественником Юлием II в 1511 году. Изначально это было сделано в пику Пизанскому собору французских кардиналов, созванному королем Франции для смещения папы. Вместе с тем на Латеранском соборе говорилось о нарастающем упадке церкви, которая нуждается в коренных реформах. Собор тянулся годами, кое-какие шаги предпринимались, но Лев X не проявлял к ним особого интереса; куда важнее для него было избежать схизмы, и когда ему удалось-таки договориться с французскими кардиналами, собор — случилось это в 1517 году — был распущен. На заключительной церемонии было зачитано послание папы, в котором говорилось, что всякий, кто подвергнет сомнению или без особого разрешения понтифика выдвинет собственное толкование решений собора, будет отлучен от церкви. Так что «интерпретаторам», все еще мечтающим о реформах, пришлось прикусить язык.
К этому времени папская казна практически опустела, а расходы Ватикана, напротив, все возрастали и возрастали без всякой меры. Пышные празднества, щедрые дары, карточные долги, дорогостоящие меценатские проекты надо было как-то оплачивать, так что в случае нужды Лев X либо просто продавал церковные должности, либо брал у своих банкиров очередной заем. Но в какой-то момент даже они заволновались: Ватикан стремительно приближался к банкротству. Для покрытия будущих займов они потребовали повысить заемную ставку до сорока процентов, с чем Лев X беспечно согласился и продолжал вести прежний образ жизни.
И все же был один проект, который папские банкиры уже не могли далее финансировать: цена строительства собора Святого Петра начала превышать все мыслимые пределы, даже по папским стандартам. Еще Юлий II пришел к заключению, что покрыть их можно только путем массовой продажи индульгенций. Лев X применил этот способ на практике. Папские агенты и специально уполномоченные на то священники принялись разъезжать по городам и весям Европы, лестью и запугиванием убеждая верующих заплатить твердой валютой за клочок бумаги, означающий отпущение грехов. Приобретение такой грамоты уменьшает разнообразные страдания и муки чистилища, через которое предстоит пройти всем христианским душам: только «очистившись», они могут попасть в рай. Индульгенции продавались по скользящей шкале цен, в зависимости от тяжести свершенных грехов. Чем выше цена, тем меньше времени предстоит провести в чистилище.
Индульгенции задевали глубокие струны в душе верующих во всем христианском мире. В Средние века представления об аде и чистилище, тех страшных наказаниях, что ждут грешника по истечении земных сроков, сделались в высшей степени реальными для всех христиан. Устрашающие сцены, разыгрывающиеся в преисподней, изображались в церковной живописи, находили драматургическую форму в пьесах на религиозные темы, воспроизводились в проповедях. Адского огня или мук чистилища тайно боялся каждый, и в большой степени на этом страхе держалась в Европе вся христианская вера.
Его-то и эксплуатировал Ватикан своими индульгенциями; эксплуатировал и в то же время парадоксальным образом придавал бытовой оттенок, недаром чуть ли не вся Европа повторяла присказку торговца индульгенциями, позванивающего монетами в металлической банке:
Поди сюда да заплати,
Иначе душу не спасти.
Сами же эти торговцы со временем начали вызывать брезгливость; многие находили, что это бесстыдное вымогательство удешевляет веру, тем более что всем было известно, куда идут деньги — иерархам церкви, о чьих излишествах говорили во всем христианском мире. В конце концов у одного молодого немецкого священника терпение иссякло, и он решил, что пришла пора действовать. 31 октября 1517 года Мартин Лютер приколотил к дверям церкви Виттенбергского замка девяносто пять тезисов — программу церковной реформы.
22. ПАПА И ПРОТЕСТАНТ
К этому времени Ренессанс уже пересек Альпы и захватил практически всю Европу. Распространение возрожденного античного знания и новых гуманистических идей нашло особенно мощную поддержку в виде древнего китайского искусства печатания, которое было теперь открыто и в Европе. Первую типографскую машину построил Иоганн Гуттенберг, и случилось это примерно в 1450 году в Майнце; когда двенадцать лет спустя город подвергся разграблению, первопечатники рассеялись по всей Европе, так что искусство их стало достоянием многих стран, в том числе Нидерландов (1463), Италии (1465), Франции (1470). Крупнейшим из гуманистов Европы был Дезидерий Эразм, родившийся в 1469 году в Нидерландах. Важнейшая его работа «Похвала глупости» высмеивала окостеневшее учение Аристотеля, утверждая, что это не единственный путь к мудрости, есть и иные способы познания мира и различные виды просвещенности. Вместе с расширением книгопечатания пришло распространение грамотности, которая достигла теперь тех слоев общества, которые ранее были оторваны от интеллектуальной деятельности; вместе с упрочением финансового положения поднимающегося купеческого сословия пришло и большее самоуважение. Флорентийский опыт Медичи, пусть и не в столь крупном масштабе, повторялся теперь во множестве буржуазных семейств, проживающих в крупнейших коммерческих центрах Европы. В Голландии, Англии, Германии процветали живопись и литература; в других странах, например, во Франции, эти перемены замыкались по преимуществу королевским двором, но давали о себе знать даже в консервативной, заливаемой потоками золота Испании. В итоге многие образованные люди начали в частном порядке подвергать сомнению верховенство коррумпированной церкви. Лютер придал этому движению заметное ускорение — он бросил вызов церкви изнутри.
Мартин Лютер родился в 1483 году в саксонском городке Айслебен, где его отец начинал медником, но потом добился положения городского советника. Лютер вырос в богобоязненной семье и поступил в Эрфуртский университет; отец видел сына адвокатом, но, к его возмущению, Мартин в двадцатичетырехлетнем возрасте принял причастие и оказался в августинском монастыре. Три года спустя, в 1510 году, он был послан по какому-то делу в Рим, где серьезный и просвещенный молодой церковнослужитель был буквально потрясен распущенностью нравов и коррупцией, царящими в церкви. После этого он перечитал Библию новыми глазами, и это вернуло его к тому, что всегда казалось истинной духовной сутью христианства. С его точки зрения, эта ясная и простая истина была впоследствии затуманена разного рода церковными доктринами и учениями; в представлении же Лютера спасение души заключено в непосредственной вере, а не в церковных толкованиях. У папы нет права претендовать на отпущение грехов (для чего и существуют индульгенции), это исключительная прерогатива Бога.
