Последним он меня зацепил. И хотя разум подсказывал, что лучше ехать домой, а не искать среди ночи на задницу приключения, но зверь, сидящий внутри меня, взбунтовался. Измученный многомесячным половым воздержанием, загнанный разумом в клетку, он зарычал и заклацал зубами, натянул мои нервы, как вожжи, и сумел перехватить часть управления мотивациями.
— А что там за цены? — это было последнее разумное, что я смог произнести.
— Дурак ты, что ли? — недоуменно пожал плечами Влад. — А на что еще деньги нужны?
Я хотел возразить, но зверь во мне не дал раскрыть рот. Он-то уж точно был уверен, что деньги только для того и нужны, чтобы жрать и предаваться другим плотским радостям. Хотя из всех плотских радостей сейчас он хотел лишь одну. И желание его было столь сильным, что я не смог больше сопротивляться.
— Ладно. В клуб так в клуб.
Влад удовлетворенно наступил на газ, и «Мерседес» рванулся вперед с такой силой, что меня вдавило в спинку сиденья. При этом мотора почти не было слышно, а через секунду мой новый знакомый нажал какую-то кнопку — и салон заполнила тугая, как ударная волна, музыка. Упругие толчки и однообразные визгливые гитарные пассажи воздействовали не только и не столько на слух, сколько на весь организм, сотрясая и будоража его, рождая эмоции напрямую из происходящих в крови химических процессов. Я был оглушен, я был ошарашен, подавлен, но, как только перестал сопротивляться, ритм завладел мной и перевел чувства на не очень высокий, но устойчивый уровень возбуждения. Скорость, с какой машина рассекала пространство ночного города, вместо того чтобы напугать, вызвала щемящий, почти детский восторг. И тут из мощных динамиков, поверх ритмичного взревывания баса, раздался тонкий женский визг, граничащий с ультразвуком. Мне захотелось подхватить его и завизжать тоже. Я с огромным трудом удержался.
Влад между тем вписался в крутой поворот, еще поддал газу и с заносом вылетел на проспект Мира. В голубом свете фар я заметил у обочины патрульную машину дорожной инспекции, но никто, к моему удивлению, нас не остановил. Остановили такси, медленно телепавшееся вдоль обочины. А мы промчались мимо, как вихрь, заставив милицейские плащи рвануться от ветра.
За парковку у входа в клуб Влад отдал швейцару двести рублей. С моей точки зрения, это была несусветная сумма, я бы лучше пару минут прошелся пешком. Странно было, что самый рядовой помощник режиссера так швыряется деньгами. Охранники в вестибюле на моего спутника не обратили ни малейшего внимания, а вот в меня вперились взглядами, словно увидели на лбу неприличное слово.
— А ну стоять! — один резко рванулся ко мне, целясь в грудь портативным металлоискателем.
Я хотел отпрянуть, но, видимо, охранник перешел ту невидимую границу, после которой я не в состоянии контролировать собственные рефлексы. Руки сами схлопнулись на его запястье, далеко выбив металлоискатель, а колено коротко, но сокрушительно вонзилось ему в живот. Охранник сухо крякнул, согнулся пополам и рухнул на пол, а второй успел сделать в мою сторону только один шаг, на следующем я врубил ему кулаком промеж глаз, он отлетел к стене, ударился затылком и сполз вниз, закатив глаза.
— Ты что? — ошарашенно спросил Влад.
— Черт… А чего они кидаются?
— Ну ты и дикий… Это же фейс-контроль! Ладно, потом объясню, а сейчас надо уладить все, а то неудобно.
Следующие полчаса ушли у нас на улаживание конфликта. Точнее, улаживал его Влад в беседе с толстячком-директором в его кабинете, а я сидел рядом, улыбался и кивал время от времени, совершенно не понимая, что происходит.
— Вы нас, пожалуйста, извините, — директор налил нам виски в стаканы со льдом. — Ребята новенькие, постоянных посетителей в лицо не знают. А ваш друг так странно одет…
— Это наш новый сотрудник, — ответил Влад. — Кирилл взял себе сценариста.
— О! Еще одного?
— Нет, вместо старого.
— Очень приятно познакомиться! — директор привстал и протянул мне пухленькую ладошку. — Вы, наверное, занимались единоборствами?
— В юности, — отшутился я, пригубив виски.
Если честно, то самогон самогоном, правильно про него говорили. Сивуха сплошная.
— Повыгоняю я этих охранников, — директор тоже приподнял стакан, погонял в нем виски со льдом и залпом выпил. — Ну что за дела? Вдвоем с одним посетителем справиться не могут!
— Крупные очень, — охотно пояснил я, — Это вредит скорости реакции и устойчивости. Знаете, как говорят? Большой шкаф громко падает.
Все сдержанно посмеялись.
— Но дохлячков мне нельзя, — посетовал директор. — Уважать не будут.
— Так устроен мир, — я философски развел руками.
Поначалу мне было неловко за происшедшее у входа, но постепенно я расслабился. Импонировало то, что директор, важная шишка и толстосум, разговаривает со мной как с равным. Только потому, что я работаю в фирме Кирилла. Раньше я ощущал силу от того, что принадлежу к отряду, где каждый прикрывает спину каждого, но и здесь все оказалось очень похожим. Ведь принадлежность к клану Кирилла, оказывается, тоже выводила меня из ряда простых смертных. Пару дней назад, если бы я повалил этих охранников, меня бы скрутили, отмутузили палками и сдали ментам. Это точно. А теперь за то же самое угощают виски и извиняются.
— А кстати, Владик! Раз уж мы встретились, давай я тебе клубную карту продлю.
— Сейчас не могу… — Вадим напрягся лицом. — Сегодня же еще не седьмое число.
— Да нет… — директор широко улыбнулся. — В виде извинения за происшедшее я тебе бесплатно этот месяц закрою. Не разорюсь, честное слово. И сценаристу вашему тоже сделаю голден-кард, а то что он будет в коллективе как белая ворона?
Директор позвал секретаря — хмурого юношу с желтоватым цветом лица, — и тот, взяв мои документы, через пять минут вернул их с крашенной под золото клубной картой.
— Добро пожаловать в наши члены, — хихикнул директор. — Не забывайте нас.
Мы попрощались и спустились в зал. Интерьер мне очень понравился — все было стилизовано под внутренности то ли полуразрушенного космического корабля, то ли фантастического завода на неизвестной планете. Хромированные трубы, рамки под картины, вырезанные автогеном из нержавеющей стали, непонятные иероглифы, флюоресцирующие на полу. Но больше всего меня поразило, как сияет все белое в ультрафиолетовом свете. Прямо-таки полыхает — белые узоры на моем свитере превратились в нечто таинственное, коктейли в стаканах посетительниц переливались перламутровыми туманами. Именно посетительниц, поскольку мужчин в зале было явное меньшинство, а в основном тут отдыхали девушки — часть сидела за десятком столиков, а часть пританцовывала под негромкую музыку на краю танцпола. Некоторые с интересом поглядывали на нас.
Более громкая музыка доносилась из соседнего зала, но была приглушена стеклянными дверями настоящего шлюза, как в космическом корабле. Официантки и бармен были одеты в блестящие костюмы-скафандры со множеством вшитых светодиодов разного цвета. Все это двигалось, переливалось, вызывая ощущение нереальности происходящего.
