Книга От Пекина до Берлина. 1927 - 1945, страница 213. Автор книги Василий Чуйков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «От Пекина до Берлина. 1927 - 1945»

Cтраница 213

Было ясное солнечное утро. Мы стояли у железнодорожного переезда. На севере шла ружейно-пулеметная перестрелка, изредка слышались артиллерийские выстрелы. Наша разведка не имела полных данных о силах лодзинского гарнизона противника, но по характеру перестрелки чувствовалось, что враг не собирается упорно драться за город. Хотя наша артиллерия уже развернулась, я распорядился, чтобы до особого распоряжения она огня не открывала.

В это время с востока появились девятки наших ИЛов в сопровождении истребителей. Подходя к городу, они над головами наших вторых эшелонов начали развертываться в боевые порядки для бомбежки и штурмовки. Зачем их прислали? Как они будут штурмовать город, не зная расположения своих сил и сил противника? Радиосвязи с авиацией у нас не было. Спешно пошли в дело палатки, простыни, их расстилали на землю, сигналя самолетам. Полетели вверх зеленые ракеты – «свои», «свои»! Помогло. Штурмовики отвалили в сторону. Было ясно, что темп нашего наступления оказался неожиданным для штабов нашей авиации.

Под прикрытием разведывательных подразделений мы продвинулись несколько вперед и остановились в парке около часовни на высоком холме. Отсюда открывался вид почти на весь город. Мы наблюдали, как польские жители помогали нашим разведчикам вылавливать и обезоруживать гитлеровцев.

К полудню стрельба переместилась из центра города на юг. Мы поняли, что части 28‑го гвардейского стрелкового корпуса и танковая группа Вайнруба начали наступление и гонят врага на юго-запад. Вдруг немецкая артиллерия открыла огонь по нашему наблюдательному пункту. Три десятка снарядов разорвались возле артиллерийских разведчиков. Два офицера были убиты, троих ранило. Чтобы избежать случайных потерь, приказываю уйти из этого района.

Возле железнодорожного переезда наши связисты восстановили связь с первым эшелоном штаба армии.

Я вызвал к телефону начальника штаба армии генерала Белявского. Он доложил, что танковая группа генерала Вайнруба вышла на западную окраину Лодзи, части 28‑го корпуса заняли Озоркув, Александрув, Радогощ; наши разведывательные подразделения вышли на шоссе Лодзь – Константынув. Противник спешно отходит на юго-запад. Захвачены пленные и очень много трофеев. Белявский замолчал и скорбно добавил:

– Матвей Григорьевич Вайнруб ранен в грудь навылет. Его скоро должны привезти.

Сообщение о ранении генерала Вайнруба нас очень огорчило. Мы все высоко ценили храбрость, честность и человечность Матвея Григорьевича. Третье ранение за войну. Два последних особенно опасные и тяжелые – в голову и в грудь. Когда ранят боевого товарища, всегда грустно. Когда ранят человека, прошедшего боевой путь из западных областей Белоруссии до Волги, выдержавшего испытания Сталинграда, а затем прошедшего вместе с тобой от Волги через всю Украину и Польшу, особенно тяжело. К счастью, вскоре сообщили, что Матвей Григорьевич будет жить…

Лодзь была освобождена 8‑й гвардейской армией и соединениями 16‑й и 18‑й воздушных армий. Мы проехали по улицам. Фашисты здесь все хотели переделать на свой лад. Главную площадь, которая раньше называлась площадью Вольности, переименовали в площадь Германии. Гитлеровцы хотели этим подчеркнуть, что никогда Польше не быть вольной, что отныне здесь властвует Германия, а поляки – бесправные рабы. На угловых домах висели таблички с новыми, немецкими названиями улиц. Все вывески на магазинах – на немецком языке. На дверях кафе и ресторанов надписи: «Только для немцев. Полякам вход воспрещен». Последнее время полякам не выдавали хлеба – они должны были вымирать от голода, чтобы уступить место колонизаторам. Точно саранча, набросились на город жадные до чужого добра захватчики. Они заняли в городе все лучшие квартиры, выселив их владельцев в концентрационные лагеря. Через одну из главных улиц был переброшен мостик – только по нему могли евреи переходить из одной части гетто в другую. Они не имели права показываться на улице.

Пять с лишним лет стонала Лодзь под пятой гитлеровских палачей. Но город не покорялся, он помнил стачки 1905 года, он хранил гордый дух вольности. И нередко немецкие патрули находили на улицах трупы завоевателей: это польские патриоты творили свой беспощадный, но справедливый суд. Зверствам оккупантов не было предела. Местные жители рассказывали нам, что однажды подросток Михаил Волонский увидел труп убитого немецкого жандарма и улыбнулся. Это заметил проходивший мимо фашистский офицер, и молодого поляка расстреляли тут же на месте. Юзеф Панцевский был расстрелян только за то, что неправильно показал немцу дорогу. Стефана Прибыцкого замучили в гестапо лишь за то, что он произнес на улице запрещенное слово «Россия».

– Поляки знали, – говорил мне один рабочий Лодзинского депо, – что только Россия может освободить нас, спасти от смерти в фашистских застенках. Весь город знал о страшном лагере в предместье Лодзи. Он был разделен на кварталы и опутан колючей проволокой. Это здесь убили Станислава Потоцкого после четырех месяцев страшных пыток. Здесь растерзали Юзефа Вичинского за то, что он показался на улице вечером. Ходить по городу разрешалось официально до 9 часов, но гитлеровцы уже с 8 часов вечера хватали и убивали всех, кто попадался под руку.

Жена рабочего добавила:

– И так целых пять лет. Казалось, и не будет проблеска в нашей жизни…

– Но вот пришла Красная Армия, – продолжал рабочий, – и фашистские палачи бежали так, что побросали все – и квартиры, набитые чужим добром, и чемоданы с наворованными вещами…

Когда в город вошли наши подразделения, на крышах, балконах, в окнах затрепетали советские и польские флаги. В долгие зимние ночи, рискуя жизнью, их шили женщины. И теперь, радуясь своему освобождению, они расцвечивали этими флагами победный путь своих освободителей.

Стремительный натиск наших войск помешал оккупантам разрушить город. Не было взорвано ни одного здания, продолжали работать и электростанция, и водопровод.

Толпы жителей приветствовали двигавшиеся по улицам танки, орудия, автомашины с пехотой. Это был всеобщий праздник. Кончился пятилетний коричневый мрак. Над Лодзью всходило солнце свободы…

В бесконечной колонне машин ехал грузовик с группой бойцов. Вон широко улыбаются сержант Усенко и младший сержант Вертилецкий. Как все, запыленные, усталые. И никто не подозревает, что это герои. А мне рассказали, как они воевали…

Продвижению стрелков мешали вражеские пулеметы, установленные в окнах двух смежных зданий. Гвардии сержант Иван Усенко, командир «максима», мигом оценил обстановку. Вместе со своим помощником младшим сержантом Вертилецким он выдвинул пулемет метров на сто вперед от нашей атакующей цепи, установил его на высотке. Первой же длинной очередью он заставил умолкнуть вражеский крупнокалиберный пулемет, а еще двумя очередями уничтожил автоматчиков, засевших в подвале здания. Отважные пулеметчики подавили еще три вражеские огневые точки. Ободренные стрелки поднялись в атаку. Дом за домом очищали они от гитлеровцев.

Но враг подтянул свежие силы. На группу храбрецов во главе с сержантом Усенко двинулся целый немецкий батальон. Подпустив гитлеровцев на двести метров, Усенко открыл огонь из пулемета. Фашисты залегли. Не решаясь подняться, они ползком подбирались к нашим солдатам, намереваясь окружить их. Усенко и его товарищи пустили в ход гранаты. Здесь подоспели наши танки. Схватка закончилась полным разгромом немецкого батальона. Пулеметчик Иван Усенко привел к штабу 34 пленных гитлеровца во главе с обер-лейтенантом. И сколько таких героев в колоннах наших войск! Улыбаются бойцы в ответ на приветствия жителей. Танки, орудия, машины, не сбавляя скорости, проходят по улицам. Они спешат дальше, на запад. Их ждут новые города, которые нужно освобождать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация