В принципе можно было вызвать полицию. Копам бы очень понравилось увидеть главаря районной мафии, грозу мелких торговцев Шарки Шана, в злобе пинающего дверь бывшего подельника Курта Баса, то есть меня. Проблема в том, что за пинки в дверь на рудники его не отправят, нелегального оружия Шарки Шан при себе не имел принципиально, хотя оно ему было и без надобности при его статях, а любой другой исход, кроме отправки его на рудники, для меня бы закончился, пожалуй, хуже, чем выбитыми мозгами. Доподлино известно, что одного из должников вроде меня Шарки умудрился пытать больше месяца, пока бедняга наконец не окочурился от боли. Меня такой путь в Призрачный Мир настолько не устраивал, что, когда Шарки Шан наконец привел своего дружка Алла Гафи, недавнего выпускника Истадальского Магического Университета, чтобы тот взломал дверь, я всерьез задумался о побеге. Едва я глянул в глазок и узнал мага мафиози, как стало понятно, что моему добровольному затворничеству, как и всему хорошему на свете, пришел конец.
Замочек у меня тоже был не простой, я его прокачал у известного мага-цверга Витра Хамси, но тут против меня сыграла моя собственная жадность – я сделал это за самую низкую цену, за какую только было возможно. А значит, на долгое противостояние замка магическому воздействию надеяться не приходилось. Поэтому, не тратя времени попусту, я вынул из-под подушки новенький кастер, сунул его за пояс, сдвинул фрамугу окна в сторону и выбрался на карниз.
Над крышами Истадала играл свежий ветер. До заката было еще часа два, но дневная жара уже начинала спадать. Дом, в котором я арендовал квартиру, был, ввиду возраста, вдвое пониже окружающих небоскребов из закаленного заклинаниями сапфирового стекла, но все равно – от пятидесятиметровой пропасти под ногами у меня невольно сжалось сердце. Тут же вспомнилась предыдущая смерть и все неприятности, с нею связанные, поэтому я, раз уж решительно не за что было ухватиться, просто вжался спиной в стену. Если в тот раз у меня не было ни кола ни двора, то теперь, размазавшись о мостовую, я бы наверняка лишился возможности добраться до своего тайника раньше, чем его вычислит Алл Гафи. А у меня там лежали не просто ценные вещи, у меня там лежала надежда на будущее. Причем Шарки Шан припрятанную мною вещицу просто продал бы, потому что денег она стоила немыслимых. Я же ее ни на какие богатства не променял бы никогда, у меня и мысли не было продать эту штуковину, чтобы вернуть Шарки долг. Хотя и после возвращения долга там бы хватило деньжат на всю оставшуюся жизнь. Мне она была нужна для другого, но Шарки, воспользовавшись моим пребыванием в Призрачном Мире, непременно бы тайник ограбил. Каждый, кто хоть раз умирал, знает это чувство – как придешь в себя в купели Колодца Возрождения, сразу начинаешь прикидывать, что могли спереть мародеры с твоего тела или из твоего тайника за время отсутствия тебя как личности.
Представив эту ситуацию, я вжался в стену еще сильнее и понял, что не смогу сделать и пары шагов. Как раз в эту минуту мне и пришла мысль о киллере со спелганом. Что мешало Шарки Шану посадить стрелка на крыше соседнего дома? Да ничего. Я представил, как заряд магической энергии пересекает расстояние между зданиями и тугим лучом бьет меня в грудь, раздирая плоть в клочья. И мое тело… Нет! Подобные мысли никак не способствуют удержанию на карнизе.
Конечно, можно было не мучиться, а самому прыгнуть вниз, через несколько секунд приняв быструю смерть без тех осложнений, какие выпали мне в прошлый раз. Но тогда работа нескольких последних лет наверняка пойдет насмарку, и мне все придется начинать заново. И снова мечта о дальних странствиях отложится на неопределенное время. И снова начнутся скитания в Призрачном Мире, и снова голым, в послесмертном ознобе, придется выбираться из Колодца со всеми вытекающими последствиями.
– Не сейчас… – процедил я сквозь зубы, взял себя в руки и сделал еще несколько шагов по карнизу.
На самом деле мне надо было просто добраться до соседнего окна. А до него метров пять, не больше. Мое жилище располагалось крайним в подъезде, а следующее окно находилось уже в другой секции здания. И чтобы Шарки Шану меня заполучить, ему придется спускаться на лифте, потом опять подниматься или воспользоваться портативным левитатором, которого у него с собой почти наверняка нет. Если я успею преодолеть карниз, то у меня появится сокрушительное превосходство во времени, погасить которое у Шарки с дружком не получится. Если только на крыше соседнего дома не засел стрелок.
Хотя если бы он засел, то я бы уже обо всем этом не думал. Я бы лежал на мостовой с дырой в груди, и вид у меня был бы настолько плоский, что меня легче было бы закрасить, чем отскоблить. А поскольку я все еще красовался на фасаде, значит, стрелка не было или он еще не получил команду стрелять. Это вселяло кое-какую надежду.
Я продвинулся еще немного к спасительному окну. Внизу на разных высотных эшелонах потоком проносились над мостовой транспортные средства. Начинался вечерний час пик. И тут из оставленной мною комнаты послышался мощный хлопок – Алл Гафи наконец-то справился с магической начинкой моего замка. Следовало шевелиться. Судорожно стараясь удержать равновесие, я вытащил из-за пояса кастер и поставил его на боевой взвод. Кассета с магической энергией была полной, я этим оружием после покупки еще ни разу не пользовался.
Тяжесть кастера в руке навела меня на свежую мысль – если бы удалось пристрелить Алла и Шарки, то можно без особых последствий падать с карниза. Искать мой тайник было бы некому, поэтому я бы мог воспользоваться им и после возрождения. К тому же, как говорят, в Призрачном Мире тоже могут открыться дополнительные возможности, которыми не следует пренебрегать. Однако, пока Шарки жив, такой простой выход из ситуации мне не годился. Хотя и его смерть для меня не была окончательным выходом – после возрождения он меня достанет и постарается расквитаться. В общем, было понятно – в эти минуты я выращивал себе злобного врага всерьез и надолго.
– А ну стой, гад! – проревел Шарки, высунув в окно свою огнедышашую морду, покрытую глянцевой чешуей. Из ноздрей его валил густой дым, что у ящеров всегда выдает неспокойное состояние.
Нет, как ни крути, ящер человеку не товарищ. Хоть какими ты их узами соедини, хоть спаси ты ящера от смерти в неподходящий момент, он все равно от своего самомнения, дурных манер и заносчивости по отношению к людям в полной мере не избавится никогда. А уж если ящер является главой банды, что случалось, кстати, куда чаще, чем людям хотелось бы, тогда это самомнение раздувалось до таких пределов, что только держись и не падай. Что я и старался делать, пытаясь сохранить равновесие на карнизе.
– Перетопчешься, – ответил я Шану.
Ящер снова взревел и плюнул в меня огнем. С недолетом. Но брови мне все равно опалило.
Вот человек на его месте не высовывался бы, а пропустил бы вперед дипломированного мага. Алл бы без труда меня парализовал и затянул обратно в помещение. Но я об этом даже не думал, прекрасно понимая, что ни один ящер на такой разумный поступок не способен в принципе. Хотя они и хитрые, и коварные, но если их всерьез разозлить, то они на автомате лезут в драку, предпочитая рукопашную схватку любому оружию. Мне кажется, им попросту нравится в таком состоянии разрывать жертву когтями на части. Это их, похоже, на какое-то время успокаивает. Но пока это не произойдет, бурлящая кровь настолько застилает им глаза, что они перестают обращать внимание на такие мелочи, например, как заряженный кастер в руках противника.
