Третий год войны. Собрав все, что можно было собрать, Гитлер планирует наступление уже на узком участке фронта протяженностью не в тысячи и не в сотни, а лишь в десятки километров. Он собирает в бронированный кулак силы не меньшие, чем те, с которыми он начинал войну. Начинается Курская битва, начинаются грандиозные танковые сражения. Все кончается катастрофой для армии вторжения… Армия вторжения покатилась вспять!
Война стучится в пределы Германии. Возмездие близится… Уже позади «бунт генералов».
Начинается судорожное наступление в Арденнах.
Отдадим должное немецкому командованию. Это наступление было организовано, с военной точки зрения, безупречно. Готовилось оно в глубокой тайне, и эффект внезапности был достигнут. Надо сказать, что предшествующая этому тактика усиления Восточного фронта в ущерб Западному, в какой-то степени притупила бдительность англо-американского командования. Видимо, англо-американское командование уже не ожидало со стороны противника решительных действий.
Гитлеровские генералы планировали нанести удар 29–32 дивизиями в районе Арденн в общем направлении на Антверпен. Предполагалось уничтожить 25–30 американских и английских дивизий к северо-востоку от линии Антверпен Брюссель – Бастонь.
Время для удара было выбрано удачно. Стояла в этих местах нелетная погода. Гитлеровцы рассчитывали, что союзники не смогут использовать свое огромное превосходство в воздухе.
Но тех сил, которые требовались бы для успешного завершения такой операции, гитлеровское командование уже собрать не могло. Потери на Восточном фронте обескровили немецкие дивизии, нависающая опасность перехода в наступление Красной армии на Висле сковывала возможности маневрирования резервами.
На рассвете 16 декабря три немецкие дивизии: 6‑я СС, 5‑я танковая и 7‑я пехотная нанесли в Арденнах удар. В тыл англо-американских войск были выброшены небольшие воздушные десанты. В первые сутки развернувшегося сражения англо-американское командование не придало должного значения удару. 17 декабря немецкая пехота, преодолев линию обороны 8‑го американского корпуса северо-восточнее и юго-восточнее Сен-Вита, расчистила дорогу для танковых дивизий, и они устремились в глубину обороны союзников. 19 декабря передовые танковые части уже подходили к Льежу, а главные силы 5‑й танковой армии продвигались, не встречая серьезного сопротивления, к Маасу.
В последующие дни обстановка еще более усложнилась. Авиация союзников фактически бездействовала, парализованная нелетной погодой. Но ожидаемой катастрофы не наступало и не могло наступить…
21 декабря Эйзенхауэр обратился в Объединенный Комитет начальников штабов с письмом, в котором говорилось:
«Если… русские намереваются предпринять решительное наступление в этом или следующем месяце, знание этого факта имеет для меня исключительно важное значение, я бы перестроил все мои планы в соответствии с этим. Можно ли что-либо сделать, чтобы добиться такой координации?»
Эйзенхауэр предлагал послать в Москву высшего офицера своего штаба.
24 декабря президент США Рузвельт направил Сталину послание, в котором писал:
«Для того чтобы все мы могли получить информацию, важную для координирования наших усилий, я хочу дать указание генералу Эйзенхауэру направить вполне компетентного офицера из его штаба в Москву для обсуждения с Вами положения дел у Эйзенхауэра на Западном фронте и вопроса взаимодействия с Восточным фронтом».
Такой офицер был незамедлительно принят Москвой.
К концу декабря все силы немецкой ударной группировки были введены в сражение. Однако решительного перелома не наступило.
Проявлялась очевидная авантюристичность немецкого наступления с военной точки зрения. Дело в том, что как раз в эти дни разыгрались ожесточенные сражения на Восточном фронте в районе междуречья Ипель – Грон на участках 2‑го и 3‑го Украинских фронтов в Венгрии. Наши войска, успешно отразив контрудары противника, взяли в окружение его крупную группировку.
Гитлеру надо было бы снимать дивизии с Восточного фронта, чтобы поддержать прорыв в Арденнах, а он должен бросать свои тающие резервы в Венгрию и Восточную Пруссию.
1 января фашистский режим делает последнюю попытку как-то сохранить свое лицо наступлением в Эльзасе.
Опять же, используя благоприятную обстановку, сужающую возможность действия англо-американской авиации, гитлеровские войска прорвали фронт в Вогезах. Американские войска и здесь попятились назад. Усилился обстрел Англии снарядами Фау-1 и Фау-2.
5 января фашистские войска форсировали Рейн севернее Страсбурга. Для развития наступления в Эльзасе, Гитлер перебрасывал 6‑ю танковую армию СС с арденнского выступа.
Но опять же, все расчеты Гитлера строились без учета реального соотношения сил.
6 января Черчилль обратился к Сталину с посланием, в котором писал:
«На Западе идут очень тяжелые бои и а любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы… Я буду благодарен, если Вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть».
10 января 6‑я танковая армия получила приказ двигаться в Эльзас… Но в Эльзас она не попала…
Советское Верховное Главнокомандование не оставило союзников в трудную для них минуту.
Красная Армия получила приказ перейти ранее намеченного срока в широкое наступление по всему фронту от Балтийского моря до Карпат. Фронт опять повсеместно пришел в движение, что заставило Гитлера 16‑го января перейти к обороне на всем Западном фронте.
Прежде чем перейти к рассказу о ходе нашего нового наступления, я вижу необходимость вернуться несколько назад и рассказать о некоторых моментах его подготовки. Прежде всего о перемене в командовании фронта. 12 ноября был подписан приказ Ставки Верховного Главнокомандования о назначении командующим 1‑м Белорусским фронтом Маршала Советского Союза Г. К. Жукова. Маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский назначался тем же приказом командующим 2‑м Белорусским фронтом.
19 ноября К. К. Рокоссовский простился с руководящим составом штаба и управлений фронта, фронт был принят Г. К. Жуковым.
Г. К. Жуков с первых же дней активно включился в подготовку нового наступления. Прежде всего он побывал на Магнушевском и Пулавском плацдармах и ознакомился на месте с условиями и возможностями перехода в наступление главных сил фронта.
К этому времени шло непрерывное насыщение Магнушевского плацдарма войсками, техникой, оружием, боеприпасами. Боевая пружина как бы сжималась для удара. На плацдарме развертывались полевые подвижные госпитали, через Вислу наводились и расширялись переправы. На Магнушевском плацдарме были сосредоточены перед наступлением 23 дивизии и 5348 артиллерийских стволов. На участке прорыва плотность артиллерии достигала 282 стволов на 1 километр фронта, 8‑й гвардейской армии полоса прорыва нарезалась в семь километров по фронту.
