Много чего могу рассказать. Сталин ведь был очень хорошим поэтом. Его юношеские стихи хвалил Илья Чавчавадзе, наш великий грузинский поэт и просветитель. Несколько сталинских стихотворений даже было напечатано.
Он на самом деле прекрасно писал о красоте. Знаете, какое волшебное стихотворение посвятил розе? Его сейчас в школах учат.
Существует легенда, будто в 1939 году, накануне 60-летнего юбилея вождя, было принято решение издать сборник его стихотворений на русском языке. Редактором перевода был выбран Борис Пастернак. Поэту, якобы, отправили на дом машинописный вариант книги. А предварительно ему позвонил сам Сталин и сказал, что просит посмотреть стихи своего друга.
Через пару дней Сталин вновь позвонил Пастернаку. И услышал примерно следующее: «Если у вашего друга есть какое-нибудь другое занятие, пусть он лучше посвящает свое время ему».
Сталин поблагодарил, повесил трубку и книга его стихов так и не увидела свет.
Маленькую брошюрку со стихами Сталина я купил в 2009 году в музее Сталина в Г ори.
Возможно, познакомиться с русским переводом стихов юного Сосело - именно эта подпись стоит под большинством сочинений - будет небезынтересно.
Раскрылся розовый бутон,
Прильнул к фиалке голубой,
И легким ветром пробужден,
Склонился ландыш над травой.
Пел жаворонок в синеве,
Взлетая выше облаков,
И сладкозвучный соловей
Пел детям песню из кустов:
«Цвети, о Грузия моя!
Пусть мир царит в родном краю,
А вы учебою, друзья,
Прославьте родину свою!
И. Дж-швыли
(газ. «Иверия», 1895, 14 июнь)
Когда луна своим сияньем
Вдруг озаряет мир земной,
И свет ее над дальней гранью
Играет бледной синевой,
Когда над рощею в лазури
Рокочут трели соловья,
И нежный голос саламури
Звучит свободно, не таясь,
Когда, утихнув на мгновенье,
Вновь зазвенят в горах ключи,
И ветра нежным дуновеньем
Разбужен темный лес в ночи,
Когда беглец, врагом гонимый,
Вновь попадет в свой скорбный край,
Когда, кромешной тьмой томимый,
Увидит солнце невзначай, —
Тогда гнетущей душу тучи
Развеян сумрачный покров,
Надежда голосом могучим
Мне сердце пробуждает вновь,
Стремится ввысь душа поэта,
И сердце бьется неспроста:
Я знаю, что надежда эта
Благословенна и чиста!
Сосело
(газ. «Иверия». 1895, 22 сентября)
Луне
Плыви, как прежде, неустанно
Над скрытой тучами землей,
Своим серебряным сияньем
Развей тумана мрак густой.
К земле, раскинувшейся сонно,
С улыбкой нежною склонись,
Пой колыбельную Казбеку,
Чьи льды к тебе стремятся ввысь.
Но твердо знай: кто был однажды
Повергнут в прах и угнетен,
Еще сравняется с Мтацминдой,
Своей надеждой окрылен.
Сияй на темном небосводе,
Лучами бледными играй,
И, как бывало, ровным светом
Ты озари мне отчий край.
Я грудь свою тебе раскрою
Навстречу руки протяну
И снова с трепетом душевным
Увижу светлую луну.
Сосело
(газ. «Иверия». 1895, 22 сентября)
Р. Эристави
Когда крестьянской горькой долей,
Певец, ты тронут был до слез,
С тех пор немало жгучей боли
Тебе изведать довелось.
Когда ты ликовал, взволнован
Величием своей страны,
Твои звучали песни, словно
Лились с небесной вышины.
Когда, отчизной вдохновленный,
Заветных струн касался ты,
То, словно юноша влюбленный,
Ей посвящал свои мечты.
С тех пор с народом воедино
Ты связан узами любви,
И в сердце каждого грузина
Ты памятник себе воздвиг.
Певца отчизны труд упорный
Награда увенчать должна:
Уже пустило семя корни,
Теперь ты жатву пожинай.
Не зря народ тебя прославил,
Перешагнешь ты грань веков,
И пусть подобных Эристави
Страна моя растит сынов.
Сосело
(газ. «Иверия». 1895, 22 сентября)
Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей
Со старым дубовым пандури,
С нехитрой песней своей.
А в песне его, а в песне —
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.
Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.
Но вместо величья и славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.
Сказали ему: «Проклятый,
Пей, осуши до дна.
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»
Сосело
(газ. «Иверия». 1895, 22 сентября)
Старик Ниника
Постарел наш друг Ниника,
Сломлен злою сединой.
Плечи мощные поникли,
Стал беспомощным герой.
Вот беда! Когда, бывало,
Он с неистовым серпом
Проходил по полу шквалом.
Сноп валился за снопом.
По жнивью шагал он прямо,
Отирая пот с лица,
И тогда веселое пламя
Озаряло молодца.
