Раз «Янку» не удалось напечатать в Петербурге, я издал его в Тифлисе — в мае 1918 года. Тогда я и обзавелся своей книгой. Вот вам секрет моих проделок и моей молодости. Это ничего, что я был знаменит, когда в 1913 Маяковский робко начинал свои выступления».
После «Янки» Илья Зданевич сочиняет драму «Асел напракат», а уехав в 1921 году во Францию, берет псевдоним «Ильязд» (от имени и первых букв фамилии) и пишет автобиографическую книгу «Илиазда». Он вообще вольно обращался с именами, под которым выходили в свет его произведения. Статья о Пиросмани в газете «Закавказская речь» от 10 февраля 1913 года была подписана «И-вич». А книгу о Гончаровой и Ларионове (из-за дружбы с последним футурист не позволил своим чувствам к художнице перейти грань отчаянного флирта, да и мама, его главный судья, не одобряла этих отношений) Зданевич издал под именем «Эли Эганбюри».
В Тифлисе с другим поэтом-футуристом Алексеем Крученых Илья Зданевич открыл Университет «Сорок первый градус» (цифры в названии были выбраны по географической параллели, на которой, кроме столицы Грузии, находятся Нью-Йорк, Париж и Константинополь.
В 1919 году вышел в свет оказавшийся единственным номер газеты «41 градус». В небольшой заметке на второй полосе можно было прочесть: «Модной темой светских разговоров является решение вопроса — поэт или нет Илья Зданевич. Признанный арбитр С. Андреева, как говорят, решает этот вопрос отрицательно».
«Арбитр С. Андреева» была еще и признанной красавицей Тифлиса, в которую был влюблен Илья Зданевич. Впрочем, чувство к Андреевой он сочетал с влюбленностью в Веру Судейкину, в художницу Наталью Гончарову, в жену художника Василия Шухаева Веру, которой посвятил роман «Ларижачьи», написанный уже в эмиграции, в Саломею Андроникову.
Сама Саломея, одна из муз Серебряного века — подруга Ахматовой и Цветаевой, модель Петрова-Водкина и Серебряковой, вспоминала об Илье: «С Ильей я дружила до самой его смерти. По существу, он мне был самый старый товарищ с 1908 года. Он только что окончил гимназию и в конце года уже надел студенческую тужурку. Приехав в Петербург к сентябрю, он стал у меня бывать и даже влюбился. Второй раз влюбился уже в Париже. Как настоящий романтик (да, он был романтик и добр, красный каблучок, невзирая на свой футуризм). Он являлся лично и писал одновременно письма, которые подсовывал под дверь (в одном из писем Илья писал Саломее: «.меня влечет к Вам некоторый авантюризм Вашей натуры. Вы, конечно, искательница приключений, а потому родственны мне». — И. О.).
Он делал (именно делал, сам и все) замечательные книги (издавать начал еще в Тифлисе 41 градус). Считался знатоком первым во Франции по искусству книги. Его экспромт обо мне:
На улице парижской Колизея
Жила годов пятнадцать Саломея,
Порядок домовой 4 дважды,
Прохожий, снимите шляпу
Каждый».
В 1921 году в Константинополе Илья встретился с братом Кириллом — тот возвращался из Парижа в Тифлис.
— Папа был храбрым человеком и доблестным офицером, — рассказывала Мирель Кирилловна Зданевич-Кутателадзе. — Когда началась Первая мировая, он сам вернулся из Парижа и пошел добровольцем на фронт сражаться за царя. У него была масса наград. Когда ему предлагали повышение в звании, он отказывался и говорил, что предпочитает, чтобы ему дали орден. У него было два Георгиевских креста, другие ордена. В советские годы, когда в семье не было денег, он продавал эти награды коллекционерам.
А Илья ждал парохода, который должен был отвезти его во Францию. Теперь на учебу ехал младший брат. О том, что эта встреча станет главным рубежом в их жизни, братья не знали.
В Париже Илья Зданевич, окончательно ставший для всех просто «Ильяздом», дружил с Пабло Пикассо, Марком Шагалом, Максом Эрнстом, Соней Делоне, Альберто Джакометти, Хоаном Миро, многие из которых написали его портреты. Одним из его друзей был драматург Жан Кокто, в одном из своих писем Илье прямо заявивший: «Вся ваша жизнь — это большой звездный путь».
Ильязд создавал эскизы костюмов для Дома моды Коко Шанель, а затем несколько лет был его директором. Его первой женой стала модель Дома Шанель семнадцатилетняя Аксель Брокар, которая родила ему двоих детей. В 1927 году на свет появилась их дочь Мишель. Крестной матерью девочки стала Коко Шанель. Мишель Зданевич никогда не была замужем, всю жизнь прожила в Париже и работала в библиотеке.
Вторым ребенком в семье Зданевича и Брокар, чьи отношения скоро исчерпали себя, был мальчик Даниэль, подробных сведений о судьбе которого отыскать не удалось. Известно лишь, что в 2009 году его не стало.
Следующей женой Ильязда была принцесса Нигерии Ибиронике Акинсемоин. После того как во Францию вошли фашисты, женщину отправили в концентрационный лагерь. Там она заболела туберкулезом и умерла вскоре после освобождения. Ее похоронили на грузинском кладбище в Левиле. В этом браке у Ильи родился сын Шалва, который потом учился в Лондоне под присмотром тифлисской возлюбленной Зданевича Саломеи Андрониковой.
— Сегодня Шалва живет в Париже, его квартира находится в районе Оперы, — вспоминала Мирель Зданевич-Кутателадзе. — Он пишет романы и раз в год, под Рождество, звонит моей сестре, которая теперь тоже живет во Франции. Иногда Шалва присылает ей открытку, но каждый раз на ней нет обратного адреса. Сын Ильи и принцессы Нигерии — один из возможных претендентов на престол. Но он никогда не был в Нигерии, так как это опасно. Там же очень серьезный расизм, а мой двоюродный брат — мулат.
В 1989 году он был у меня в гостях в Тбилиси. Шалва немного знает русский язык. Пока ему не исполнилось десять лет, на русском с ним разговаривал Илья. Во время своего приезда, увидев надпись на холодильнике на нашей кухне, он прочел его по слогам: «Москва». Другие гости тут же принялись шутить, что Шалва на самом деле — шпион. От отца он унаследовал любовь к кошкам. Правда, в отличие от Ильи, державшего семь котов, у него жил всего один.
В третий раз Илья Зданевич женился на художнице Элен Дуар, взявшей псевдоним мужа, как вторую фамилию. При этом все ее родственники выступали категорически против этого брака. Выбор Элен, которая была довольно состоятельной женщиной, казался им мезальянсом.
Но она очень любила Илью. Ее кисти принадлежит последний портрет Ильязда. После смерти мужа Элен Дуар-Ильязд приезжала в Тбилиси, привозила его работы на выставку и познакомилась с племянницами Ильи.
— Элен была обеспеченной женщиной, ее первый муж был богатым человеком, — вспоминала Мирель Зданевич. — Она на 20 лет пережила Илью. Во время ее приезда в Тбилиси в 1989 году мы с ней много общались. И знаете, у меня было ощущение, что мы говорим на одном языке. Хотя французскому меня учил только дедушка и, казалось бы, что я могла тогда запомнить?
Илья Зданевич умер в 1975 году и похоронен на грузинском кладбище Левиль под Парижем (не зря же он писал о себе: «Я не русский. У меня грузинский паспорт, и я сам грузин»).
Элен Дуар-Ильязд передала работы Ильи в музей современного искусства Парижа «Бобур» и основала общество «Ильязд», которое существует и поныне.
