– М-м… тут! К в-вашим услугам, Ан… Анц…ф…р…
– Циля, что ты стоишь?! Отними же у него бутылку!
– Из-зыди, бес н-не-эст-тетичный… Че пристал? Я сегодня хр-хр-стианин! С бесами ничего оп… общего иметь не желаю, вот…
Фармазон окосел, ей-богу. У него от удивления глаза округлились и сошлись на переносице, а губы неуверенно шевелились, безуспешно пытаясь произнести нечто внятное. Анцифер же отреагировал совершенно неадекватно: он едва не повалился на пол от хохота! Я тоже порадовался, хорошо, когда тебя понимают. Однако радость быстро угасла, несмотря на добрые глаза, ангел твердо пресек мои попытки вернуть коньяк.
– Фармазон, пожалуйста, сделай ему крепкого кофе без сахара.
– Ты надеешься, что после полулитра трехзвездочной дряни псевдоармянского производства банальный кофе «Якобс» хоть как-то приведет его в чувства?!
– Не болтай, делай, что говорят.
– Я от… него ничего не прим… не возьму. Мне ни-и-зя!
– Почему?! – взвился обиженный Фармазон.
– Потому, как т-ты нечистый дух, – охотно пояснил я. – Крещеному гр-гражданину с такими… ну никак! Ты – извини… Я против тебя лич-чно ниче не имею, но… Религия! Это… о! это… отвали от меня, рого…носец, аминь!
– Циля, он лыка не вяжет и оскорбляет меня почем зря, а я ему кофе готовь?!
В конце концов проблемами моего отрезвления занимался белый ангел, его братец еще долго возмущенно фыркал, а потом отправился в ванную. Вернувшись, он показал нам зажатый в кулаке флакончик.
– Этот?
– Вроде да… – сощурился я.
– Демонстрирую. – Он капнул на пальчик шампуня и растер по макушке, мы вытянули шеи в ожидании.
– Мне уже за тридцать, – продолжал неторопливо балагурить Фармазон. – У большинства мужчин моих лет, ведущих активный образ жизни, появляется некоторая… э-э… лысинка. Таким образом, если данная парфюмерия действительно способствует агрессивному росту волос, то…
Договорить ему не удалось – прямо у нас на глазах прическа нечистого из стильного хвоста а-ля Малинин в один миг стала кучерявым подобием американского «кафр»! Впечатление такое, словно на голову бедного черта водрузили огромную боярскую шапку. Это было настолько потешно, что я разразился тихим пьяненьким хихиканьем, но Анцифер почему-то не разделил моего веселья. Наоборот, скорчил постное лицо и наставительно отметил:
– А вот сейчас грех вам смеяться. Фармазон, между прочим, для вас старается.
– Ладно, проехали… стало быть, вот этим шампунчиком ты весь и вымылся? Ну, результат налицо… или на лице, или, что еще вернее, на всем теле. Зато теперь ты можешь запросто вернуться к своей драгоценной супруге – в таком наряде она сочтет тебя бурым медведем и скромненько подожмет хвост.
– Слушай, хватит, а?! Наташа – моя ж-жена, что она делает и как – касается только меня. Вам обоим она ни-ка-кого вреда причинить не может, а насчет себя я сам р-разберусь. Ей же ласки и понимания н-не хватает, ей помочь надо…
– Лечиться ей надо! Реланиум пить, а не с пеной у рта на людей бросаться.
– Только без драки! – мгновенно вмешался Анцифер, когда я встал с твердым намерением скособочить Фармазону прическу. Мы попрожигали друг друга памятными взглядами, но сели на свои места. Из моей головы еще не полностью выветрились алкогольные пары, поэтому я впал в мрачность. Пока ангел шептался с бесом, мне взбрело на ум несколько оглядеться. Комната, в которой мы так вольготно расположились, имела нестандартную форму пятиугольника. Стены обиты черным бархатом, потолок не белый, а красный. Пол выложен коричневым гранитом, мебель тяжелая и старая, явно дореволюционного периода. В большом книжном шкафу толпились седые фолианты с золотым обрезом, пожелтевшие свитки и какие-то рисунки. Камин в углу давал ровное пламя зеленоватого оттенка, хотя дров в нем явно не было. На одной из стен висела коллекция холодного оружия, в основном ножи самых странных форм. Наверняка было еще что-то, на чем стоило бы задержать взгляд, но двери в комнату мягко распахнулись, и довольный голос произнес:
– Ба, да у меня гости! Какой забавный зверек, право…
Видимо, это опять относилось ко мне.
* * *
Вошедшему старцу наиболее подошло бы определение «благообразный». Ростом под два метра, благородные седые локоны до плеч, длинная борода, как у старика Хоттабыча, и ненормально блестящие глаза. Он разглядывал меня с чисто зоологическим интересом. Понимаю, я и сам, наверное, очень удивился бы, обнаружив у себя дома то ли медведя, то ли обезьяну, то ли опоссума непривычных размеров, да еще и выпившего в придачу. Мы простояли друг напротив друга довольно долгое время, я не знал, с чего начать, а он не задавал вопросов. Анцифер и Фармазон куда-то испарились. Я не выдержал первым…
– Прошу прощенья за вторжение и мой несколько необычный внешний вид…
– Ни слова больше! – добродушно замахал руками старик. – Я сам вам все расскажу. Поправьте, если ошибусь в деталях. Вы – муж ведьмы! Тот самый молодой человек, о котором сейчас толкует весь Город. Крюкопотам синланиум?
Мне оставалось только кивнуть.
– Весьма польщен, что вы осчастливили своим посещением мой скромный дом. Как-нибудь расскажете о вашем методе проецировать стихийные бедствия? Мы все, так или иначе, это практикуем, но то, что совершили вы… Я, конечно, навел кое-какой косметический ремонт, однако асфальт все еще очень зыбкий, и ожоги от молний надолго украсят фасады соседних зданий.
– Спешу принести свои извинения…
– Да бросьте! Я – лучший маг в этом Городе и с первого взгляда узнаю настоящего профессионала. Барбинал? И рисмирум психис… Никаких упреков, никаких обид, никаких извинений, мы – на равных. Здесь очень немногие могут похвастаться принадлежностью к Высшей лиге.
– Но я не являюсь…
– Понятно, понятно… Вы у нас проездом, инкогнито. Тем лучше, я и сам неодобрительно отношусь к типам, раздувающим дешевую рекламу вокруг собственного имени. И чем больше шума, тем вероятнее вытащить пустышку вместо мага. Вы же ведете себя как специалист экстра-класса! Приветствую, одобряю, ценю…
– Боюсь, что вы находитесь во власти иллюзий, – безуспешно начал я уже в третий раз. Благородный старик почему-то вбил себе в голову, что имеет дело с очередным «могучим колдуном», так что переубедить его было абсолютно невозможно.
– Молодой человек. – Он возвысил голос почти до библейской торжественности. – Я стар и мудр. Если уж у вас есть весомые причины, заставляющие вас скрывать свое присутствие, – вы не могли найти лучшего укрытия, чем мой дом. Все, что есть у меня, – ваше!
– Как скажете… не буду спорить.
– Я вижу, вы воспользовались моим шампунем? Разумеется, с целью маскировки? Великолепная идея, на грани высокой интуиции, вас и в самом деле невозможно узнать. Однако время завтрака уже настало, не будете ли вы в претензии, если я сниму с вас этот шерстяной покров? Мой гардероб также в вашем распоряжении.
